Армии нужны транспортёры переднего края – и срочно

Провал (давайте назовём вещи своими именами) попытки быстро «зарешать» с Украиной привёл к войне на истощение, а решение то ли военного, то ли политического руководства РФ перенести основной вектор усилий на Донбасс, который ВСУ с 2016 года методично превращали и превратили в самый большой в мире укрепрайон , привело к возрождению забытой много десятков лет назад позиционной войны.

К сожалению, раскрыть механизм этого тупика и методы выхода из него пока невозможно – тема закрытая, и никакие СМИ её не пропустят. Поэтому остановимся просто на самом факте.

Основным видом боевых действий Сухопутных войск РФ (включая все разношерстные ЧВК, БАРСы, и прочие «Ахмат-силы») является штурм опорного пункта в застройке или лесополосе.

При удачном штурме позиция переходит к нам, за этим следует артобстрел со стороны ВСУ, потом контратака, раньше или позже позиция остаётся в чьих-то руках, после чего наступавшая сторона идёт на новый штурм. И так без конца. Иногда стороны меняются ролями – те, кто оборонялся, наступают и потом наоборот, и потом опять наоборот и т. д.
Бесконечное сражение за траншею, обороняемую неполным отделением, которое истреблено не один раз.

Такая форма боевых действий ставит в очень острой форме вопрос логистики на поле боя – войска почти статичны, действуют рядом со своими опорными пунктами, продвижение измеряется сотнями, иногда десятками метров в сутки, и перемещать массы имущества следом за наступающими массами войск не надо.

Но куда более важным становятся две вещи – доставка боеприпасов в простреливаемую противником зону, непосредственно к находящимся в огневом контакте подразделениям, и вывоз раненых, в том числе тяжёлых. Выполнить эту задачу, используя обыкновенные бронеавтомобили или просто автомобили (например УАЗ), можно далеко не всегда. Зачастую нельзя. Для решения этой задачи ВС РФ должны вернуть в использование такой несколько забытый вид транспортного средства, как транспортёр переднего края (ТПК).
Но сначала наглядная демонстрация проблемы.
 

Логистика переднего края

Смотрим на это жёсткое видео. Танк укров в упор, с десятков метров, бьёт по траншее, занятой, как утверждают украинские авторы видео, нашими бойцами. Из-за содержимого, даётся прямая ссылка без встраивания (видео требует регистрации и просмотра на youtube, категория 18+).

Почему так получилось? Почему со стороны наших (как утверждает украинская сторона) бойцов нет хотя бы выстрела из ручного противотанкового гранатомёта (РПГ)?
С высокой степенью вероятности, выстрелы к «граникам» или одноразовые РПГ просто закончились при штурме этой траншеи. Ни один боец не может нести на себе бесконечное количество одноразовых гранатомётов или выстрелов к РПГ. Штурм как таковой подразумевает высокий расход боеприпасов, и нет ничего удивительного в том, что они быстро заканчиваются.

Их нужно оперативно доставлять на позиции, и вот тут-то и начинаются проблемы.
Всё простреливается. Чтобы выжить, нужно буквально вжиматься в землю, никакой «Тигр», «Атлет», бронированный «Урал» или УАЗ достаточно близко туда не подойдёт, просто в силу заметности. Помешает и перепаханный артиллерией мягкий, пропитанный дождями грунт, обычные колёсные машины по нему просто не пройдут. А точка погрузки-выгрузки должна находиться буквально в нескольких сотнях метров позади огневых позиций стреляющей прямо сейчас пехоты.

На видео, в принципе, уже ничего бы не помогло, но это просто демонстрация периодически повторяющейся проблемы, как у нас, так и у противника – нужные для ведения боя боеприпасы закончились, подвоза нет.

Охаивать наши войска не будем – таких же видео, где наша «броня» в упор разматывает вэсэушников, а тем нечем ответить, и с нашей стороны немало, просто потому, что ВСУ действуют в тех же обстоятельствах и сталкиваются с теми же трудностями. Данное видео здесь специально для того, чтобы любители пощебетать «всё хорошо, прекрасная маркиза», «в армии всё есть, а кто не согласен тот ЦИПСО», «ничего не надо делать, всё уже сделано» несколько поутихли. Их, к сожалению, у нас ещё немало…

Ну и ужас войны диванным шапкозакидателям стоит почувствовать хотя бы так, а страдания украинской стороны явно эмпатию не вызовут.

Известно, что в «Вагнере» пытаются выкручиваться из подобной ситуации, так, нередко стали наблюдаться пары бойцов в арьегарде штурмовых групп, тянущих за собой грузовые тележки с боекомплектом. Очень разумное решение, но…

Во-первых, нужен именно подвоз для втянувшегося в бой подразделения.

А во-вторых, не решается вторая проблема – эвакуация раненых.

При таком способе военных действий, когда всё решается не авиаударами, не ударами высокотехнологичной артиллерии и не точным огнём танковых пушек на предельной дистанции, а штурмом «ствол на ствол», потери неминуемы, и неизбежно большое количество раненых, не способных передвигаться самостоятельно.

Практика показывает, что критически важным для оказания медпомощи является первый час после ранения, у американцев он даже получил название «золотой час» – если раненый успел попасть к хирургу в течение этого времени, когда резерв сил у организма ещё есть, его шансы намного выше, чем, например, через два часа.

В конфликтах низкой интенсивности для ускорения эвакуации применяют вертолёты. При тех масштабах, которые имеет СВО на Украине, это просто невозможно. В манёвренной войне раненых бойцов подбирает идущая вместе с наступающими войсками бронетехника и доставляет в ближний тыл. Но здесь так не получится.

Единственным средством максимально быстро вытащить бойца с передовой является транспортёр переднего края – маленькая, «по бедру» взрослому человеку, высокопроходимая машина, с возможностью управлять её лёжа, которая используется как «челнок» – туда боекомплект, назад одного тяжелораненого, достаточно небольшая, чтобы можно было прятать её в кустарнике или высокой траве, в воронках от снарядов, за подбитой техникой и её фрагментами и т. д. Эта же машина должна подвезти к «передку» боекомплект.

Таких машин в войсках на сегодня нет. Нет и никаких их заменителей, хотя некоторые волонтёрские группы работают над этой проблемой, и уже есть первые результаты. Но это волонтёры. От Минобороны никакой активности в данном направлении нет.

Машины же очень нужны, в том же «Вагнере» для выноса раненых используют очень большое количество бойцов, если взять абсолютные цифры – раненых много, масса бойца в шлеме, плитнике и с разнообразным снаряжением, которое некогда снимать, немаленькая, тащить надо быстро и по пересечённой местности…

В общем, «вопрос перезрел».

Прежде чем озвучить некоторые варианты, стоит сделать короткий экскурс в историю данного транспортного средства.
 

Немного о транспортёрах переднего края

Первым серийным специальной конструкции ТПК в мире был американский М274. Работы над этой машиной начались ещё в 1944, первые образцы пошли на испытания в 1948, но производство стартовало только в 1956.
 

Одна из модификаций М274, фото militarytrader.com

Машина получила неофициальное наименование «Механический мул» (Mechanical Mule). Она позволяла за счёт малых размеров прятать её в воронках от снарядов, была обеспечена техническая возможность вести машины, ползя рядом с ней.
 

«Механический мул» с рулём, откинутым для управления машиной с земли. Фото: Wikipedia

С 1956 года по 1970 было построено 11 240 таких транспортных средств, которые применялись в войсках до 1980 года. После 1980 года американцы перестали их использовать, убедив себя, что при необходимости задача «механических мулов» будет выполнена многоцелевыми автомобилями, а именно какой-то из модификаций «Хамви». Но боевые действия показали, что «Хамви» для этого малопригодны, и с 2000-х годов ВС США используют для замены «мулов» внедорожное транспортное средство John Deere M-Gator.
 

John Deere M-Gator ATV

В настоящее время ВС США активно экспериментируют с роботизированным транспортом аналогичного назначения, у которого есть только груз, оператора на борту нет, и который управляется дистанционно или с выносного пульта. В процессе выполнения находится контракт с General Dynamics на поставку 624 подобных транспортёров MUTT.
 

Безэкипажный тактический транспортёр MUTT. Фото: canadianarmytoday.com

Впрочем, США здесь не одиноки. Немецкая компания Rheinmetall уже предлагает свой безэкипажный ТПК Mission master, а британская армия уже заказала первые 4 единицы для опытной эксплуатации.
 

Безэкипажный тактический транспортёр Mission master. Рядом с коробками с боекомплектом закреплены носилки для раненого. Фото: army-technology.com

В нашей стране своя богатая история создания ТПК, более того, такая машина длительное время находилась в строю ВС СССР. Речь идёт о плавающем транспортёре ЛуАЗ-967М.
 

На фото – отработка эвакуации лежачего раненого, механик-водитель управляет транспортёром лёжа. Фото: вездеход-снегоболотоход.рф

Надо сказать, что требования к такой технике у нас были другие, нежели у американцев, транспортёр должен был решать куда большее количество задач, он, например, должен был быть плавающим. Главной задачей был поиск раненых на поле боя и их вывоз, как челнок «гранатомётные выстрелы туда – одного раненого назад» эта машина не должна была работать, зато могла вывезти двух лежачих раненых и одного сидячего.

Сейчас ничего подобного на снабжении ВС РФ нет. А задачи есть.
 

Тактическая модель применения

Кратко стоит сформулировать то, что должна делать эта машина и какие характеристики она должна обязательно иметь.

Ещё на этапе выдвижения штурмовой группы позади неё должен быть замаскирован ТПК с водителем и грузом боеприпасов и оружия, для экстренного восполнения израсходованного. По требованию или сигналу (вплоть до сигнальной ракеты) командира штурмовой группы, или заменяющего его лица, машина выдвигается ближе к переднему краю, используя местность для укрытия от наблюдения, на минимальную дальность, при которой противник не будет наблюдать её визуально из своих боевых порядков.

В заранее условленном месте, закрытом от наблюдения с фронта, а возможно, сверху, производится передача груза назначенным бойцам штурмовой группы, которые дальше понесут его на себе на передний край. На сам ТПК грузится раненый, если он есть, если нет, то убитый, и производится эвакуация бойца или тела погибшего в тыл. Затем ТПК выполняет такие челночные рейсы, доставляя боекомплект и забирая раненых и тела убитых.

Надо понимать, что масса грузов будет большая, так, если штурмовой группе будет доставлен станковый автоматический гранатомёт со снаряженными «улитками» (лентами в круглых гранатометных коробках), то при отражении пешей атаки со стороны противника, ленты будут отстреляны, скорее всего, быстрее, чем ТПК снова вернётся с новой партией боеприпасов. То же самое касается выстрелов к ПТРК при отражении танковой атаки.

Но так или иначе при наличии ТПК боевая устойчивость подразделения на переднем крае может оказаться существенно выше, чем без него. «Лезть» под обстрел стрелковым оружием на этой машине не надо, применяться как боевая она не будет. Хотя при засадных действиях её, видимо, можно будет эксплуатировать как носитель ПТУР, например, но это не главная задача.

Конечно, особенности СВО, с коптерами и взаимным наблюдением вглубь обороны враждующих сторон, добавляют определенную специфику, но с коптерами пытаются бороться, и иногда успешно, а раненых в любом случае будут вытаскивать, просто без ТПК их будут нести пешком на такое расстояние, на котором от наблюдения можно будет скрыть не самоходные носилки высотой от силы полметра, а что-то размером с УАЗ как минимум.

Требования к машине просты – минимальная высота, высокая проходимость по слабым грунтам. Один водитель, желательно, чтобы машиной можно было управлять лёжа. Груз – лежачий человек, нужна плоская платформа для него, с фиксацией, не дающей ему выпасть, с минимальными ограждениями, рост, с учётом травматических удлинений конечностей и каски, принять как 2 метра 10 сантиметров, этого с запасом хватит на кого угодно, массу, с учётом снаряжения, которое в поле снимать не будут – 130 кг плюс такой же по массе водитель.

При отсутствии раненого нужна возможность перевезти груз в ящиках, «улитках», коробках с лентой, цинках и т. д., а также единицу группового оружия, вплоть до разобранного миномёта калибра 82-мм.

Машине нужен минимум приборов, достаточно одной фары и одного габаритного огня, нужен хороший глушитель на выпуске и компактный, тяговитый двигатель, в идеале дизельный, но, вообще говоря, не обязательно. Она должна быть максимально компактной, особенно при транспортировке, так как сама в колоннах с нормальными автомобилями она ходить не будет. Компоновочная схема может быть в принципе любой, как и облик, если указанные выше условия выполняются.

И естественно, российская промышленность должна быть в состоянии её производить.
 

Варианты исполнения, примеры конструкций и возможные подрядчики

Существуют следующие исполнимые схемы транспортёра.

1. Четырёхколёсная полноприводная платформа, аналог американского М274. Самый логичный вариант. Потенциальные недостатки – цена, необходимость производства комплектующих, которых прямо сейчас в серийном виде нет, отсутствие базовой конструкции, наличие которой ускорило бы разработку и доводку.

2. Упрощённый вариант – четырехколёсная моноприводная платформа, с приводом на одну ось. Здесь можно вспомнить мотоколяску «Кинешма» в небольших количествах выпущенную заводом «Автоагрегат» в начале 2000-х.

С одной стороны, она не являлась внедорожником, с другой – проходимость для моноприводной машины у неё была очень высокая, существовал вариант с отечественным дизельным двигателем, отсутствие переднего привода давало возможность серьёзно упростить производство, так как не нужно ни ведущего моста под независимую подвеску и поворотные колёса, ни малых ШРУСов, ни малогабаритной раздаточной коробки. У такой машины к тому же меньше масса.

На базе подобной мотоколяски вполне можно было бы создать ТПК. Её высота это позволяла.
 

Мотоколяска «Кинешма». Видна высота машины, при разработке специальной конструкции для военного применения её можно уменьшить ещё сильнее. Фото: «Авторевю».

Минусы – всё-таки полный привод на слабых грунтах для четырёхколёсной платформы нужен. Застрявшую машину такого типа, по идее, можно просто приподнять руками и переставить на то место, откуда она сможет тронуться, но это возможно не всегда, к тому же монопривод менее эффективен на подъёме, чем полный привод.

3. Джигер. Джигер – это шести- или восьмиколёсный малогабаритный вездеход, без подвески и рулевого управления. Его колёса консольно закреплены по бортам, поворот осуществляется притормаживанием борта.
 

«Джигер» на испытаниях в армии США, копирайт на фото. На базе такой машины легко сделать транспортёр переднего края.

У таких машин очень высокая проходимость, и технически обеспечивается очень малая высота, что, собственно, и нужно. Конструктивно, передача крутящего момента на колёса организуется очень просто – цепями. Смотрим фото с одного из форумов.
 

Видно, как всё сделано. Производство такой машины можно наладить, в принципе, где угодно. Можно её и импортировать, но крайне нежелательно, стоимость подобного вездехода китайского производства измеряется десятками тысяч долларов, а его конструкция для ТПК не оптимальна – нужно своё производство.

Недостатки являются продолжением достоинств – хоть схема с цепями и проста, она требует регулярного обслуживания и может при его отсутствии выйти из строя довольно быстро. Необходимо, чтобы цепи были защищены от грязи, то есть требуется закрытый снизу корпус (для обеспечения проходимости при такой схеме он тоже требуется).
Это один из самых тихоходных вариантов, так как при росте скорости такая машина будет неуправляемой, а условия для водителя невыносимыми.

Ещё одним недостатком будет стоимость эксплуатации – у такой машины много колёс, при повороте высокое трение между шинами и поверхностью в силу схемы поворота, следовательно, повышенный их износ.

4. Внедорожное транспортное средство на базе квадроцикла. Смотрим на американцев и их M-Gator. Всё очевидно.

Плюсами такой машины являются простота управления, возможность использования комплектующих от квадроциклов. Минус – высота – у машины высокая посадка водителя, и это неустранимо при такой схеме управления, попытка же её изменить превратит машины в какой-то из ранее перечисленных вариантов.

Вероятно, разработка удлинённого квадроцикла стала бы решением проблемы создания ТПК, возможно, что необходимо полностью скопировать американцев и сделать трёхосную машину. С таким количеством осей она может иметь колёсную формулу 6х4 и неведущий передний мост, должный уровень проходимости будет обеспечиваться и в этом случае.

Важная ремарка – такую технику можно просто импортировть, зачастую она серийно производится в КНР в почти готовом для использования по назначению виде. Это не основание отказаться от её производства в России, но как экстренная мера машина на базе квадроцикла, хоть четырёх-, хоть шестиколёсная, может быть импортирована.

5. Мотоцикл с коляской. В России серийно производятся мотоциклы «Урал» с боковым прицепом и приводом на заднее и боковое колеса.
 

URAL Gear Up.Фото: uralmoto.ru

При использовании внедорожных шин, они имеют неплохую проходимость, а боковой прицеп вполне можно изготовить как транспортный. Правда, проходимость по слабому украинскому чернозёму под вопросом. На фото ниже такая кустарная переделка в руках бойца НМ ДНР, правда, не под раненых, а чисто грузовая и без привода на коляску, который для описанных выше задач обязателен.
 

Надо всё же сказать, что это наихудший вариант. Самый дорогой из тех, чью цену имеет смысл прогнозировать, высокая посадка водителя почти неустранима, масса иностранных комплектующих, которые не заменить, проблемы с устойчивостью и проходимостью.

Вторая проблема чисто рыночная. Худо-бедно, но 1 000–1 200 мотоциклов в год завод производит, вопрос в том, что подавляющее большинство их продаётся на Западе, и попади он под санкции, пережить их заводу будет невозможно. Нужны какие-то организационные меры для недопущения этого, тем не менее, как возможность, стоит иметь в виду и мотоцикл. Во всяком случае для эвакуации раненых мотоциклы в прошлом применялись.
 

Санитарный мотоцикл ВС США Первой мировой войны

 

Экспериментальный медицинский мотоцикл, 1942 г., США

Понятное дело, что такой способ транспортировки, мягко говоря, некомфортен и не полезен для раненого, но проехать-то обычно будет нужно меньше километра... Хотя лучше бы найти другой способ, этот – крайняя мера.

Теперь стоит обратить внимание на то, какие предприятия могли бы стать подрядчиками по изготовлению подобной техники.

«Автоагрегат» точно не будет больше ничего такого производить, это предприятие сейчас живёт за счёт сдачи помещений в аренду, но любой из «грандов» военного автомобилестроения (например, Военно-промышленная компания) играючи осилил бы ТПК первых трёх типов.

Что до квадроциклообразных конструкций, то здесь идеальным подрядчиком выглядит «Русская механика», которая уже производит отечественные квадроциклы, просто не локализованные. Заказ на создание квадроциклоподобного ТПК, хоть двух-, хоть трёхосного, «Русская механика» выполнила бы без проблем.
 

Квадроциклы производства «Русской механики», на базе этого задела вполне можно создать ТПК. Фото: Виталий Кузьмин

С мотоциклом всё ясно, дополнительные пояснения не нужны.

Стоит упомянуть в качестве возможного примера связку из проектной организации «Зенит-Дифенс» из г. Фрязино Московской области, занимающейся разработкой военных багги, и производственной компании «Чечен-Авто» из г. Аргун в Чеченской республике.
«Чечен-Авто» производит весьма успешные багги серии «Чаборз» («Медведь» на чеченском), разработанные во Фрязино, и нет оснований считать, что потенциал этих двух компаний не позволил бы решить проблему создания ТПК, хотя надо признать, что Россия небогата комплектующими для такой ТПК (в отличие от багги).

Если говорить о комплектующих, то кое-что способна произвести «Русская механика», возможно, какие-то заказы можно было бы разместить на Ирбитском мотозаводе, с учётом ранее описанных сложностей. Зато для некоторых вариантов есть серийные малогабаритные дизели – гражданские ТМЗ-450Д и ТМЗ-520Д, производимые Тульским машиностроительным заводом.
 

Дизельный двигатель ТМЗ-520Д, фото «Тульский машиностроительный завод»

Мощность и крутящий момент этих одноцилиндровых двигателей, в принципе, достаточны, например, для неполноприводной платформы или джигера. Надёжность, правда, средняя, а сам завод как-то без энтузиазма занимается продажами своей гражданской техники, но это не непреодолимые трудности. Есть у завода и более мощные малогабаритные дизели, однако они предназначены для военной техники, и информация о них в открытом доступе отсутствует.

В целом следует признать – технический облик будущего ТПК понятен, причём в разных вариантах, подрядчики, способные его произвести, есть, как минимум имеются двигатели отечественного производства, и в целом задача решаема. При условии – если её решать, конечно.

Пока же чем-то похожим занимаются только волонтёры.
 

Роль волонтёров

Сейчас всё в руках частных лиц. Организованная, но медленная (в силу ограниченности ресурсов) проработка полноценного ТПК ведётся только одной волонтёрской группой, но пока облика машины ещё нет.

Зато куда более широкое распространение получили проекты специальных транспортных средств для эвакуации раненых.

Прежде всего, речь идёт об эвакуационных тележках, приводимых в движение человеком. Примерами таких тележек являются тактические эвакуационные тележки ТЭТ-1, на фото ниже передача таких тележек в войска Военно-техническим музеем из Черноголовки, где они и были изготовлены.
 

Такая тележка резко облегчает эвакуацию раненого, но заменой ТПК не является (хотя отлично его дополняет, закрывая собой участок от передка до ближайшего к нему укрытия для ТПК, до которого ТПК может доехать). Не помогает она и в доставке на «передок» боеприпасов.

Следующим шагом волонтёрских групп является создание и поставка на фронт эвакуационных тележек с электроприводом. Такие тележки уже созданы разными группами, и некоторые из них проходят испытания. Чем именно эта инициатива закончится, покажет время, пока предварительные итоги обнадёживают, но такие электротележки – это всё же не ТПК, а то же самое средство вывоза раненого непосредственно с «передка», хотя увезти его на такой тележке можно уже достаточно далеко, вплоть до того места, куда может подъехать автомобиль. То есть частично нишу ТПК данные тележки перекрывают, и они бесшумные, что иногда может быть очень важно. Тем не менее полный спектр возможностей ТПК им недоступен.

Впрочем, скорее всего, и первый полноценный ТПК, который окажется в распоряжении Российской армии, будет «волонтёрским».

Другое дело, что никаким волонтёрам развёртывание массового производства таких машин не под силу, и вот тут в работу пора включиться и Министерству обороны с нашим замечательным ОПК. Посмотрим, как быстро в Минобороны это осознают.

Александр Тимохин