Как и с кем воевала Сирия под Пальмирой и в Алеппо, и как она будет защищаться в будущем

 Итак, состоялся разговор президента России Владимира Путина и президента США Дональда Трампа. Говорили по поводу Сирии. Обе стороны согласились, что с ИГИЛ надо кончать. Вроде бы надо радоваться, все идет как надо, но у меня есть несколько грустных мыслей,  которыми я и спешу поделиться. Так сказать, по горячим следам.

Закончился 2016 год, штурм Алеппо уже как месяц стал историей, прошли переговоры в Астане. Стороны конфликта, перегруппировав свои силы, готовятся к новым сражениям. Что нужно предпринять и чего стоит ожидать уже в самом ближайшем будущем? Для ответа на эти вопросы разберемся, каковы силы и позиции сторон конфликта.

Антиправительственные силы 

Самой грозной террористической группировкой в регионе, конечно, является ИГИЛ. Вооруженные силы так называемого «Халифата» состоят из нескольких десятков тысяч боевиков (точный подсчет крайне затруднен). Очень эффективная и даже беспощадная система отбора кадров, наряду с привлечением многочисленных иностранных боевиков, позволили на сегодня этой террористической организации создать весьма мобильную и боеспособную армию, не первый год воюющей против армий сразу двух государств (Сирии и Ирака). Сильными сторонами этой группировки являются: готовность нести потери, жесткая дисциплина, хорошо отработанные тактические приемы партизанской войны. Это с лихвой компенсирует практически полное отсутствие у нее тяжелого вооружения.

Также против правительственных войск воюет около 20 различных группировок вооруженной «оппозиции» (разной степени «умеренности»). На сегодня, благодаря последним победам правительственных войск их силы во многом ослабли. За последний год были уничтожены многие их укрепрайоны, главным из которых стал Алеппо. 

Постепенно вооруженная «оппозиция» вытесняется правительственной армией в провинцию Идлиб, где на сегодня их численность составляет, по разным оценкам, 25-30 тысяч человек. Вести активных наступательных действий они пока не могут и вероятно уже не смогут. 

Дело в том, что Анкара, договорившись с Россией по основным вопросам на Ближнем Востоке, переманила значительную часть сторонников «оппозиции» и организовала из них на севере Сирии новый центр сил, перед которым стоят две главные задачи: быть противовесом курдам, усилившимся при помощи США, и постепенное вытеснение ИГИЛовцев на юг от турецко-сирийской границы. 

Курды

Еще год назад их позиции казались незыблемыми. Временный разрыв между Россией и Турцией на фоне сбитого турецким истребителем российского самолета Су-24 в ноябре 2015 года, помощь со стороны США инструкторами, вооружением, снаряжением, а также воздушная поддержка позволили им примерно вдвое увеличить контролируемую территорию и создать относительно боеспособную армию численностью 30-40 тысяч человек. Формально курды считаются союзниками правительственных войск, но лишь до той поры, пока их интересы совпадают (а это лишь вопрос времени). 

С другой стороны последние политические договоренности России и Турцией резко сузили для курдов пространство для маневра и они постепенно превратились в обезьян, таскающих каштаны для своих хозяев американцев. А что им остается делать, будучи практически полностью окруженными врагами и полностью зависимыми от военных поставок из США. 

Правительственные силы

Сирийская правительственная армия за предыдущие пять лет понесла огромные потери. Большая часть ее кадрового состава погибла на полях сражений гражданской войны. Некоторые офицеры и солдаты воюют на стороне антиправительственных группировок. Практически полностью исчерпаны запасы снаряжения и вооружений. Если бы не помощь со стороны России, то режим Башара Асада уже либо пал, либо доживал бы свои последние дни, пытаясь удержать за собой родную Латакию.

«Как отмечали очень многие члены экспертного сообщества, следившие за ситуацией в Сирии, армия Асада к исходу третьего года непрерывных боев находилась, мягко говоря, не в лучшем состоянии. Она была измотана и деморализована. Ее сопротивление начало носить очаговый характер. 
Национальные отряды стали разбегаться по своим анклавам. Ополченцы и различные добровольческие формирования отказывались воевать за пределами своих агломераций. Большие понесенные потери, материальные и человеческие, привели к тому, что боеспособность Сирийской арабской армии была практически исчерпана. Ее командованию приходилось оперировать уже не дивизиями или бригадами, а, де-факто, немногочисленными сводными боевыми группами», – комментирует ситуацию постоянный член «Изборского клуба» Владислав Шурыгин.

Большую часть правительственных вооруженных сил сегодня составляет местное ополчение, весьма низкой боеспособности. Есть также регулярные части, в которых основу составляют резервисты. У правительства  Асада есть всего лишь несколько полностью боеспособных и готовых к ведению активных боевых действий частей, силы специального назначения. 

Все победы 2016 года были одержаны именно ими. Но, как мы понимаем, нельзя закрыть все фронты этими храбрыми, отличными, но малочисленными частями. Именно нехватка таких формирований в конечном итоге привела и к горьким поражениям, самым неприятным из которых было падение Пальмиры в декабре 2016 года, когда ополчение и резервисты, несмотря на поддержку с воздуха не смогли сдержать наступление ИГИЛовцев. Зачастую они бросали свои позиции, только обнаружив угрозу наступления.

Внешние силы

Сегодня в Сирии воюют части ливанской «Хэзболлы». Они специалисты подобной войны, что было неоднократно ими продемонстрировано во время сражений в Латакии и в провинции Алеппо. Численность «Хезболлы» примерно 5-8 тысяч бойцов. 

Также на стороне Башара Асада сражаются иранские добровольцы. Не имея такого боевого опыта, как их ливанские товарищи, они, тем не менее, вносят свой весомый вклад в войну, работая и в качестве ударных частей и выполняя роль заслонов на стратегически важных направлениях. Общая численность этих войск примерно до 10 тысяч человек. Однако иранцы не скрывают, что преследуют свои цели – выход к Средиземному морю через Ливан и последующий жесткий контроль за режимом Асада.

Третьим важным участником коалиции осенью 2015 года стала Россия. Ее руководство понимало, что правительство Асада без серьезной гуманитарной, экономической и военной помощи долго не протянет. Гражданская война лишила страну более половины ВВП. В таких условиях поддерживать сносный уровень жизни оставшегося под контролем населения очень непросто. 

А еще нужно было снабжать воюющую армию техникой, боеприпасами, ГСМ, питанием и т.д. На всем протяжении конфликта Россия помогала правительству страны, но к лету 2015 года стало очевидно, этого мало. С сентября 2015 года ВКС РФ вступили в войну. 

Взгляд в 2017 год

Помощь России в конечном итоге и предопределила успешный итог компании 2016 года. В общем, хотя антиправительственные силы в Сирии и обречены (как и Гитлер в 1944 году), но эта обреченность ставит перед правительством страны и российским руководством несколько важных проблем. 

Сирия устала. Миллионы ее граждан покинули страну. Мобилизация новых рекрутов практически невозможна. Поставки вооружений из России, безусловно, усиливают правительство Асада, но специалистов для ее обслуживания, достаточно мотивированных и подготовленных среди местного населения все меньше и меньше. Таким образом быстро восстановить наступательные возможности войск невозможно. 

Вторым очень важным негативным аспектом является недостаточная подготовка операций со стороны штабных работников сирийской армии. Многие из них и до 2016 года  и в прошлом году оканчивались либо контрударами противника по уязвимым местам наступающих войск, что сводило на нет первоначальные успехи, либо срывало общий замысел операции и приводило к гораздо более скромным результатам, нежели планировалось, исходя из количества привлеченных к этому сил и средств. 

Отсюда остро чувствуется необходимость создания единого и высокопрофессионального штаба, который полностью бы взял на себя планирование и контроль за проведением всех последующих операций. 

Также, в условиях уже видимого будущего краха ИГИЛ, чтобы плоды побед не достались нынешним «партнерам» и будущим оппонентам, Асаду необходимо изменить тактику наступлений, отказавшись от прорывов узкими клиньями. Горький пример утраты Пальмиры и проблем Алеппо, где город был завязан на единственную узкую «дорогу жизни», тому свидетельство. Наступление возможно только широким фронтом, с постоянным контролем флангов, с четко выверенной и согласованной со всеми видами войск стратегией.  

Внутренних ресурсов на такой тип наступления у Асада, как мы видим, нет, а потому наряду с привлечением штабных иностранных специалистов, потребуется и привлечение сухопутных частей союзников, хотя бы в рамках специальных подразделений. 

В общем, перспективы с одной стороны позитивные, а с другой и не очень. Ведь как показал опыт окончания Второй Мировой войны, штурм Берлина (Ракки) – это всего лишь одна из операций большой геополитической борьбы и далеко не самая последняя. 

В ближайшее время эксперты ФАН в деталях расскажут нашим читателям историю сирийской гражданской войны, объяснят, почему боевики ИГИЛ и других запрещенных группировок имели такое преимущество перед регулярными частями САА и дадут прогноз на ситуацию ближайшего будущего.

Юрий Подоляка