Аналитика

Сначала пала Берлинская стена, потом не стало и самой ГДР

В эти дни жители Германии отмечают 30-летие падения Берлинской стены. Тысячи горожан и туристов устремляются на площадь Александерплац, где устроена инсталляция с кадрами архивной хроники.

Строительство «антифашистского защитного вала», который стал символом раскола Германии, а вместе с ней и всей Европы на два враждебных лагеря, началось в воскресенье, 13 августа 1961 года. Долгое время оставалось неясным, кто же был первоинициатором этой непопулярной меры. Во всяком случае, опираясь на самые разнообразные источники, было доказано, что непосредственная политическая, экономическая и в первую очередь военная подготовка к железному занавесу началась в апреле 1961 года. Как писала газета «Вельт», именно тогда состоялся съезд партийного руководства Национальной народной армии Германской Демократической Республики, на котором всё военное начальство было ориентировано на возможный вооружённый конфликт.

Партийный лидер ГДР Вальтер Ульбрихт заручился в Москве согласием руководителей стран Варшавского договора на возведение Берлинской стены, сославшись при этом, что все другие меры по сдерживанию массового бегства граждан республики на Запад, исчерпаны. «Существовало лишь два варианта контрмер, — признал позднее глава Советского государства Никита Хрущёв, - воздушная блокада или стена. Первый вариант втянул бы нас в конфликт с Америкой и мог бы привести к войне. Я не хотел и не мог пойти на такой риск. Следовательно, оставалась только стена».

Секретарь ЦК СЕПГ Эрих Хонеккер, отвечавший за вопросы безопасности, получил от Ульбрихта задание обеспечить проведение операции под кодовым названием «Вторая китайская стена». Он разместил свой штаб, состоящий из восьми человек, в здании полицейского управления Берлина. Приказы отдавались только в устной форме. В полночь Хонеккер связался по телефону с министром обороны ГДР Гейнцом Гофманом, объявил час икс 13 августа и сказал: «Задача тебе известна. Начинайте!»

На границе с Западным Берлином в обстановке строжайшей секретности сосредоточивались, по словам Хонеккера, политические и военные силы рабочего класса численностью 25 тысяч человек, которые в форме «боевых дружин» получили, кроме холостых, по шестьдесят боевых патронов. Советские войска под командованием маршала Ивана Конева предполагалось задействовать, по мнению Хонеккера, лишь в случае вмешательства армий НАТО.

Под покровом ночи началось сооружение стены. Вдоль границы с ФРГ через каждые два метра стоял часовой, рабочие дружины ставили заграждения из колючей проволоки. Были оцеплены около двухсот улиц и переулков, закрыты 74 из 81 контрольно-пропускного пункта. Согласно приказу, полученному полицией, «надлежало постоянно контролировать все канализационные люки».

Когда всё было готово, обе части Берлина оказались рассечёнными бетонной стеной протяжённостью 166 километров. Их охраняли сторожевые вышки и собаки. При попытке преодолеть эти препятствия погибли десятки человек. Между тем руководство СЕПГ пыталось убедить граждан республики в том, что данная мера предусмотрена на небольшой срок и рассчитана на срыв «захватнических планов западногерманских милитаристов», на достижение подписания мирного договора. Однако, будучи главой ГДР, Хонеккер заявлял, что стена простоит сто лет. И лишь когда толпы немцев взяли ненавистную стену штурмом 10 ноября 1989 года, тогда этому «временному явлению» был положен конец.

Крушение Берлинской стены 30 лет назад вызвало у тогдашних руководителей США и ФРГ смешанные чувства. С одной стороны, они были рады осуществлению своих заветных чаяний. А с другой — всерьёз опасались силовых действий Москвы. Отражением коллизии стали записи телефонных разговоров бывших главы Белого дома Джорджа Буша и германского канцлераГельмута Коля, рассекреченные президентской библиотекой лидера США. Отрывки из них опубликовал в своё время еженедельник «Ньюсуик».

Гельмут Коль искренне ликовал. «Это всё равно что побывать на гигантской ярмарке, — описывает он Бушу то, что увидел в Берлине. - Царит атмосфера фестиваля. Границы абсолютно открыты… «драматические события, исторический час…»

Буш хвалит Западную Германию за правильное поведение и выражает надежду на то, что и в дальнейшем удастся избегать «зажигательной риторики, которая могла бы по ошибке создать проблему».

А 20 марта 1990 года восточные немцы, проголосовав за коалицию, возглавлявшуюся христианскими демократами Коля, однозначно высказались за объединение с Западом.

«Гельмут, твоя твёрдая позиция насчёт того, чтобы объединённая Германия оставалась полноправным членом НАТО, просто великолепна, — тут же откликается президент США. - Нам нужно сохранять твёрдость».

А могла ли Москва найти тогда требующийся ответ, если учитывать, что в тот момент в ГДР по-прежнему были расквартированы 390 тысяч советских военнослужащих? Вряд ли. Как отметил Михаил Горбачёв в статье, подвёрстанной к стенограмме переговоров между Бушем и Колем, у него и в мыслях не было «противиться воле народа» Германии. «Применение силы могло бы привести к гигантской кровавой бане… и вызвать военную конфронтацию между сверхдержавами», — подчеркнул он.

Что касается Берлинской стены, самой, пожалуй, знаменитой немецкой достопримечательности, отмечено почти полное её исчезновение. Практически все бетонные блоки многокилометровой передовой линии холодной войны разошлись, разбитые на кусочки, по карманам охотников за сувенирами или послужили основой новых дорог, так что теперь даже трудно вспомнить, как она выглядела.

Леонид Чирков