Французский геноцид немцев

В конце октября – начале ноября 1918 года, после восстания на базе германского Имперского флота в Киле, в стране началась Ноябрьская революция. Восстание быстро перекинулось на другие земли, 15000 революционных матросов, призванных на флот с крайнего запада Германии – Эльзаса, вернулись домой, где их уже ждали единомышленники.

Вскоре власть советской республики установилась на всей территории региона. В Страсбурге собрался Совет – правительство Эльзасской республики, а 11 ноября была провозглашена независимость.

Заседание Страсбургского Совета

Флаг Эльзасской республики

Правительство начало демократические преобразования: провозглашена свобода слова, печати и собраний, проведена амнистия, повышена зарплата рабочих. Впрочем, это продолжалось недолго. Французский агент и лидер социал-демократической партии в Страсбурге Жак Пейро, опасаясь разрастания революционных настроений, призвал французских оккупантов, которые только того и ждали. Совет в Страсбурге был окружён войсками и принуждён к сложению полномочий. Решения советов были отменены, а регион аннексирован Францией. Заработная плата была вновь снижена, а с забастовками и неповиновением боролись при помощи арестов и расстрелов.

Митинг в Страсбурге

Французы, оккупировавшие часть Эльзаса ещё во время Первой мировой войны, поначалу не нападали на местные свободы. Но вскоре оккупантам пришло в голову уволить всех гражданских служащих, показавшихся им по какой-то причине ненадёжными. Эльзасцев, говоривших на одном из диалектов немецкого языка, на этих постах заменили французы, одной из задач которых было «внимательно следить за исполнителями». Специальные сортировочные комиссии выявляли прогерманские настроения.

Их целью были «идентификация» и «очищение» эльзасцев. Должностные лица Германской империи, военнослужащие, учёные, а также многие служащие и рабочие обязаны были покинуть Эльзас. Всего 112000 эльзасцев не прошли по критериям «чистоты» и были изгнаны. Гражданство получали только этнические французы. Как только французские войска вошли в Эльзас, местным оккупационным органам власти было поручено выдавать удостоверения личности, делящие жителей Эльзаса на четыре категории, исходя из наследственных критериев.

Класс A составляли этнические французы; класс В – те, у кого отец или мать были иностранного происхождения; класс С – те, у кого отец или мать были из союзной или нейтральной страны; класс D – те, у кого отец или мать из страны Германского блока. Любой политический протест французы жёстко подавляли. Настолько жёстко, что злоупотребления и преступления оккупационных властей вызвали возмущение прогрессивной общественности самой Франции.

Сознательно через инфляцию была поднята стоимость жизни и приняты меры к замедлению развития промышленности, в которой, главным образом, и работал «ненадёжный элемент». Любые коммерческие отношения с Германией были запрещены, а у немцев отобрали принадлежавшие им предприятия. Французские фермеры же, напротив, получили помощь от государства.

Французы запретили использовать эльзасский язык в школе и на государственной службе. Вместо него в школе и на вечерних курсах для взрослых был ведён безальтернативный французский язык, на нём же демонстрировалось кино, давались театральные представления. Страсбургский университет стал базой для насильственного офранцуживания, были проведены чистки преподавательского состава. Были случаи, когда местное население требовало отозвать того или иного учителя, языка которого попросту не понимали. Не понимали французского языка и мелкие местные администраторы. Край захлестнула волна масштабной пропаганды идеи «французского Эльзаса», который этнически к Франции отношения не имеет.

Французы – большие любители поговорить о свободе и европейских ценностях. Но о своей деятельности в Эльзасе рассказать красноречия у них не хватает, ведь слова явно расходятся с делом. А дело это подпадает под определение геноцида, данное «Конвенцией о предупреждении геноцида и наказании за него» 1948 года, которая, впрочем, не имеет обратной силы.