Литературная минутка. Последний парад «босяцкого атамана»

«Мы гораздо больше научаемся истории,

наблюдая настоящее,

чем поняли настоящее, изучая историю.

Следовало бы наоборот»

В.О. Ключевский

Исторические параллели всегда интересны. Они позволяют предугадать, какими будут грядущие события, если логикой своего развития они напоминают то, что однажды уже происходило. Совпадения могут быть весьма условными, а могут поражать сходством в деталях, тем не менее, общая линия будет выдержана, а итог окажется приблизительно таким же, как и некогда. Таким образом, если результат того или иного процесса покажется какому-то политику желательным, то ему нужно просто следовать уже наработанному алгоритму, и наоборот от него отказаться, чтобы избежать  негативных последствий.

Гетман П.П.Скоропадский

  Нынешняя ситуация на Украине уже напоминает ту, которая сложилась в первой половине декабря 1918 года. Тогда к власти активно рвались крайнее националистически настроенные силы, возглавляемые Симоном Петлюрой.  Их целью было выгнать засевшего в Киеве «умеренного» гетмана Скоропадского, потерявшего внешнее покровительство в лице немцев, которые заключили с петлюровцами договор о нейтралитете. У фрицев тогда стояла одна задача - спокойно уйти из Украины. Как видим, схожесть современных персонажей прочитывается очень четко.

  Особенно интересно сравнить настрой простого населения, сегодняшнего и тогдашнего.  Атмосфера была практически одинаковой. Её прекрасно передал очевидец и участник тех событий, классик русской литературы, писатель Константин Георгиевич Паустовский (1892 – 1968).  

К.Г. Паустовский. Киев. 1905-1912 гг.

В своей автобиографической повести «Начало неведомого века» он выступает как свидетель, тем ценнее для нас воспоминания писателя. Не исключено, что если Порошенко, попавший сегодня в положение Скоропадского, не сменит своей политики, то всё произойдет так, как описал К.Г. Паустовский:

«Петлюра   все   туже  затягивал  петлю  вокруг  Киева.   Тогда   гетман Скоропадский выпустил приказ о мобилизации всех  без исключения мужчин от 18 до 35  лет (общая мобилизация в Киеве  проходила 9-11 декабря 1918 г. – прим. НБ).  За неявку  мобилизованных должны были  отвечать  своей  головой коменданты  домов. В приказе  просто было сказано,  что в случае  «сокрытия» мужчин этого возраста коменданты домов будут беспощадно расстреливаться...

На призывном  пункте  пришлось  стоять  в  очереди. Коменданты  домов с толстыми домовыми книгами суетились около мобилизованных.  Вид у комендантов был   виноватый   и  заискивающий.  Они   усиленно  угощали  мобилизованных папиросами, просто навязывали им папиросы и поддакивали всем их  разговорам, но ни на миг не отходили от своих подопечных…

…Большинство мобилизованных состояло из «моторных хлопцев». Так называли в городе хулиганов и воров с отчаянных окраин — Соломенки и Шулявки. То были отпетые и  оголтелые парни. Они охотно шли в  гетманскую армию… Было ясно,  что она  дотягивает последние дни, —  и  «моторные хлопцы» лучше всех  знали, что в предстоящей  заварухе можно будет  не  возвращать оружия, свободно пограбить и  погреть руки. Поэтому «моторные хлопцы» старались пока что  не  вызывать подозрений у начальства  и,  насколько  могли,  изображали старательных  гетманских  солдат.  Полк  назывался «Сердюцкий  его светлости ясновельможного пана гетмана Павло Скоропадского полк».

Я попал в роту, которой командовал бывший русский летчик - «пан сотник». Он не знал ни слова по-украински, кроме нескольких команд, да и те отдавал неуверенным голосом. Прежде чем скомандовать «праворуч» («направо») или «ливоруч» («налево»), он на несколько мгновений задумывался, припоминая команду, боясь ошибиться и спутать строй. Он с открытой неприязнью относился к гетманской армии. Иногда он, глядя на нас, покачивал головой и говорил:

- Ну и армия ланцепупского шаха! Сброд, шпана и хлюпики!

Несколько дней он небрежно обучал нас строю, обращению с винтовкой и ручными гранатами. Потом нас одели в зелено-табачные шинели и кепи с украинским гербом, в старые бутсы и обмотки и вывели на парад на Крещатик, пообещав на следующий же день после парада отправить на петлюровский фронт.

Мы вместе с другими немногочисленными войсками проходили по Крещатику мимо здания Городской думы, где еще мальчишкой я попал под обстрел. Все так же на шпиле над круглым зданием думы балансировал на одной ноге золоченый архистратиг Михаил.

Около думы верхом на гнедом английском коне стоял гетман в белой черкеске и маленькой мятой папахе. В опущенной руке он держал стек.

Позади гетмана застыли, как монументы, на черных чугунных конях немецкие генералы в касках с золочеными шишаками. Почти у всех немцев поблескивали в глазах монокли. На тротуарах собрались жидкие толпы любопытных киевлян.

Части проходили и нестройно кричали гетману «слава!». В ответ он только подносил стек к папахе и слегка горячил коня.

Наш полк решил поразить гетмана. Как только мы поравнялись с ним, весь полк грянул лихую песню:

Милый наш, милый наш Гетман наш босяцкий, Гетман наш босяцкий - Павло Скоропадский!

«Моторные хлопцы» пели особенно лихо - с присвистом и безнадежным залихватским возгласом «эх!» в начале каждого куплета:

Эх, милый наш, милый наш Гетман Скоропадский, Гетман Скоропадский, Атаман босяцкий.

«Хлопцы» были обозлены тем, что нас так скоро отправляют на фронт, и вышли из повиновения.

Скоропадский не дрогнул. Он так же спокойно поднял стек к папахе, усмехнулся, как будто услышал милую шутку, и оглянулся на немецких генералов. Их монокли насмешливо блеснули, и только по этому можно было судить, что немцы, пожалуй, кое-что поняли из слов этой песни. А толпы киевлян на тротуарах приглушенно шумели от восхищения…».

 Таким был последний парад гетмана Павла Скоропадского. 14 декабря «босяцкий атаман» был вынужден бежать из Киева.

Через пять дней 19 декабря 1918 года на Софийской площади Петлюра провел свой первый парад, но это уже начало другой истории, не менее поучительной для рвущихся нынче к власти украинских националистов.
 

Ночной бомбардировщик специально для Насправдi