История

«Люди задыхались – и их выгружали в яму…» Киев под фашистской оккупацией

Первый Украинский фронт, возглавляемый генералом армии Н.Ф. Ватутиным, освободил Киев от гитлеровских оккупантов 6 ноября 1943 г. 778 дней и ночей с 19 сентября 1941 г. страстно ждали киевляне этого дня. И чтобы представить, что значил для них день освобождения, нужно хотя бы бегло взглянуть на эти два долгих года.

 

Приказом коменданта города (и одновременно – киевского палача) генерал-майора Эбергарда до киевлян был доведен оккупационный «новый порядок»:

1. Хождение по городу разрешить только с 5 часов утра до 20 часов;

2. Создать строгую светомаскировку;

3. Разрешить прием советских дензнаков наравне с немецкими марками по курсу 1 марка – 10 рублей;

4. В течение 48 часов зарегистрировать в немецкой комендатуре все имеющиеся запасы продовольствия, а излишки сдать;

5. Населению сдать разграбленное из складов и магазинов имущество, продукты, товары, а также унесенное с предприятий и фабрик оборудование;

6. Все огнестрельное и холодное оружие немедленно сдать;

7. Местному населению запрещено прятать в своих квартирах партизан, красноармейцев или оказывать им помощь в переодевании в гражданскую форму;

8. Сдать все радиоприемники;

9. Всем рабочим немедленно вернуться по месту прежней работы, особенно пекарям, водопроводчикам, связистам, парикмахерам.

Первый приказ немецкой власти – всем киевлянам зарегистрироваться и начать работать

Лица, осмелившиеся нарушить требования немецких властей, подлежали немедленному расстрелу. С мирным населением украинской столицы оккупанты разговаривали на языке виселиц, свинца, душегубок. Красную армию дождались лишь 70 тысяч киевлян из 320 тысяч, составлявших население города в 1942 г. (согласно немецкой переписи).

Установленный немцами оккупационный режим быстро развеял иллюзии тех, кто имел претензии к большевистской власти и уповал на европейскую «цивилизованность» незваных гостей. Как образно высказалась Евдокия Гуменная, автор книги «Крещатый Яр», сама пережившая оккупацию, «Гитлер за полтора года вынудил нас полюбить советскую власть, а Сталин старался 23 года, и ничего у него не выходило...».

Символом трагедии стал Бабий Яр – место массовых казней, где за время фашистской оккупации насильственно прервался жизненный путь не менее 200 тысяч киевлян разных национальностей, в том числе практически всего еврейского населения города.

Казнили не только в Бабьем Яре. Казнили и на левом берегу Днепра, и на Соломенке, и на Чоколовке, и на Лукьяновке. «Особым» местом считалась Бессарабская площадь – центр города, где ежедневно казнили через повешение, причем казнили публично, вешали на уличных фонарях. На казни насильно сгоняли не только взрослых горожан, но даже маленьких детей.

Вешали за все, что не нравилась «новой власти» – за плохую работу, отсутствие документов, содержание любимых голубей, посещение магазинов «для немцев», отказ сдать излишки продуктов, припрятанные голодным детям, нарушение комендантского часа...

Еще одним, не знающим срока давности обвинением нацистам, стала трагическая судьба пациентов психоневрологической больницы им. Павлова. Здесь были расстреляны и отравлены газами не менее 750 человек. Очевидец происшедшего, переживший оккупацию подростком, писатель Ана­толий Кузнецов в романе-документе «Бабий Яр» вспоминал, с какой типично немецкой педантичностью выполняли изуверы свою «работу»: «Больных партиями по 60–70 человек загоняли в душе­губки, затем минут пятнадцать работал мотор, выхлопные газы посту­пали внутрь фургона, люди задыхались – и их вы­гружали в яму. Эта работа шла несколько дней, спо­кой­но и методично, без спешки, с обязательными часовыми пе­рерывами на обед».

Страшную судьбу оккупанты уготовили советским военнопленным. На территории Киева было несколько стационарных лагерей, где, ни на минуту не прекращаясь, работала машина смерти. Только в Дарницком лагере было уничтожено более 68 тысяч человек.

Оккупанты рассматривали город с населением в несколько сот тысяч человек как резервуар дармовой рабочей силы. «Украинцы! Украинки! Население освобожденной от большевизма Украины! Великая германская держава зовет вас и призывает на помощь в строительстве новой лучшей Европы. Красные комиссары разрушили ваши фабрики и ваши рабочие места и потому вы лишены зарплаты и хлеба. Германия дает вам возможность полезной и выгодной работы...» – по всему городу были расклеены такие немецкие листовки.

Но наплыва желающих, о котором мечтали завоеватели, они не дождались. Никакие сладкие посулы не могли заставить украинских девчат и парубков добровольно идти в германское рабство. Тогда в ход шли грубая сила, угрозы расстрелов, облавы и принудительная отправка в Германию, откуда вернулись далеко не все киевляне...

Массовый характер приобрел грабеж культурных ценностей. На Нюрнбергском процессе были приведены следующие показания оберштурмфюрера СС Ферстера: «Из киевских музеев украинского искусства, русского искусства, восточного и западного искусства, Центрального музея Шевченко в Берлин отправлено много экспонатов, которые остались там. Среди них – картины, этюды и портреты, написанные Репиным, полотна Верещагина, Федотова, Ге, скульптура Антокольского и другие произведения».

Сопротивление оккупационному режиму началось буквально с момента вступления вермахта в город. «19 сентября 1941 года, к 13 часам дня с Подола по ул. Кирова в город начали входить передовые немецкие части, – сообщал комиссар внутренних дел УССР С. Савченко секретарю ЦК КП(б)У Н. Хрущеву. – Толпа антисоветски настроенных лиц в количестве до 300 человек на площади Калинина встречала входящие немецкие части с цветами и звоном колоколов Печерской лавры. "Торжественная" встреча немецких войск была нарушена взрывом колокольни Печерской лавры, от которого погибло до 40 немцев».

Нацисты, разумеется, надеялись, что массовый террор задушит волю киевлян к сопротивлению, но просчитались. В городе действовало организованное антифашистское подполье во главе с Иваном Кудрей (посмертно удостоен звания Героя Советского Союза). Советские патриоты организовывали саботаж, диверсии, срывали усилия властей по организации производства, вывозу в Германию рабочей силы и материальных ценностей, карали гитлеровских пособников, спасали молодежь от принудительной отправки в Германию, вели разведку в интересах Красной армии.

К сожалению, организаторам подполья и его рядовым бойцам не хватало опыта, знания конспирации, они испытывали острый недостаток средств связи, оружия, взрывчатки. Им было тяжело бороться с немецкими спецслужбами, имевшими большой опыт выявления и обезвреживания сил, враждебных фашистскому режиму. При активном содействии провокаторов организованное подполье было уничтожено. Но никакими репрессиями невозможно было уничтожить стихийное подполье киевлян, любивших свой город и всеми силами сопротивлявшихся оккупантам.

 

Помощь сайту Сбербанк: 4274 3200 6835 7089

 

Правда, были в Киеве и те, кто охотно пошел на службу оккупантам. Немецкое командование дало санкцию на организацию подразделений вспомогательной полиции из местного населения, которые должны были помогать карательно-полицейским структурам оккупантов. Первые полицейские организации в Киеве были созданы представителями ОУН уже 21 сентября, а 29-го начала действовать так называемая команда украинской полиции Киева.

Андреевский спуск. Ждут «освободителей от большевистского гнета»

И «освободители» пришли. Бабий Яр – дорога в ад

 В целом за время оккупации Киева в разное время действовали девять украинских так называемых шуцбатальонов, батальон СД и вспомогательные подразделения вермахта общей численностью около 5 тысяч человек. В войне с соотечественниками, чаще всего безоружным населением, они оставили свой кровавый след.

Украинские националисты много говорили о сопротивлении ОУН-УПА гитлеровскому нашествию. Но на самом деле даже неприятие нацистскими властями провозглашенного 30 июня 1941 г. в Львове акта о возрождении украинской государственности, закрытие печатных органов, аресты и расстрел некоторых деятелей ОУН не заставили националистов подняться на настоящую войну с оккупантами. Борьба бандеровцев и мельниковцев в лучшем случае сводилась главным образом к критике нацистской политики относительно идеи независимости Украины и призывам к населению присоединяться к их движению. Диверсионно-террористических и акций саботажа против гитлеровцев украинские националисты практически не совершали.

Так боролись против оккупационного режима патриоты подлинные и те, кто лишь рядился в патриотические одежды.

 

Недалеко ушли от гитлеровских коллаборационистов и их сегодняшние духовные собратья. Один лишь факт, но какой! Не далее как 3 сентября президент Украины П. Порошенко предложил дать киевской улице, носящей имя Ивана Кудри, новое имя – небезызвестного американского сенатора Д. Маккейна. Народного героя в памяти киевлян должен, по замыслу главы нацистско-олигархического режима, заместить заокеанский «ястреб» и русофоб.

фото: ritmeurasia.org

Константин Холмский