Одесские рассказы (31)

Надо было что-то делать. Но никто из нас, оставшихся в Одессе, никто из нас не знал — что конкретно делать-то?

Да, раненых подобрали. Да, тех кто в розыске, отправили на Родину, в Россию. А нам-то чем заняться?

Лично мне заняться было нечем. Я — гражданин России. На территории Украины нахожусь нелегально уже полгода. Попробовать выехать? Считай, что ты в СИЗО. Сидеть дома и ждать? Кого?

Вся движуха в Донбассе. А над Одессой пахнет дымом

Мне б лисицу свою целовать, но ПСы воют и воют.

Я выхожу из дома. Я хочу скататься на Киевский рынок, что подле площади Деревянко. Я не знаю, что и как там будет. Поэтому еду без паспорта. Мне нельзя с паспортом быть. Я гражданин РФ. На самом деле, я гражданин СССР. Я не отказывался от советского гражданства, меня его лишили. Но кому тут в трамвае это объяснишь?

Мы едем на рынок, закупаться едой.

Я и дочка. Да, у меня есть дочка, пусть и названная. Но дочка же. Однажды мне придется надеть бронежилет и упасть на нее. Она очень обижена будет после этого. Бабы, чего уж...

А пока мы едем на рынок.

На рынке вкусно. Вот подчеревок. Вот осьминожки. А вот яблоки моченые. А вот картошечка свежая... Ах, кабы вы знали, что такое рынок в Одессе. Привоз это так, для туристов. Как и бычки. А вот рынки... Зайти без денег голодным и выйти сытым... И попробовать все. Боже мой, боже мой... Шоб я так жил, как тут требуют пробовать. Ой, а это у вас соленые арбузы?

Дребезжит телефон — на вибрации — в кармане.

• Внимательно?

• Леха, ты в курсе, что упыри ваше консульство атакуют?

• ???

• Приезжай на Гагаринское плато, поверь там много вкусного.

 

•  

Мы выскакиваем на ближайшей остановке. Вызываем такси. Дожевываем что-то невероятно вкусное. Кажется, какую-то рыбу. Такси приезжает быстро. Едем на станции Фонтана. Да, вот здесь мы били, правосеков... А вот и Аркадия!

Черт! Какая же толпа!

• Приехал?

• Да!

• Лица, лица фотай!

 

•  

Мы фотаем лица.

Чем отличается одессит от туриста? Одессит никуда не торопится. А смысл?

Мы тоже не торопимся.

Ленивое оцепление милиционеров. Менты предупредительны и вежливы. Они не проверяют документы. Они извиняются. Дебилы.

Мы входим в толпу. Вокруг экзальтация и бешенство. Бандерлоги скачут, мы фотографируем.

Лица.

Мы проходим всю толпу насквозь. От нас пахнет копченой рыбой и немножечко сухим белым. От толпы пахнет потом.

Толпа напялила на себя камуфляжи. Они, типа, такие опасные.

Я ругаюсь вполголоса:

• Дебилы, ну берите же штурмом!

 

•  

Но толпа не собирается брать штурмом консульство России. Толпа собралась попозировать. Поэтому они так охотно подставляют свои морды под мой фотоаппарат. Революционеры, блять, фейсбучные.

Мы забираемся на парапет какой-то высотки. Очень удобная позиция. И щелкаем, щелкаем, щелкаем. Наша задача — фотографировать лица. А чуть позже — сложить фоточки на «яндекс-диск». А дальше хоть трава не расти. Трава не выросла. Об этом мы с дочкой узнаем позже.

А еще позже узнаем о том, что этот весь гей-парад пытался подорвать мужик один.

Мужик горел на Майдане ментом. Второй раз был ранен второго мая. В тело или в душу — без разницы. Как сумел — собрал зарядку, сунул ее в рюкзачок. И пошел взрывать толпу майдаунов у консульства Российской Федерации, что на Гагаринском плато города Одессы. Или мiста...

Взяли его сотрудники СБУ, когда он вышел из машины и пошел в толпу.

Взяли, потому что много рассказывал всем свои друзьям и приятелям о том, к чему он готовится.

А готовился он принести рюкзак со взрывчаткой в толпу и оставить его там. Потом отъехать и позвонить на взрыватель.

Его уже вели сотрудники.

А потом он стал воображать себе. Сощурился такой. И шел, как под танк. Он не понял, что он не в окопе.

Он пошел на амбразуру, но не дошел.

Я не знаю, как его звали, живой ли он и как его зовут.

Он вышел из машины и попер буром.

Его повалили.

Позвонить на взрыватель он, конечно же, не успел.

Повторюсь, я не знаю, что с ним.

Я знаю — где ему поставить памятник.

Доча, помнишь, там в Аркадии на развороте трамваев стояла то ли «пятерка», то ли «копейка»? Вот как только на разворот въезжаешь, по правой стороне?Помнишь, там тачка стояла с распахнутым багажником?

Мы еще мимо прошли и плечами пожали, помнишь?

• Это наши? - ты спросила.

• Я знаю? - ответил я,

 

•  

Теперь знаю.

Наш это был, доча, наш.

Пришел умереть.

Не получилось.