История

Первый поход «Окуня», ставший последним

В мае, за четыре дня до 74-летней годовщины Великой Победы подводные поисковики из экспедиции «Поклон кораблям Великой Победы» обнаружили на дне Финского залива останки корабля, идентифицированного как советская подводная лодка Щ-302 («Окунь»). Этой субмарине оказалась суждена несчастливая жизнь: первый боевой поход стал для нее и последним. Но нам, потомкам бойцов Великой Отечественной, не пристало делить их на «счастливцев» и «неудачников» – для нас важна память обо всех!

 

Неудачливая субмарина

«Окунь» относился к большой и славной когорте советских «щук» – средних подлодок типа «Щ». «Триста вторая» была заложена в Ленинграде в присутствии тогдашнего главы советских ВМС Ромуальда Муклевича 5 февраля 1930 г. Изготавливал лодку Балтийский завод. То было время, когда слабая ещё советская промышленность не могла осилить создание больших кораблей. Чтобы вовсе не остаться без защиты морских рубежей, правительство загружало имевшиеся судостроительные мощности производством небольших кораблей – сторожевиков, тральщиков, торпедных катеров и субмарин. В задачу этих «малых сил» на Балтике входила помощь при обороне минно-артиллерийской позиции в Финском заливе – в случае, если враг решится атаковать Ленинград с моря.

«Триста вторая» была спущена на воду 5 ноября 1931 г. На тот момент качество кораблестроительства явно было не на высоте – лодку достраивали на плаву и испытывали корабельные механизмы ещё почти целых два года. Официально «Окунь» вступил в строй лишь 11 октября 1933 г., а тремя днями позже его зачислили в состав советских Морских Сил Балтийского моря. Первым её командиром стал Дмитрий Михайлович Косьмин. Предвоенная служба лодки текла обыденно, ни в каких громких делах участвовать ей не довелось. В сентябре 1939-го Щ-302 отправили на патрулирование Финского залива. Уже тогда запахло войной с соседней Финляндией. Но когда спустя два месяца конфликт действительно разразился, «Окуню» поучаствовать в нем не случилось – его поставили на ремонт.

Семилетний срок службы для корабля считается значительным, и лишь одним ремонтом для «Окуня» не обошлось. В 1940-м его вновь отправили на ремонт – но уже капитальный, сопровождавшийся модернизацией корабля. На долгие месяцы субмарина приткнулась у пирса завода № 194 (Кронштадтский морзавод). Вскоре после того как «триста вторая» вернулась в действующий флот, началась Великая Отечественная. Первые дни войны «Окунь» встретил в составе учебного дивизиона подводных лодок. Командовал им на тот момент капитан-лейтенант Петр Никитич Драченов. Послеремонтные испытания субмарина проходила в Кронштадте. Они в силу разных причин затянулись – и в течение 1941 г. лодку на театр боевых действий так и не отправили. Зиму 1941-1942 гг. «Окунь» провёл у берега Малой Невки в Ленинграде. На подлодке возобновился ремонт, проводившийся силами личного состава.

Но это отнюдь не значит, что экипажу Щ-302 понюхать пороха не пришлось. Напротив, почти всех моряков «Окуня» вместе с его командиром отправили на сухопутный фронт сражаться в частях морской пехоты. Потом экипаж укомплектовали заново, а новым командиром «Окуня» назначили капитан-лейтенанта Вадима Дмитриевича Нечкина, ранее имевшего под своим началом лодку меньших размеров М-103. К досаде экипажа командование по-прежнему не спешило отправлять «трехсот вторую» в море. Руководство считало, что, невзирая на бесконечные ремонты, корабль все ещё не готов к выполнению боевых задач. Вместо этого Щ-302 использовалась для проведения различных экспериментов и апробирования новшеств, предназначенных для внедрения в подплаве.

Так, 13 сентября 1942 г. «триста вторая» первой из кораблей Балтийского флота прошла процедуру безобмоточного размагничивания. Данную процедуру проводили на всех военных кораблях, дабы снизить опасность подрыва на вражеских минах. В СССР в годы войны методики размагничивания судов разрабатывали Игорь Курчатов и Анатолий Александров, прославившиеся впоследствии как создатели советской ядерной физики. Изначально использовалась очень громоздкая система, когда намагниченность корпуса корабля уменьшали, устанавливая на нём несколько кабельных обмоток. Но более удобен оказался именно безобмоточный метод, когда корабль подвергают воздействию внешних станций размагничивания.

В высшей степени несчастливое плавание

22 сентября в результате налёта немецкой авиации «Окунь» получил осколочные пробоины в прочном корпусе. Как будто одного несчастья мало, через пять дней у входа в Лесную гавань Ленинграда подводная лодка столкнулась с тральщиком ТЩ-53. В результате ЧП на субмарине оказалось разрезано перо кормовых горизонтальных рулей и погнут баллер (ось для вращения руля). На устранение последствий аварии потребовалось время.

В свой первый боевой поход лодка отправилась только 10 октября – и оказался он краток и крайне несчастлив. Причем судьба Щ-302 оказалась в значительной степени закономерной. Столкнувшись с первыми ударами советских лодок, противник пошёл прямо-таки на беспрецедентные меры, чтобы запереть их в своих гаванях. Финский залив оказался завален минами до такой степени, что получил название «супа с клецками», а сверх того – перегорожен противолодочными сетями. Залив неусыпно патрулировали вражеская авиация и сторожевые катера. На каком-то этапе, как показал трагический опыт, преодоление линий этих укреплений и прорыв на оперативный простор стали фактически невозможными. Но прежде чем командование поняло это и перестало посылать лодки на верную гибель, не одной из них пришлось сгинуть в пучине.

…До острова Лавенсари, являвшегося тогда передовым краем советских позиций, «трёхсот вторая» двигалась в сопровождении конвоя, состоявшего из канонерской лодки «Москва», пятерых тральщиков и трёх сторожевых катеров. Из-за плохой погоды корабли конвоя укрылись в бухте Норре-Каппельлахт, но Щ-302, так и не заметив подаваемых ей сигналов, продолжила путь в открытое море. 11 октября «Окунь» окончательно покинул контролируемую советским флотом зону и отправился в отведённый для него командованием район патрулирования западнее Моонзундских островов («позиция № 4»). Но своей боевой позиции лодка, как выяснилось лишь спустя много-много лет, так и не достигла…

В какой именно момент между датами 11 и 14 октября произошла трагедия, точно не известно до сих пор. Попытки штаба связаться с субмариной по радио успеха не имели. Вплоть до 14-го финны передавали по радио сообщения об обнаружении советской подлодки в 8 и 9 милях западнее маяка Пакри – но это могло относиться к другим советским субмаринам С-13 и Щ-311, также находившимся в том районе.

Не было ясности и с местом гибели «Окуня» – высказывались предположения, что путь «триста второй» прервало либо минное поле «Зееигель», либо заграждение «Насхорн», либо «Юминд». Выдвигались версии, что причиной трагедии мог быть налет немецкой авиации или какая-нибудь обнаружившаяся в походе техническая неисправность – недаром же командование так долго не желало выпускать «триста вторую» в море!

Уже после войны выяснилось, что 14 октября финский военный самолёт SB-10, находясь над квадратом к северу от острова Большой Тютерс, обнаружил и осыпал глубинными бомбами расплывшееся по воде большое масляное пятно. Возникло предположение, что то был след «Окуня», так как никаких других подводных лодок в том районе в это время не находилось.

Так или иначе, из своего первого и последнего боевого похода субмарина не вернулась. Вместе с лодкой без вести пропали все 37 человек экипажа, и некому оказалось рассказать, какая именно судьба их постигла. 35-летний Нечкин оказался из них самым старшим, а самым младшим членам команды краснофлотцам Анатолию Жуховцеву, Петру Котляру, Валентину Касаткину, Михаилу Сосновому, Григорию Тригубу, Андрею Заворотному пришлось оставить это мир в 21-летнем возрасте…

В реалиях морской войны это обычное дело – зачастую затонувший корабль становится общей братской могилой для всей своей команды. 25 декабря 1942 г. «Окунь» был исключён из списков советского ВМФ.

 

Помощь сайту Сбербанк: 4274 3200 6835 7089

 

Ещё 37 воинов перестали числиться «безвестно пропавшими»

Шестьдесят с лишним лет об «Окуне» ничего известно не было. Но в 2003-м севернее Большого Тютерса на морском дне случайно обнаружили некий объект, по размерам схожий с советской подлодкой типа «Щ». В последующие годы неизвестная металлическая масса ещё несколько раз высвечивалась при гидролокационном обследовании участка, где когда-то располагалось заграждение «Зееигель». Исследования находки не проводилось вплоть до мая 2019-го, когда на место прибыла экспедиция «Корабли Великой Победы». Участники миссии задались целью найти все погибшие на Балтике во время войны советские военные корабли и создать их виртуальные музеи.

Участник экспедиции отец Иннокентий Ольховой (эконом Свято-Данилова монастыря в Москве) рассказал автору этих строк: «Как вы знаете, эта лодка была обнаружена с помощью гидролокаторов ещё несколько лет назад, но проверить её всё не получалось. Так что мы вышли на уже известные координаты и в ходе первого же погружения убедились, что перед нами именно Щ-302. Как нам удалось её опознать? Это получилось благодаря некоторым особенностям корпуса, форме рубки, свойственной именно для "щук" 3-й серии и одному орудию калибра 45-мм, расположенному на характерном постаменте на верхней палубе. "Третья" серия – она была довольно редкая и обладала некоторыми конструктивными особенностями, не свойственными другим "щукам". Судьба остальных подводных лодок этой серии, погибших во время войны, к тому моменту уже была известна. Щ-302 оставалась последней из не найденных. Это вообще была последняя «щука», чья судьба оставалась невыясненной…»

Первое же погружение показало, что фатальной для «Окуня» стала мина, взорвавшаяся с правого борта в районе 3-го отсека. Предположительно катастрофа произошла так: двигавшаяся в подводном положении субмарина после взрыва получила резкий дифферент на нос, «клюнула» передней оконечностью и, потеряв плавучесть, вошла в грунт под углом около 20 градусов. Носовая часть лодки и сейчас почти по палубу погребена в иле, а вздыбленная корма висит над грунтом в 4-5 метрах. Глубина в месте гибели лодки составляет 67 метров. Поисковики обратили внимание на то, что топливные цистерны носят явные следы повреждений. Этот факт подтверждает доклад финских летчиков о том, что финский самолёт разбомбил большое масляное пятно, которое, судя по всему, образовалось именно в результате подрыва «Окуня».

«Лодка, кстати, при "жизни" была очень красивой, и до сих пор сохранила вполне узнаваемые очертания, – свидетельствует отец Иннокентий. – Многие из тех подлодок, которые нам приходилось искать раньше, находятся на больших глубинах или покрыты обрывками противолодочных сетей, что затрудняло их поиск и опознание. С "триста второй" таких проблем не возникло. Погода нас не баловала: холодный ветер и большие волны. Несмотря на это, мы совершили погружение всей командой и сделали хорошие фотографии. Снимал Иван Боровиков, а я помогал ему в качестве осветителя. По уже устоявшейся традиции мы отслужили в этих координатах панихиду, поименно помянув всех подводников, и таким образом Щ-302 символически вошла в состав "Бессмертного дивизиона", память о котором мы стараемся вернуть ныне живущим потомкам участников войны. Хорошо, что удалось установить обстоятельства её гибели. Всё же были предположения, что "триста вторая" сумела прорваться на боевую позицию и налетела на роковую мину уже на обратном пути на базу. Но нет: положение корпуса неопровержимо свидетельствует, что трагедия произошла в первые дни похода…»

фото:ritmeurasia.org

Владимир Веретенников