В истории все повторяется

2 февраля 1982 года жители сирийской Хамы были подняты из своих постелей раздавшимися из разных концов города автоматными очередями.

Из громкоговорителей городских мечетей прозвучало сообщение о начале общесирийского антиправительственного восстания. Мулла призывал народ присоединиться к повстанцам в борьбе против «алавитских узурпаторов» получив оружие в любой из городских мечетей.

Пока мирные жители, замерев у своих окон и дверей, слушали обращение повстанцев, вооруженные автоматами, пулеметами, гранатометами и минометами боевики штурмовали правительственные учреждения и объекты военного назначения. Почти без боя были взяты офисы правящей партии «Баас» и полицейские участки. В первые же часы повстанцы захватили центральный офис сил безопасности, где хранились данные о «неблагонадежных и деструктивных элементах» из исламистской оппозиции. Военные казармы были подвергнуты массивному артиллерийскому обстрелу. На окраинах и в правительственных кварталах стремительными темпами возводились блокпосты. Армейские подразделения к утру были вынуждены покинуть город почти в полном составе.

В историю вооруженное выступление исламистов и последующие за ним события вошли под названием «восстание в Хаме». И если бы не решительные и крайне жесткие контрмеры сирийских силовых структур и политического блока под руководством президента Хафеза Асада, сегодня они почти наверняка были бы известны как «гражданская война в Сирии». Все, что произошло в стране спустя 30 лет в ходе «арабской весны», почти под копирку снято с событий, предшествовавших восстанию в Хаме.

На пороге кризиса

С первых же дней нахождения у власти Хафез Асад запустил процесс «обновления кадров», что выражалось в чистке государственного и партийного аппарата от «неблагонадежного элемента» — как правило, сторонников поверженных Салаха Джадида и Абд ад-Джунди. Помимо прочего, на основные государственные и партийные посты были выдвинуты представители «президентской конфессии» — алавиты. Армия и силовые структуры Сирии оказались под полным контролем Хафеза, отдавшего должность министра обороны своему верному соратнику Мустафе Тласу, а пост начальника генштаба — старому товарищу Хикмету Шехаби.

Президент Сирии Хафез Асад (на фото слева) — отец нынешнего президента Башара Асада

Параллельно процессу усиления своей власти, Хафез Асад запустил программу «модернизации сирийской экономики», которая на первых этапах столкнулась с рядом существенных трудностей. Радикальные меры правительства вкупе с совокупностью внешнеполитических раздражителей весьма ощутимо ударили как по государственному, так и по частному сектору экономики Сирии. Последний пострадал в особенности.

Согласно данным сирийской газеты «Тишрин», в период с 1963 по 1979 год доходы трудоспособного населения выросли почти на 50%, в то время как стоимость базовой продуктовой корзины только с 1970 по 1979 год увеличилась более чем на 200%. Незащищенная государством (посредством политики твердых цен) продукция — овощи, фрукты, спички, соль, мелкая бытовая техника и т.д. — за этот же промежуток времени подорожала на 300%. Как на дрожжах рос теневой и контрабандный бизнес.

Серьезные изменения негативного характера затронули и рынок недвижимости. По причине стремительного роста цен на землю и строительные материалы подорожало жилье — 1 кв. м жилплощади в 1963 году стоил 132 сирийских фунта. Спустя 12 лет — 548 фунтов. Рост цен превысил 400%. Пострадало от этого в основном бедное городское население, для которого жилье превратилось в непозволительную роскошь.

Формирование ядра оппозиции

Совокупность кризисных явлений в экономике и неразрешенных «споров хозяйствующих субъектов» спровоцировала кратное увеличение активности оппозиционных сил. Как и через 30 лет, сирийское антиправительственное движение 1970-х годов состояло из светского и религиозного элементов.

Первые были представлены крупной городской буржуазией Дамаска и провинции Халеб (Алеппо). Городских предпринимателей так же поддерживали крупные земельные собственники и бедуинские шейхи в центральных и северных провинциях.

В качестве религиозной оппозиции выступали сирийские «Братья-мусульмане»* — исламистская политическая организация, имевшая на тот момент свои ячейки почти во всех городах и населенных пунктах Сирии. В 1960-е годы многие «ихваны» («Братья-мусульмане»*) даже занимали высокие посты в правительстве и парламенте. В таких провинциях, как Алеппо и Хама, «братья»* были представлены почти во всех муниципальных структурах. В этих же провинциях практические невозможно было найти мечеть, свободную от влияния «ихванов».

Светское крыло оппозиции выражало открытое недовольство избранной правящей партией политикой «левого разворота». В вину Хафезу Асаду ставилась его ориентация на бедные слои населения, что было закреплено в партийной программе «Баас»: «Являясь партией рабочих, крестьян, солдат, ремесленников, революционной интеллигенции и всех бедняков, всегда выражала стремление арабского народа к созданию общества, целью которого станет единство, свобода и социализм».

Однако конфликт между сторонниками сирийского президента и крупной буржуазией носил скорее деловой, нежели политический характер — предприниматели фактически выторговывали себе преференции и на открытое противостояние были не готовы.

Религиозная же оппозиция концепцию соглашательской политики крупной буржуазии не разделяла и в своих требованиях к правящей партии была предельна жесткой и бескомпромиссной. В частности, сирийские «Братья-мусульмане»*, собравшие вокруг себя различные религиозные группы (от правых радикалов до салафитов), заявляли не только о необходимости возвращения к утраченным исламским традициям, но и открыто призывали свергать прогрессивные режимы в странах арабского Востока. Под определение «прогрессивный режим» подпадала любая политическая сила, не признающая базовый тезис «ихванов» — «Коран — наша Конституция».

В объемном перечне претензий «Братьев-мусульман»* к правящей партии особняком стоит пункт об «алавитских узурпаторах». Как уже было сказано выше, многие посты в правительстве, армии и силовых структурах после государственного переворота были отданы алавитам и близким родственникам Хафеза Асада. «Братьев-мусульман»*, имеющих в своем арсенале лозунг «Христиан — в Ливан, алавитов — в море», подобное положение дел по вполне понятным причинам не устраивало.

Начало террора

В первые годы правления Хафеза Асада «Братья-мусульмане»* избегали силовых мер, и в своей антиправительственной борьбе старались ограничиваться политическим инструментарием. В мечетях, школах и университетах Сирии «ихванами» велась активная пропаганда.

Что примечательно, в своей агитации «братья» уделяли основное внимание вопросам социального и политического характера — религиозные тезисы использовались в малых дозах. В вину режиму ставилась «вопиющая коррупция» и «многочисленные факты злоупотребления властью силовиками».

Активная деятельность «Братьев-мусульман»* на данном этапе не встречала серьёзного противодействия со стороны властей. Правительство и силовики заняли выжидательную позицию и ограничились лишь наблюдением за «ихванами», избегая силовых мероприятий даже в случаях их чрезмерной активности.

К практике масштабного террора «Братья-мусульмане»* перешли уже в 1976 году. Поводом для этого послужило вмешательство сирийской армии в разгоравшуюся гражданскую войну в Ливане. «Ихваны» расценили это как «предательство мусульманской уммы».

Жертвами исламского террора стали алавиты, чиновники и представители городской интеллигенции, выражавшие поддержку властям. «Ихваны» поджигали и взрывали офисы правящей партии, полицейские участки и объекты военной инфраструктуры. По северным провинциям страны пронеслась волна погромов — пострадали владельцы частных магазинов и лавок.

В Алеппо, Хаме и Хомсе «Братья-мусульмане»* начали формировать «боевые группы». Халебская группировка получила название «Харакат аль-Исламийя», хамская — «Катаиб Мухаммад», хомская — «Фидаийу Аллах». В небольших населенных пунктах появлялись мелкие отряды, структурно входившие в перечисленные НВФ. Общая численность боевиков на момент 1977 года оценивалась в 600 человек.

Количество террористических атак увеличивалось с каждым годом. В феврале 1977-го был убит ректор Дамасского университета Мохаммед Фадель, в апреле 1978 — убит генеральный прокурор Дамаска Адель Мини. 16 июня 1979 расстреляны курсанты артиллерийского училища в Алеппо — 60 погибших.

Власть вступает в игру

На следующий день после резни в училище, в Алеппо прибыли «охранные роты» Рифата аль-Асада (национальная гвардия). Буквально за месяц в Алеппо было арестовано около 2200 человек, подозреваемых в связях с «Братьями-мусульманами»*. Свыше 80 человек было приговорено к смертной казни. Из армии было уволено 400 офицеров-суннитов, обвиненных в симпатиях к «ихванам». За месяц халебская ячейка «братьев» была почти полностью разгромлена.

Однако уже в августе 1979 года «ихваны» совершили покушение на видного алавитского богослова Юсефа Сарема, пользовавшегося необычайной популярностью даже среди мусульман-суннитов. Теракты происходили почти еженедельно.

В июле 1980 года сирийское правительство выдвинуло «Братьям-мусульманам»* ультиматум, согласно которому каждый член террористической организации в течение месяца с момента принятия данного закона должен был выйти из группировки и сообщить об этом соответствующим государственным органам. В случае неповиновения «ихваны» представали перед судом и с большой долей вероятности получали смертный приговор. Для претворения в жизнь нового закона были сформированы военно-полевые суды, занимавшиеся исключительно «братьями».

Принятые властями меры оказались эффективными: в кратчайшие сроки от «Братьев-мусульман»* дистанцировались многие сторонники, вполне обоснованно предполагая, что одного факта наличия связей с исламистами будет достаточно для получения персональной путевки в исправительные учреждения или же сразу на тот свет.

Раскол «братьев»

После принятия нового закона обострился внутренний конфликт в организации «ихванов», обусловленный отсутствием единого подхода к антиправительственной борьбе и используемому для этого инструментария. Влиятельное крыло «Братьев-мусульман»* под руководством шейха Мухаммеда аль-Байануани, — чрезвычайно популярного на севере страны, — в октябре 1980 года объявило об образовании «Исламского фронта в Сирии».

Под брендом новой организации «братья» предприняли попытки блокироваться с «умеренной» оппозицией. В частности, еще с весны 1980-го «ихваны» вели переговоры с будущими основателями «Национального демократического собрания»: Мишелем Афляком, Шибли аль-Айсами и Акрамом Хаурани. Пикантность данным событиям придают биографии и политические убеждения перечисленных персонажей: православный «баасист», один из основателей партии «Баас» и радикальный социалист-панарабист.

События 1982 года очень похожи на то, что происходило в странах Ближнего востока во время «арабской весны»

Ради привлечения на свою сторону широких слоев населения это крыло «Братьев-мусульман»* под руководством Мухаммеда аль-Байануани было вынуждено отказаться от откровенной исламистской риторики. Также с повестки дня был «снят» вопрос «алавитских сектантов» — «ихваны» признали за последними права, но лишь при условии, что они откажутся от поддержки правящей партии.

Вторая группа «ихванов» сосредоточилась вокруг шейха Абдурахмана Абу-Гудды, возглавлявшего на тот момент уже упомянутую выше халебскую группировку исламистов — «Харакат аль-Исламийя». Представители данного крыла «Братьев-мусульман»* в отличие от последователей Исама аль-Аттара являлись сторонниками вооруженной борьбы с «режимом». Однако человеческий ресурс халебских исламистов после реакции властей на резню в училище был существенным образом сокращен, в связи с чем «гуддисты» были вынуждены ограничиться подпольной деятельностью.

Наиболее радикальные члены «Братьев-мусульман»* находились в рядах хамской группировки «Катаиб Мухаммед», руководимой ветераном антиправительственной борьбы шейхом Абд ас-Салям аз-Заимом. Идеологические установки «катаибовцев» мало чем отличались от взглядов их идейных последователей из «Джебхат ан-Нусры». Из данной группировки в 1981 году и вышел печально известный «Боевой авангард» Аднана Укле, организовавший восстание в Хаме.

Разгром «ихванов»

Светская оппозиция на данном этапе бездействовала, хотя некоторые алавитские организации готовы были поддержать восстание. Дамасская буржуазия от своих основных претензий к 1982 году отказалась, а халебские предпринимательские и торговые круги так и не смогли оправиться от последствий репрессивных мер властей, последовавших за резней в артиллерийском училище. Солидарность с «ихванами» выражали разве что бедуинские шейхи и представители сельской буржуазии из Хамы и Хомса, что во многом и способствовало успеху восстания на начальном этапе.

К началу 1982 года «Братья-мусульмане»* имели в своем активе около 8 тыс. бойцов и 1400 профессиональных боевиков, готовившихся к участию в городских боях.

Само общесирийское восстание согласно плану «Братьев-мусульман» должно было пройти в три этапа:

1. Вооруженное выступление в негласной столице «ихванов» — городе Хама. Цель максимум — полный захват города с последующим формированием переходного правительства.

2. Воодушевленные успехом «хамских братьев» боевики, дислоцированные в Дамаске, Хомсе и Алеппо, должны были запустить волну террора в этих городах. Цель максимум — захват режимных и правительственных объектов.

3. Светская оппозиция во главе с алавитскими диссидентами должна была на штыках «ихванов» войти в Дамаск и взять власть в свои руки.

Как сегодня известно, «Братья-мусульмане»* успешно реализовали лишь первую часть своего плана — захватили Хаму. В остальном они с треском провалились, что объясняется как некачественной оценкой настроений в обществе, так и эффективными действиями властей.

Еще до начала выступления сирийские силовики нанесли организации ощутимый удар, проведя серию обысков с последующими задержаниями членов группировки в северных провинциях и на границе с Иорданией. По этой же причине исламисты были вынуждены перенести дату восстания, начав его на 2 недели раньше планируемых сроков.

Показательна реакция властей на захват Хамы исламистами. Не обращая внимания на массированную пропагандистскую кампанию западных стран Хафез Асад отдал приказ — покончить с восстанием любой ценой. В операции по освобождению Хамы участвовали наиболее лояльные правительству армейские подразделения, спецназ разведки ВВС (элита сирийской армии) и уже упомянутые выше «охранные роты» Рифаата Асада. Общая численность антитеррористических сил оценивается в 14 тыс. человек.

На третьи сутки с начала восстания правительственные войска вошли в город. На девятые сутки сопротивление было почти полностью подавлено. «Братья-мусульмане»* были уничтожены почти в полном составе. Выживших «ихванов» выдергивали по всему городу еще месяц. Судебных процессов не было — расстреливали на месте. Всего в ходе операции по освобождению Хамы погибло около 12 тыс. человек, среди которых около 900 человек — потери сирийской армии. Боевики лишились всего городского актива — от 1400 до 2100 бойцов.

В последующие месяцы власти продолжили развивать свой успех, решив окончательно закрыть вопрос радикального ислама в Сирии. По всей стране начались повальные аресты всех, кто был заподозрен в связях в «Братьями-мусульманами»*. «Охранные роты» Рифаата Асада громили ячейки «ихванов». В итоге уже к сентябрю 1982 года сирийские тюрьмы получили пополнение в размере 2100 человек. Однако спустя десятилетие подавляющее большинство заключенных были амнистированы.

Таким образом, благодаря жестким и решительным мерам Хафеза Асада, сирийцы смогли выиграть себе еще 30 лет мирной жизни, а страна — избежать погружения в братоубийственную гражданскую войну.

* В настоящее время организация запрещена на территории Российской Федерации

Валентин Домогадский