Зачем США нужны террористы

Любую операцию янки в любом регионе Ближнего Востока – будь то Мосул, Алеппо или какая-нибудь заброшенная деревня – следует рассматривать именно в рамках цивилизационной парадигмы. В противном случае логика как бы противоречивых действий (то США бомбят террористов, то снабжают их оружием) будет непонятной.

Главный интерес стоящих за Пентагоном и Госдепом транснациональных игроков, включая ведущие американские, саудовские и катарские компании, занимающиеся добычей и транспортировкой углеводородов, состоит в том, чтобы  использовать боевиков террористических групп как инструмент для решения своих проблем.

В Сирии руками террористов геополитические игроки хотят взять под контроль территорию возможного транзита углеводородов.

В Сирии руками террористов названные геополитические игроки стремятся устранить Асада, чтобы взять под контроль территорию возможного транзита углеводородов из зоны Персидского залива и Ирана в Европу. А на севере Ирака эти же игроки преследуют подобную же цель, намереваясь использовать в своих интересах скопившуюся в районе Мосула террористическую массу.

«Исламское государство» создавалось западными спецслужбами и сегодня поддерживается не только для того, чтобы контролировать Сирию и нефтеносные районы Ирака. В регионе имеются и другие транзитные территории, которые «нуждаются» в контроле.

Одна из таких территорий – пространство между Туркменией и Пакистаном, где в настоящее время реализуется проект ТАПИ – газопровод от крупнейшего в Туркмении (и одного из самых крупных в мире) газового месторождения «Галкыныш» на юг через Афганистан и Пакистан до Индии. Более того, из этого месторождения планируется затем бросить ветку и на север – через Казахстан и Россию в Европу, и на Запад – через Каспий в Азербайджан и далее.

Очевидно, что этот проект – прямой и серьёзный конкурент названным выше американо-саудовским и американо-катарским компаниям (поддерживавшим, кстати, Хилари Клинтон), тем более что в освоении названного месторождения активно участвует Китай. Разумеется, реализация проекта ТАПИ не может остаться без ответа со стороны названных геополитических игроков.

В 2015 году Туркмения приступила к строительству газопровода ТАПИ в Индию.

Боевики ИГ и других подобных группировок – единственная и реальная сила, которая может сорвать проект ТАПИ или по меньшей мере затормозить его реализацию. И для этого важно направить разрушительную энергию джихада на север.

В западной части Афганистана, контролируемой радикальными исламистами в негласном союзе с американскими военными, и происходит сегодня основная стратегическая стыковка поступающих из США вооружений, техники и прочих средств поддержки боевиков с лидерами основных террористических организаций. И, судя по всему, пришло время очередной такой стыковки с соответствующей перегруппировкой сил террористов и переориентацией части из них в ином, северном направлении: от Герата через Мары на Ашхабад и Туркменбаши.

Первая «проба пера» на этом направлении состоялась ещё два года назад, когда были совершены нападения «неопознанных» террористов на туркменские погранпосты с характерным, однако, почерком боевиков ИГ: отрезание голов захваченным в плен пограничникам и т. п.

Второе, и глубокое, проникновение боевиков в Туркмению не далее как в июне 2016 г. совпало с терактами джихадистского подполья в казахстанском городе Актобе, когда по итогам странной по своему смыслу операции (захват оружейного магазина, попытка захвата воинской части и т. п.) погибло 8 человек, а власти Республики Казахстан завели в результате 73 уголовных дела.

Контртеррористическая операция в городе Актобе (Казахстан).

Понятно, что у Пентагона имеется в регионе план  куда более фундаментальный, чем обеспечение контроля за наркобизнесом в Афганистане или же стремление насадить демократию в Сирии.

Аналитики всё чаще отмечают, что северо-запад Афганистана становится средоточием интересов уже не четырёх цивилизационных групп (США, Россия, шиитский Иран и сунниты), но всех ведущих цивилизаций, включая Китай и Индию.

Китай – основной потребитель туркменского газа. Более того, он заинтересован в реализации проекта «Один пояс – один путь», южную ветку которого с соответствующей инфраструктурой (включая трубопровод ТАПИ) предполагается проложить через Иран и Сирию.

В меньшей степени, но также кровно заинтересована в туркменском газе и Индия, которую американо-катарские компании намерены привязать именно к катарскому газу.

Замечу, что Россия по понятным причинам не проявляет интереса к проекту ТАПИ. Её волнует безопасность и ещё раз безопасность на своих южных рубежах. Тем более что север и запад Афганистана – это прямой путь проникновения западных технологий и реализующих стратегические планы Запада боевиков исламистских террористических организаций в Центрально-Азиатский регион, где сегодня проводится массированная джихадистская обработка молодёжи. Это также прямой путь в некоторые мусульманские республики Российской Федерации, молодёжь в которой уже упускают развернувшиеся в сторону Запада российская система «болонского» образования, постмодернистская культурная политика России, её вялая межнациональная политика и проч.

Перспективы обострения обстановки на южных границах России и всё более настойчивые намёки на вполне возможную масштабную атаку боевиков ИГ на постсоветские страны со стороны афганской границы призваны держать в напряжении не только Россию, но и страны ОДКБ.

Ещё один элемент подобной тактики – размен «НЕнападения» террористов на ту или иную страну на её уступки Западу.