Крестовые походы — почему Западу не победить Восток

Даже в истории продолжающегося уже вторую тысячу лет противостояния христианского Запада и мусульманского Востока эпоха крестовых походов занимает особое место — как первая попытка объединить все силы европейской цивилизации и нанести конкуренту смертельный удар.

И потому теперь, когда противостояние вновь обострилось и для новых ударов по исламистам всего мира — в Ираке, Афганистане, Сирии — собираются коалиционные армии, опыт крестовых походов опять становится актуальным. В особенности вопрос, почему они провалились, не достигнув результата, несмотря на первоначальные успехи...

Мусульмане фундаментальные и нефундаментальные

Ислам, как известно, возник на Аравийском полуострове в VII веке и быстро распространился на Ближнем Востоке — вместе с арабскими завоеваниями. На территории нынешних Ирана, Ирака, Сирии, Ливана, Палестины и Египта возникло государство с таким знакомым современным людям названием — Халифат, главы которого (обосновавшиеся в Багдаде) были одновременно и светскими, и духовными правителями мусульман (в этом и смысл титула халиф). Сперва в нем правила династия Омейядов, затем Аббасидов, а в Х веке сторонники религиозного течения шиитов основали альтернативный Халифат в Египте — династию Фатимидов.

Однако вопреки нашим нынешним представлениям о Халифате, ИГИЛ* и исламских фундаменталистах, в те времена мусульмане довольно терпимо относились к представителям иных религий.

Захватив в короткое время очень большую территорию, населенную христианами (бывшие провинции Византийский империи) и зороастрийцами (в Иране), халифы были заинтересованы в том, чтобы сохранять тут мир и стабильность, и потому к переходу в ислам склоняли население в основном налоговыми льготами и социальными бонусами. А бесконечные войны арабов с Византийской империей быстро переросли из религиозного конфликта в борьбу за влияние в регионе и территориальные захваты, тем более что граница вскоре устоялась и мало менялась в последующие века.

Фото: Воин-сельджук (историческая реконструкция)

Все изменилось в ХI веке, когда на Ближний Восток из Средней Азии пришли очередные завоеватели — тюрки-сельджуки. Суровые степные кочевники захватили всю территорию Багдадского халифата, превратив халифов в столице в марионеток реально правивших страной султанов и эмиров.

Именно сельджуков и можно назвать первыми исламскими фундаменталистами в истории — будучи неофитами (принявшими мусульманство только в Х веке), они горели религиозным рвением и стали подвергать христиан притеснениям.

Например, когда в 1073 году сельджукский военачальник Атсиз захватил Иерусалим у сторонников Аббасидов, он «просто так» его ограбил — по «обычаю войны». А потом ушел в Египет. Но город восстал, и за это вернувшийся завоеватель взял его снова, и на сей раз на самом деле устроил показательную резню — по некоторым данным, было убито около 3000 человек (причем как христиан, так и мусульман). С тех пор и до 1098 года Иерусалим несколько раз переходил из рук в руки разным соперничавшим тюркским полководцам, и зачастую это сопровождалось грабежами, погромами и убийствами.

Фото: Флот крестоносцев

Головокружение от успехов

Эти случаи и без того не склонная к модным теперь толерантности и терпимости средневековая пропаганда раздувала и преувеличивала, рисуя картину масштабных угнетений. Христианские паломники, наглядевшиеся на ужасы осад и штурмов Иерусалима, разнесли известие об очередном захвате священного города «безбожными язычниками» в 1098 году, и оно стало для Европы аналогом 11 сентября — «прогрессивное человечество» в тогдашнем «бастионе демократии» (если использовать нынешнюю терминологию) было напугано и возмущено, не в последнюю очередь тем, что «падение» Иерусалима казалось исполнением пророчеств из Апокалипсиса о нашествии диких варваров перед концом света (толкователи календарей майя и прочих пророчеств Нострадамуса никогда не оставались без хлеба насущного).

Была и еще одна, более земная и рациональная причина того эмоционального взрыва, который привел к Первому крестовому походу — усиление амбиций папства.

Папа Римский Урбан II продолжал начатую его предшественником Григорием VII борьбу с германским императором за право назначения епископов — то есть фактически за контроль над экономическими богатствами и пропагандистской машиной церкви на местах. И потому первосвященник увидел прекрасную возможность организовать всеевропейский процесс «освобождения святынь», который было «легко и естественно» возглавить. Так родилась идея крестового похода.

Фото: Отправление в крестовый поход

Нет необходимости пересказывать историю Первого похода. Можно ограничиться констатацией его триумфального исхода — огромные территории в Сирии и Палестине были отвоеваны у мусульман, и на них возникли новые христианские государства — Иерусалимское королевство, княжество Антиохийское, графства Триполи и Эдесское. Это случилось в первую очередь потому, что объединенные военные силы Европы доказали превосходство западного вооружения и военной машины — как и тысячу лет спустя, в открытом бою компенсировать недостаток современного вооружения и низкий воинский дух и выучку азиатские воины могли лишь за счет большей (намного большей) численности. Но армия объединенной Европы была слишком велика для этого.

Без точки опоры

А затем случилось то, что хорошо знакомо современным потомкам западных крестоносцев (и их противников тоже). Как и нынешние разнообразные «международные силы» в Ираке, Афганистане или в той же Сирии, победители оказались перед неразрешимой проблемой — победа достигнута, но как жить дальше в новой реальности? Ведь для большинства завоеванных мусульман христиане оставались захватчиками и оккупантами, людьми чуждой культуры и непонятного (а значит, враждебного) образа жизни и мысли. Христиане, в свою очередь, тоже не спешили понимать местную специфику и ставить себя на место туземцев — они оставались католиками из Европы, которые в вопросах «бытового и культурного расизма» были тогда негибки и нетерпимы, в отличие от более понимающих восточный менталитет православных византийцев или русских.

Собственно, за тысячу лет это изменилось мало — СССР и Россия предпочитали с азиатскими партнерами договариваться, США же и НАТО — навязывать свою позицию силой.

В общем, как и в нынешнем Ираке с Афганистаном, предложить вменяемую альтернативу Востоку европейские христиане не могли. Оставалась только грубая военная сила. Но с нею тоже начались проблемы. Большая часть крестоносцев сочли, что после взятия Иерусалима и возвращения Гроба Господня их святой долг выполнен, и разъехались по домам. Тех, кто решился остаться в Святой земле на ПМЖ, было катастрофически мало. А попытки набирать наемные отряды из местных христиан уперлись в то, что местных христиан с самого начала было не так уж и много. Да, у европейцев были грозные, почти непобедимые в открытом бою отряды рыцарей — в основном из монашеских орденов тамплиеров и госпитальеров. Но они оставались спецназом без армии — пушечного мяса, которым в избытке располагали мусульманские владыки, у повелителей Заморья (фр. Outremer) было катастрофически мало.

Фото: Рыцарь-крестоносец

Рассчитывать приходилось лишь на новые крестовые походы, которые обеспечивали бы очередные наплывы «широких военных масс» из Европы. Но, как известно любому жителю бывшего СССР, энтузиазм — ресурс исчерпаемый... В каждый новый поход ходило всё меньше рыцарей.

Восток — дело гиблое

История государств крестоносцев с самого начала стала историей потерь и поражений. Завоеванная территория постоянно сокращалась, и новые походы помогали мало. В 1144 году мусульмане отбили Эдессу — в 1147 году Второй поход для ее возвращения полностью провалился из-за разногласий между правителями Иерусалима, Франции и Германии. В 1187 году собравший все силы мусульман Сирии и Египта воедино султан Салах ад-Дин захватил Иерусалим, а затем и почти все христианские города в Святой земле — Третий крестовый поход в 1189–1192 годах, несмотря на харизму, энтузиазм и таланты английского короля Ричарда Львиное Сердце, смог только вернуть несколько прибрежных портов, оставив Святой город в руках приверженцев ислама. Четвертый крестовый поход в 1204 году вообще до Палестины не добрался — запутавшиеся в долгах перед Венецией и обманутые обещаниями претендентов на трон Византии, крестоносцы в итоге штурмом взяли вполне себе христианский Константинополь, который «в лучших традициях» разграбили так, будто он был колыбелью ислама.

Не помог даже отказ от религиозного идеализма — Пятый крестовый поход, направленный в 1217–1221 годах на Египет, с целью захватить этот важный в экономическом, торговом и стратегическом плане регион, чтобы уже оттуда наступать в Святой земле, также провалился. Неординарность мышления и некий проблеск понимания того, каким путем надо было бы двигаться с самого начала (предвосхитив нынешнюю позицию России), продемонстрировал немецкий император Фридрих II, возглавивший в 1229 году Шестой крестовый поход — он попросту договорился с султаном, владевшим Иерусалимом, о передаче города христианам в обмен на договор о совместной борьбе с мусульманскими конкурентами султана. Но оставшиеся в Палестине приемники Фридриха и не могли, и не хотели продолжать эту гибкую политику — в 1244 году Иерусалим окончательно был потерян.

Фото: Король Людовик IX Французский в Седьмом крестовом походе

Как и все дальнейшие перспективы на Ближнем Востоке, Седьмой крестовый поход в 1248–1254 годах, Восьмой — в 1270 году и Девятый — в 1271–1272 годах ничего не принесли. А к концу XIII века мусульмане окончательно расправились с остатками христианских государств Заморья.

Европейскому миру понадобились 200 лет, чтобы понять — у него нет вменяемой альтернативы, которую он может предложить Востоку. Самое же печальное, похоже, состоит в том, что у него и спустя 700 лет ее нет. А хуже всего то, что, судя по нынешнему своему поведению, представители «цивилизованного мира» этого так и не поняли...

Дмитрий Копалиани