17 сентября: день воссоединения Украины

Почему в Киеве не празднуют объединение с Галичиной и Волынью

17 сентября отмечается в Белоруссии как государственный праздник — в память о воссоединении с западными областями страны, которое произошло в 1939 году. Но в Киеве относятся к этой дате враждебно, называя ее годовщиной советской оккупации Западной Украины. Хотя в Польском походе Красной Армии в основном участвовали красноармейцы из УСССР и БССР.

«17 сентября — день традиционного теста на невменяемость. Согласитесь, фраза «Украина оккупировала Западную Украину» очень много говорит о её авторе. Не Украина? Интересно, а что тогда есть войска Киевского Военного Округа, пришедшие с Украины, на 80% состоящие из этнических украинцев и ведомые украинцем Маршалом Тимошенко? Бывают какие-то украинцы украинестее этих, а? Есть два пути. Радоваться, что наша страна едина, собрана по кусочкам, но досталась нам целостной. Или рассказывать, что Тимошенко и его люди не украинцы, выбирайте. Но если вдруг решите, что нет, Кожедуба тоже вычёркивайте, он же с ними заодно, не с вами», — пишет об этом  депутат Верховной Рады Максим Бужанский.

Боевые столкновения с поляками были редкостью.

«Большевики едут с открытыми люками танков, улыбаются и машут шлемами», — докладывал командованию из Луцка польский генерал Скуратович, который не решился встретить нарушителей кордона огнем, и сразу вступил с ними в переговоры.

Польские войска не оказывали «советскому вторжению» по-настоящему серьезного сопротивления — и не только потому, что армия Второй Речи Посполитой была деморализована вторжением вермахта. Польский гарнизон Львова какое-то время успешно сопротивлялся наступавшим на город нацистам. Дело было в другом — население западноукраинских и западнобелорусских территорий не видело в Красной Армии оккупантов. Это признавали сами польские офицеры, отмечая массовое дезертирство в противостоящих «советам» подразделениях. Причем, воевать с красноармейцами отказывались не только не самые лояльные к Варшаве украинцы, белорусы, литовцы или евреи, но и немалое число этнических поляков.

По словам польского историка Даниэля Бочковского, жители польских городов «зачастую встречали Красную Армию с распростертыми объятиями и возводили для нее приветственные арки».

«Больше всего радовались бедняки», — рассказывает в интервью газете Rzeczpospolita Бочковский.

И надо отметить, что восточные области Польши жестоко пострадали от экономического кризиса тридцатых годов, страдая от безработицы и нищеты, от политических преследований режима «санации». А потому упомянутые бедняки представляли собой существенную часть населения в селах и городах Западной Украины. 

Один из участников Польского похода РККА, одесский писатель Валентин Катаев оставил об этом интересные записки, подчеркивая контраст между сказочной роскошью Несвижского замка, из которого накануне бежали князья Радзивиллы, и кричащей бедностью окружавших его селений, где зачастую было в диковинку обычное для советской Украины электричество. А местная крестьянская молодежь, в лучшем случае, училась в школе всего три класса — а потом шла работать на чужой земле панских фольварков, как это делали еще их деды и прадеды.

«Внешне показная, чисто представительская сторона по сути дела слабого и нищего польского государства бросалась в глаза сразу. Невероятно шикарные, красные, лакированные почтовые ящики, выбеленные заборы, отели, цукерни, куаферы — все это было «как в лучших домах». И рядом, на базаре, — ободранные крестьянские клячи, плетеные телеги, босые бабы и мужики, лиловые от холода и голода ребятишки. Мы видели изнанку панской Польши. Мы видели нищие деревни, серые деревянные халупы с изумрудно‑бархатными подушками мха на гнилых крышах, с двумя жердями вместо забора, с чахлой рябиной у крыльца. О восторженных встречах уже много писали. Действительно, каждого красноармейца, каждого советского человека население встречает восторженно. В каждом селе были летучие митинги. Один‑единственный вопрос стоял на повестке — земля. Теперь дружно приступили к дележу панской земли», — фиксировал это Катаев, который писал свои дневниковые записи не для пропаганды.

Советскую власть приветствовало многочисленное тогда еврейское население западноукраинских местечек, куда уже прибыла первая волна беженцев с оккупированных нацистами территорий. Евреи составляли основную часть городского пролетариата во многих городах межвоенной Польши и надеялись на социальную и политическую эмансипацию, которую обещало им установление советского режима.

Именно это стало формальным поводом для кровавых еврейских погромов, которые организовали два года спустя представители украинской националистической полиции — которые вменяли еврейскому населению особенно активное сотрудничество с коммунистами.

Но главными выгодоприобретателями воссоединения стали миллионы этнических украинцев, проживавших на громадной территории, которая вошла в состав «Большой Украины». Впервые за многие годы основная часть территорий, где проживали представители этого веками разделенного народа, были объединены в составе единой украинской республики. Украинский язык и культура получили условия для свободного распространения и развития — после многих лет дискриминации всего украинского и принудительной полонизации западноукраинского региона.

По сути, в те дни и была создана Украина, которую мы знали до начала трагических событий 2014 года — с последующими после этого прибавлениями территории Северной Буковины, Буджака, Закарпатья, а затем, спустя годы — Крыма. Именно 17 сентября должно по праву считаться «Днем Злуки», который празднуется сейчас 22 января — в память о подписанном в 1919 году договоре между УНР и ЗУНР. Тем более, что его де-факто денонсировал сам Петлюра, уже через год передавший Западную Украину в состав польского государства Пилсудского.

Конечно, у этих достижений имелась обратная неблаговидная сторона. Многие жители западноукраинского региона пострадали от репрессий и реквизиций, которые далеко не лучшим образом повлияли на репутацию новой власти. Но в целом, объединение Востока и Запада было одним из самых значительных событий в современной украинской истории. Тем более, что единственной реальной альтернативой советизации Галичины была перспектива нацистской оккупации, которую предотвратило вступление Красной Армии.

Неудивительно, что эта дата является сейчас крайне неудобной для патриотической интеллигенции и политического истеблишмента. Логика декоммунизации требует от украинской власти осудить «советскую агрессию» против Западной Украины, покаявшись за «удар в спину», нанесенный Советами на восточных границах Польши. Однако это может поставить под сомнение законность присоединения принадлежавших Варшаве территорий Западной Украины, которые вошли в состав нынешнего украинского государства именно по итогам Польского похода РККА — о чем любят напоминать реваншистские польские правые, никогда всерьез не отказывавшиеся от надежды вернуть себе Kresy Wschodnie. 

Украинские СМИ пишут об этом так, будто воссоединение населенных украинцами территорий случилось само собой, чудесным образом и без всякого участия коммунистической власти. Хотя, на деле, это события стало прямым следствием политики Кремля — которая, как мы видим на этом примере, отнюдь не была украинофобской.

Скорее напротив, эта политика Москвы помогала становлению и развитию УССР — а значит, будущей независимой Украины, которую разрушили ее националистические элиты.

Андрей Манчук