20 дней в декабре. Итоги двухлетних переговоров России и Белоруссии оставляют многоточие

От встречи Лукашенко и Путина по союзной интеграции в Сочи 8 декабря ожидали чуда. От саммита в Петербурге — ничего. Картина нарисовалась вполне понятная: Минск хочет иметь права российского региона де-факто, но не согласен становиться таковым де-юре. И раз так, Кремль согласен, что Беларусь - суверенное иностранное государство, а не регион России

К чему пришли

Все привыкли, что постфактум Бацька всегда эмоционально комментирует переговоры. Но после встречи в Сочи, когда стало ясно, что «дорожные карты» согласовать не удалось, он не сказал ни слова. Прервал молчание Владимир Путин. На традиционной пресс-конференции глава России поделился своим мнением об отношениях с белорусскими партнерами и всем переговорном процессе. По мнению Путина, несмотря на правильность заключения договора о создании Союзного государства, большая часть его положений не реализована. Лукашенко лишь обронил, что это лучше, чем «разбежаться». И в качестве примера «разбежавшихся» привел не кризисную, находящуюся в состоянии войны Украину, но, что самое странное, Прибалтику. Последняя является частью ЕС и НАТО. Сравнение союзной России и Белоруссии с членами антироссийского политического и военного блока было то ли сарказмом, то ли шантажом.

Подобный тон не добавил оптимизма наблюдателям. Будет ли завершен переговорный процесс по самым сложным «дорожным картам» де-юре, становится все более сомнительно. Это те вопросы, в которых ни Минск, ни Москва не согласны идти на компромиссы по уже названной причине. Не став российским регионом, нельзя претендовать на права российского региона. В этом позиция Кремля последовательна, а Минска не очень — нельзя быть принципиальным на 50%. Переговорный процесс продолжается де-юре, не исключена даже встреча на высшем уровне в канун Нового года, как это было в 2018-м. Де-факто же цены на газ для Белоруссии остались на существующем уровне в 130 долларов за тысячу кубометров. Полностью согласованы вопросы в сфере сельского хозяйства, связи, таможни, алкогольного рынка. Осталось три группы вопросов, которые не позволяют финализировать процесс — в нефтяной, газовой и налоговой сфере. Таким образом, из 31 пункта «дорожной карты» осталось три.

Газовый гамбит

Практически одновременно с отказом уступать Минску в газовом вопросе Кремль неожиданно пошел на компромисс с Киевом. Был заключен контракт, причем не на 1 год, как предлагала Москва, а на 5 лет. Хотя Киев требовал договориться на 10. Также Украине будет до Нового года выплачена сумма в 3 миллиарда долларов по решению Стокгольмского арбитража в обмен на отказ от всех исков Нафтогаза к Газпрому, помимо уже удовлетворенного. Это соглашение было сенсационным, его подвергли критике не только на российских и пророссийских площадках, но и в украинском лагере. Критики сравнивают соглашение с нелогичным и неискренним маневром уровня пакта Молотова—Риббентропа. Украинская партия войны предъявляет Зеленскому «зраду», а Порошенко снова готов начать Майдан. Пророссийские «охранители» осуждают «помощь хунте». Хотя, если спокойно и логично рассуждать, у России от компромисса больше преимуществ, чем потерь. Стокгольмский арбитраж был готов вынести еще много политических вердиктов на миллиарды. Теперь нет. Сохранение украинской ГТС на российские деньги и правда имеет место. Но есть и обратная сторона: договоренности по транзиту газа обнулили многочисленные шаги Киева и его европейских менторов по реформированию газовой отрасли страны в соответствии с правилами Третьего энергопакета ЕС. Есть и еще нюансы, но это другая история, нам сейчас важно понять, как это касается Белоруссии.

А это касается. Сохранение украинской ГТС гарантирует переизбыток предложения газа на европейском рынке в ближайшие 5 лет. Это значит, что цены на газ там сохранятся на низких позициях. В третьем квартале 2019-го средняя цена газа в Европе 169,8 долл. за тысячу кубометров против 250 в 2018-м. И раз это так, то повышение цен на газ для Белоруссии становится необоснованным, так как ранее заниженные цены в 130 долларов становятся рыночными с учётом транзита. И это существенно ослабляет переговорные позиции Москвы с Минском по «газовой карте» и поощряет упорное нежелание Лукашенко уступать. Политически же сделка "Газпрома" с "Нафтогазом" делает белорусскую сторону, вместе с украинской, ее бенефициарами, что несколько расходится с политикой России в отношении этих двух стран. Но есть и другая сторона медали.

В любом случае замораживание переговоров по союзной интеграции ухудшает экономическую ситуацию в Белоруссии. Оно уже привело к дефициту ее бюджета в 2020 году, но это не все риски. Низкие цены на энергоносители сильно уменьшают маржу от реэкспорта, которым занимался Минск. А хронически убыточный госсектор, основа социального государства и 40% рабочей силы, становится еще более рискованным. Альтернативой отказу от компромисса являются структурные реформы, которых требует МВФ, и к которым очень не хочет прибегать Лукашенко. Сокращения на предприятиях, повышение коммуналки и пенсионного возраста — все это категорически противопоказано константам лукашенковской модели.

Неприятный осадок

Лукашенко и Путин провели за 20 дней декабря 2019-го две встречи на высшем уровне. И всякий раз, когда они проходили — в Сочи и Санкт-Петербурге, в Минске устраивали двухдневные акции белорусской оппозиции. Это не запрещено Конституцией Республики Беларусь, однако акции протеста не были согласованы и санкционированы. Четыре дня «воли» дали белорусским «змагарам» встать с колен, поднять голову и расправить плечи. Есть и кое-что похуже. Эти демонстрации судя по всему были тайно разрешены властями. Дошло до того, что милицейское начальство ходило среди протестующих против интеграции с Россией, требовало через мегафон разойтись, но реакция была нулевой. А силу применять никто не стал. Знаменитые белорусские «терминаторы» безучастно и безвылазно сидели в автобусах, а автозаки выглядели, как предупреждение участников акций от лишних душевных метаний. Лозунги и действия, к которым прибегали «змагары», носили откровенно антироссийский характер, были оскорбительны, и чего греха таить — очень обидны. И дело тут не только в дипломатическом этикете.

Количество, возраст и настрой участников акций, а также полное бездействие правоохранительных органов уж больно напоминали киевские майданы. Выступления были малочисленными, организаторам удалось привлечь максимум человек 200—300. На последнюю акцию не пришло и сотни людей. Все участники были юнцами, которые пока живут за счет родителей, имеют в голове сквозняк, а опыта ни на понюшку. Но кадры с ними облетели весь мир. Историю раздували до уровня если и не «Евромайдана», то уж точно «оранжевой революции». То, что все видели со стороны, не оставляло сомнений в том, что белорусское общество, особенно молодежь, хотят не союза с Россией, а «кружевные трусики».

Никакой альтернативы таким настроениям на улицах Минска никто не увидел. И речь даже не о белорусском «Антимайдане». Случилось совсем неслыханное. Заявленный 20 декабря митинг за интеграцию с Россией был отменен организаторами. Это бывает, но подали этот чисто технический факт совсем по-другому. «На митинг за интеграцию с РФ, который объявили пророссийские активисты, не пришел никто. Кроме журналистов», — написали оппозиционные медиаплощадки. И дали фотографию пустой площади перед Дворцом независимости с одиноким государственным флагом Белоруссии. Последний змагары презирают. Никаких опровержений или разъяснений со стороны провластных сил (того же БРСМ) не последовало, а значит, они признали поражение. И общество впитывало это.

Активная пауза

Владимир Путин считает, что Союзный договор не реализован. Но позиция Лукашенко не дает и надежд на его реализацию. К примеру, делегирование суверенитета Минском не обсуждается, а значит, на теме единой валюты можно ставить крест. Бацька не согласен на это, если эмиссионный центр будет не в Беларуси. Наднациональные органы власти же существуют давно — они декоративные, и толку от этой декорации мало. Раз так, углубления интеграции ждать не стоит. Вместо «Союзного государства» две страны будут переходить к «союзу государств» — договорным, партнерским отношениям двух суверенных субъектов. Стороны будут сближаться по тактическим вопросам, но стратегически все будет стоять на месте, без движения навстречу.

Некоторые аналитики, в том числе симпатизирующие братским отношениям России и Белоруссии, такое положение вещей называют «активной паузой». Стратегические вопросы создания наднациональных органов власти, общей валюты и многого другого, прописанного в Союзном договоре, будет поставлено на паузу, считаю они. «Самое правильное, что могли бы сделать Москва и Минск — привести Союзный договор в соответствие с текущей реальностью. Чтобы там не было откровенно фантастических идей про «единый эмиссионный центр» и тому подобного», — пишет издание «Сонар-2050», позиционирующее себя как «фабрика смыслов Союзного государства России и Беларуси».

Существенных рисков раскола такая тактика сторон в себе не несет. Но уже сегодня нужно говорить о том, что серьезную опасность несут в себе противники и даже враги Союзного государства в Москве и Минске. Антисоюзные группы в России пытаются представить Белоруссию паразитирующей за счет российской экономики. Их братья-близнецы в Минске изображают Россию как неперспективное, несвободное, коррупционное государство, интеграции с которым противопоставляют Евросоюз и его правила. Но если в Беларуси весь антироссийский дискурс держится под жестким контролем властей, а в прессе его вообще нет, то в России, увы, медийных площадок, свободно ведущих антисоюзную пропаганду, много. Но есть и хорошие новости. Сознание белорусов и россиян в настоящий момент неотделимо друг от друга. Это и есть почва для союзных смыслов, ее базис. Проще говоря, того, что объединяет, куда больше, а значит, друзья Союзного государства настроены позитивно и ставят многоточие.

Максим Максимов