Адвокат Рыбин: «Даже Порошенко до такого не опускался»

В минувшем году украинскому адвокату Валентину Рыбину удалось добиться успеха в нескольких громких судебных производствах. В числе его подзащитных немало тех, кто безосновательно обвинялся в сепаратизме и подрыве украинской государственности. Некоторые из резонансных дел сегодняшним властям хотелось бы спустить по-тихому.

С вопроса об одном таком судебном процессе, ранее подробно освещавшемся в «Ритме Евразии», мы и начали нашу беседу с Валентином Рыбиным.

– Несколько лет назад во время судов над офицером СБУ Федорчуком, зверски убившим мирного жителя Авдеевки, периодически возникали опасения, что справедливого приговора мы не дождемся. Но в этом году и суд первой инстанции, и апелляция совпали в своих вердиктах относительно очевидного преступления.

– 7 декабря 2021 года Донецкий апелляционный суд, который находится в Мариуполе, закончил рассмотрение апелляционной жалобы защитника Федорчука, а также апелляционной жалобы прокурора и моей апелляционной жалобы как представителя потерпевших. Суд решил оставить в силе приговор Краматорского городского суда, которым Федорчук был признан виновным. Ему назначено наказание в виде 12 лет лишения свободы, а также он лишен звания подполковника.

Я думаю, что защита Федорчука будет подавать кассационную жалобу. И мы с потерпевшими сейчас изучаем вариант подачи кассационной жалобы, поскольку не согласились тогда с решением Краматорского горсуда: вынесенный приговор считали достаточно мягким. Данное преступление было совершено с особым цинизмом, с исключительной жестокостью по отношению к потерпевшему. Считаем, что пожизненное лишение свободы здесь было бы более уместным. Однако, учитывая результаты апелляции, мы подумаем над тем, стоит ли нам тратить время и подавать кассационную жалобу.

– В этом и еще в нескольких делах вам пришлось представлять интересы потерпевших.

– У меня действительно несколько таких дел. Здесь мы можем отметить и недавнее решение Киевского районного суда г. Полтавы: к 7 годам лишения свободы приговорен малолетний боксер, который на остановке общественного транспорта с одного удара по сути уложил наземь человека, нанес тяжелейшую травму. Человек упал, ударился о ступеньки головой, а через десять дней, не приходя в сознание, умер. И хотя там подана апелляция, есть все шансы, что приговор останется в силе.

Также я представляю потерпевшую в деле о нашумевшем недавнем ДТП в Харькове. Малолетний водитель без прав взял машину своей матери, катался на ней, превышая скоростной режим, нарушая ПДД. На перекрестке он врезался в другую машину, в результате чего погиб ни в чем не повинный человек, который ехал на разрешающий сигнал светофора.

К сожалению, в стране очень много дел, где потерпевшие остаются без надлежащей правовой помощи, не имеют возможности в полной мере защитить свои интересы. И адвокату нередко приходится, по сути, противостоять незаконным попыткам либо закрыть уголовное дело, либо каким-то образом нарушать права потерпевших.

После того, как Краматорский горсуд вынес приговор в отношении работника СБУ, ко мне очень многие люди обращаются, рассказывают о своих схожих уголовных производствах, в которых они в статусе потерпевших, но не могут добиться справедливости. К сожалению, ситуация пока плачевна в этом отношении. И я вынужден констатировать, что очень много подобных дел, которые просто физически я не могу охватить.

– Упомянутая разнузданность малолетних преступников – это результат деградации правоохранительной системы?

– Надо говорить об отсутствии надлежащего внимания со стороны родителей, отсутствии их ответственности за поступки и поведение своих детей. Как в случае с полтавским боксером. В 16 лет он активно занимался боксом, попал под влияние радикальной организации, где культивируется ненависть к окружающим людям, насаждается культ превалирования своей личности, своих интересов над всеми остальными. Это и привело к самоуправству подростка, который решил, что человек, находящийся, по его мнению, в состоянии алкогольного опьянения, должен понести какое-то наказание, причем немедленно. И сам же исполнил это «наказание».

– Это поощряется в таких организациях, как Нацкорпус: на свое усмотрение обвинять человека в чем-то и «наказывать» его?

– Причем у пострадавшего была сложная жизненная ситуация, стресс после смерти матери, он находился в подавленном состоянии. Почему-то подросток подумал, что перед ним наркоман, стал приставать, пытаться задержать. А потерпевший, наоборот, пытался уйти спокойно, чтоб конфликт не разгорелся. Но ему это не удалось. И малолетка-боксер эту расправу еще и снимал на мобильный телефон. Когда прохожие ужаснулись тому, что произошло, он им сказал: «Да я из Национального корпуса, всё будет хорошо».

– Но всё же эти уголовные производства свидетельствуют о том, что можно добиваться справедливого приговора?

– Есть и противоположные примеры. Примерно такое же, как в Харькове, страшное ДТП произошло в августе в Виннице. Малолетний сын местного бизнесмена точно также без разрешения взял у папы Range Rover, катался со своей девочкой. И сбил насмерть женщину, у которой остался малолетний ребенок. Уголовное производство было возбуждено, но матери погибшей и ее сестре не был предоставлен статус потерпевших. Там были сделаны все необходимые «движения» для того, чтоб не предъявить подозрение ни малолетнему гонщику, ни его отцу. И нам сейчас приходится достаточно сложно работать для того, чтоб добиться и предоставления родственникам погибшей статуса потерпевших, и открытия уголовных производств в отношении этого мажора и его отца.

– После прихода Зеленского к власти звучало множество чересчур оптимистических заявлений, что политических репрессий стало меньше. Но что мы видим в реальности? Вы по-прежнему участвуете в ряде судебных процессов с политической окраской. И добавились новые уголовные производства против оппозиционных партий и их представителей.

– Я представляю интересы Виктора Медведчука, его супруги Оксаны Марченко, а также еще нескольких людей в Кассационном административном суде, где рассматриваются иски о признании незаконным указа президента Зеленского о введении персональных санкций и ограничительных мер в отношении граждан Украины. И данный процесс достаточно характерен для власти Зеленского. Мы понимаем, что это «новшество» и абсолютно необоснованный указ. Более того, он еще и незаконный, потому что по отношению к гражданам Украины по закону о санкциях невозможно их применение. Мы об этом говорили – и суд нас слышит. Но, понимая политическую подоплеку данного производства, суд не спешит с вынесением соответствующего решения о признании незаконным этого указа.

Судьи ведь понимают, что таких указов уже достаточно много. И уже сотнями исчисляются граждане Украины, в отношении которых безосновательно применены санкции. Что будет значить одно решение о признании незаконным данного указа? По сути это будет прецедентом в стране. Это покажет, что СНБО вышел за рамки, предоставленные законом, что президент, который освятил данные решения своим указом, тоже действует незаконно.

И суд все время оглядывается в сторону президента: как бы не нарушить этот баланс власти, а именно полную узурпацию власти в данном направлении…

Мне кажется, что у нас не ранее, чем в марте, возможны будут решения по первой инстанции. Мы, естественно, настаиваем на той позиции, что указы президента о применении санкций незаконны и должны быть отменены.

Даже Порошенко до такого не опускался. Ну, а учитывая то, что у Зеленского, насколько я могу судить, абсолютно отсутствуют какие-то рамки и грани поведения, человеческого и правового, думаю, мы еще будем свидетелями очень многих незаконных шагов с его стороны.

– Вы имеете в виду преследование членов семей неугодных политиков?

– Да, здесь надо говорить не только об Оксане Марченко, но и об Ольге Шарий (жене видеоблогера Анатолия Шария), и о маме Ольги Шарий. То есть это уже вообще за рамками нормального восприятия объективной действительности. Какова позиция президента? Очень простая: не имеет значения, как это будет выглядеть с точки зрения морали и права, вот я хочу такого решения – и оно будет принято.

– Участие в политическом проекте (партии Шария) как-то отразилось на вашей адвокатской деятельности?

– Я не скрывал и не скрываю свою поддержку политической партии Шария. Я уважаю Анатолия за его четкую принципиальную позицию: это редкость сейчас, тем более в политической сфере Украины. Он является абсолютно независимым журналистом и медиа-экспертом, который на своем ресурсе показывает объективную картину происходящего.

Думаю, у партии Шария есть серьезное политическое будущее. Многие ее представители уже работают в местных советах. Власти Украины очень не хотят, чтобы она попала в парламент. И четко свидетельствует об этом процесс о запрете партии, который сейчас идет в Окружном административном суде г. Киева. Там я защищаю интересы партии. На данном этапе дело приостановлено, поскольку материалы направлены в Харьковский институт судебных экспертиз – для проведения судебных исследований относительно того, есть ли в видеоблогах Анатолия Шария высказывания, которые могут свидетельствовать о разжигании межнациональной розни, либо о призывах к свержению конституционного строя.

Это достаточно показательный процесс, который говорит о том, что власти не останавливаются ни перед чем. Но я думаю, мы добьемся всё-таки адекватного судебного решения: что деятельность партии является абсолютно законной и правомерной.

– В минувшем году вам удалось посрамить надуманное обвинение, предъявленное харьковскому «беркутовцу»…

– Летом апелляционный суд оставил в силе оправдательный приговор «беркутовцу» Хандрыкину. Есть информация, что прокуратура подала кассационную жалобу и уже якобы открыто кассационное производство. Я думаю, что у нас еще будет возможность доказать невиновность Хандрыкина и в кассационном суде.

Валентин Рыбин и Андрей Хандрыкин во время процесса

– Нынешняя власть не хочет отказываться даже от самых позорных и сомнительных уголовных производств, инициированных предшественниками?

– Недавно мы слышали заявления представителей Генпрокуратуры, что она контролирует процессы по делам майдана, что эти дела рассматриваются плохо, потому что именно защитники осуществляют «процессуальные диверсии». Им это по-прежнему интересно, поскольку всегда будет возможность отчитаться о том, что прокуратура поддерживает обвинение и что власть делает все, чтоб в таких делах установить истину…

Но уже не говорится о том, что дела в отношении самих представителей «мирного святого майдана» никто не рассматривает. Дела о гибели погибших правоохранителей никто не рассматривает. Власть, как и предыдущая, однобоко оценивает ситуацию госпереворота в 2014 году. Делает то, что ей легче делать.

Владимир Артеменко