Америка между глобальным и локальным — конфликт длиной в 250 лет (I)

Часть I. От Декларации Независимости до доктрины Монро

Конец демократии и поражение Американской революции наступят тогда,
когда власть попадёт в руки кредитным учреждениям и финансовым группам.
Томас Джефферсон

В современной политологии принято различать два вида внешней политики США — джексонианскую и вильсонианскую, по фамилиям президентов, которые, по мнению специалистов, олицетворяют собой два различных подхода к международным делам. Президент Эндрю Джексон (правил в 1829–1837 гг.) был продолжателем дела Джеймса Монро и Джона Куинса Адамса, утвердивших на долгие годы доктрину Монро, основанную, как бы сейчас сказали, на антиглобализме и выстраивании оборонительного ареала вокруг Америки.

Вудро Вильсон (был в Белом Доме в 1913–1921 гг.), напротив, был вдохновлён участием США в Первой Мировой войне и идеей Лиги наций. Он стал первым американским лидером, сформулировавшим принцип, который позже назовут “обязанность защищать”¹. Вильсон заявил, что Соединённые Штаты берут на себя ответственность за всех обездоленных и гонимых во всём мире. Это было первое провозглашение политики либерального интервенционизма.

Идеи Вильсона не встретили понимания в Конгрессе. Но в Демократической партии сформировалась устойчивая группа последователей вильсоновской концепции, на основе которой в 1940-х была сформулирована доктрина Трумэна.

В связи с этим сложилась довольно устойчивая историко-политическая концепция, описывающая Америку как изоляционистскую державу до начала-середины XX века и глобалистскую — после Второй Мировой войны. Джексонианцев сменили последователи Вильсона. Попытки популистов (например, Трампа) вернуть не то, чтобы самоизолированную Америку, но национальное государство Соединённые Штаты Америки, считаются “архаичными” и безнадёжными.

Но на деле не всё так просто. Когда-то у США недоставало сил, чтобы стать мировым гегемоном, но это не значит, что среди американских лидеров не было сторонников экономической и политической глобализации. В Америке с самого начала существовали оба начала — глобальное и локальное. Они конфликтовали и попеременно добивались успеха. Этот конфликт был, как бы сказали марксисты, диалектическим, потому что каждый раз, когда Соединённые Штаты решали “жить для себя”, это стимулировало внешнюю экспансию и влекло за собой глобальные последствия.

[i] Responsibility to protect (R2P). Этот термин стал особенно популярным в 1990-х и активно использовался в 2000-х. Считается, что авторство формулировки принадлежит трем людям — австралийцу Гарету Эвансу, алжирцу Мохаммеду Сахнуну и канадцу русских корней Майклу Игнатьеву. Они предложили это словосочетание в ходе работы Международной комиссии по вмешательству и государственному суверенитету (ICISS) в феврале 2001 года, чтобы избежать применение термина “право на вмешательство”, провозглашенного Африканским Союзом после геноциде в Руанде в 1994 году. Такое право активно поддержал Кофи Аннан, который был тогда помощником генсека ООН. Доклад ICISS, увидевший свет в 2001-м, так и назывался — “Обязанность защищать”. Однако многие исследователи отмечают, что уже в 1990-х термин активно продвигался неоконсерваторами.

Американская революция как глобальный конфликт

Как обычно изображают карту Американской войны за независимость? Небольшой участок североамериканского континента, на нём стрелочки и даты — здесь восставшие колонисты сражались с британскими войсками. Но это, конечно, далеко не полная картина.

На стороне колонистов выступила Франция, Испания и Голландия. Французы заключили с американцами официальный договор, а две других европейских державы были втянуты в конфликт явочным порядком. На стороне британской короны воевали подразделения из семи малых стран Европы того времени. Все они были осколками Священной Римской империи на территории современной Германии. Кроме того, по обе стороны фронта время от времени оказывались воины из более, чем двадцати индейских племен-государств. А на завершающем этапе войны в неё оказалось вовлечено Королевство Майсур, расположенное на юго-западном побережье современной Индии.

Боевые действия шли у западного и восточных побережий Северной Америки, в Карибском бассейне, у Гибралтара и Майорки, в Индийском Океане, а также по всей Атлантике, причём американские суда совместно с французскими атаковали британские конвои зачастую прямо у Британских островов. Одно из самых прославляемых сегодня в Соединённых Штатах морских сражений произошло в 1779 году в Северном море в непосредственной близости от берега Йоркшира.

«Декларация независимости» (картина 1819 года) | Художник: Джон Трамбулл | US Capitol

Дальнейшее расползание конфликта предотвратила дипломатическая инициатива императрицы Екатерины Великой, создавшей с европейскими странами Лигу вооружённого нейтралитета для обеспечения трансокеанской торговли неприсоединившихся государств. И британцы, и американцы всячески старались разрушить этот блок, правда, по большей части безуспешно.

Отцы-Основатели США намеренно шли на глобализацию конфликта. Они прекрасно понимали, что в одиночку восставшие колонии не выстоят. Разногласия вызывали лишь условия договоров с европейскими союзниками — некоторые изоляционисты того времени опасались, что Франция после войны отзовёт своё признание американской независимости. В результате многие пункты договора с Парижем были засекречены даже от Конгресса, поскольку французы претендовали на исключительный контроль над промыслом трески в Ньюфаундленде, что было неприемлемо для нескольких штатов. Кроме того, договор обязывал Америку не заключать сепаратного мира с Британией, пока Испания не отвоюет себе Гибралтар, то есть независимость становилась заложницей конфликта на другом конце Атлантики.

Со временем правда вышла наружу, что не преминули использовать во внутриполитической борьбе изоляционисты. Считается, что именно спорный альянс с Францией в конце XVIII века стал причиной того, что американский истеблишмент вплоть до 1949 года избегал вступления в блоки и союзы.

Так или иначе, независимость нового государства была продуктом глобального конфликта. Обретя самостоятельность, США постарались полностью сосредоточиться на делах своего континента. Но эти дела вскоре вновь втянули их в мировую войну, правда, весьма специфическим образом.

Война 1812 года по ту сторону Атлантики

Одной из системных договорённостей между США и Францией было признание суверенитета последней над обширными территориями в Северной Америке к западу от вновь образовавшегося американского государства. Эти земли, названные в то время территорией Луизиана (не путать с современным штатом Луизиана) после Семилетней войны (1756–1763) отошли Испанской короне, но в ходе глобального конфликта под названием Американская война за независимость Испания и Франция стали союзниками, так что в 1800 году (у власти во Франции был уже Наполеон Бонапарт) Париж снова обрёл суверенитет над огромной территорией в Новом Свете — на севере она включала в себя часть нынешних юго-западных провинций Канады, а с юга омывалась Мексиканским заливом.

В Союз тогда входили всего 17 штатов. На западном побережье лишь в 1810 году появились первые официальные поселения американцев, основанные Тихоокеанской меховой компанией. С севера были колонии Британской империи. На юге началась война Мексики за независимость от Испании. А с Запада были французские земли, настолько обширные, что превосходили тогдашнюю территорию США. На этих землях сегодня полностью или частично располагаются 13 штатов.

Франко-американские отношения обострились в годы Французской революции. В 1797–1798 гг. между ними чуть было не разразилась война. Считается, что второй президент США Джон Адамс² сыграл выдающуюся роль в том, чтобы этого не случилось. На деле Франция не готовилась к сражениям на далёком континенте, она вела войну в Европе и нуждалась в деньгах. И тогда в 1803 году правительство Наполеона предложило Соединённым Штатам купить территорию Луизиана за 15 млн долларов (на нынешние деньги это почти 600 млрд). Сделка была взаимовыгодной — Бонапарт получал средства на войну в Старом Свете, а американцы — открытый путь к западному побережью.

... Человеческие принципы и страсти всегда одни и те же и приводят к одному и тому же результату, изменяясь только в зависимости от обстоятельств, в которых находятся люди.

Джеймс Монро

Но недовольна была Британия. В Вестминстере понимали, что на далёком континенте поднимает голову весьма конкурентная сверхдержава. А в США с каждым днём крепло убеждение, что спокойной жизни штатам не дадут, если только новое государство не разрастётся от океана до океана. На место Франции пришла воевавшая с ней в Европе Англия. Корона стала подкупать и вооружать индейские племена на луизианской территории, настаивая на том, что их суверенитет в опасности. С территории Канады в Луизиану поступали товары военного назначения и армейские инструкторы. Одним словом, Америка в этот период подвергалась классическому сдерживанию.

Президент Джеймс Мэдисон (у власти в 1809–1817 гг.) поначалу делал ставку на дипломатическое урегулирование, но быстро понял, что оно невозможно. И тогда американская элита приняла одно из самых безрассудных и, одновременно, самых суверенных своих решений — воевать за свою независимость и развитие, воспользовавшись разногласиями держав глобального мира.

18 июня 1812 года, за два дня до начала наполеоновского вторжения в Россию, Мэдисон подписал декларацию об объявлении войны Британской Империи, и американские передовые части вторглись в Канаду. В американской историографии боевые действия 1812–1815 гг. на североамериканском континенте получили название Второй войны за независимость. И в этом есть своя правда, хотя формально войну начали США. Лишь самые горячие головы в Соединённых Штатах призывали к “освобождению” Канады. Разумные политики понимали, что Союз воюет за выход к Тихому океану.

Та война дорого обошлась Штатам. В 1814 году британские войска вошли в Вашингтон, сожгли Капитолий и Белый Дом. В Европе Франция проиграла войну. Русская армия вошла в Париж, и Лондон получил возможность отправлять за океан всё больше и больше войск. Но американцы проявили характер и выстояли. Был заключен мирный договор, согласно которому стороны обменивались пленными и отказывались от территориальных претензий друг к другу.

Американцам открылся путь на Запад. Началось бурное освоение новых территорий – тот самый Wild West. Через два года после войны в составе Союза было уже 20 штатов, а к середине XIX века — 30. Страну с запада и востока омывали два океана, а севера и юга окружали соседи, вовсе не жаждавшие с ней повоевать.

Но в элите не было единства в отношении дальнейшего пути развития и участия во всемирных делах. Изоляционисты (или, как их тогда называли, “патриоты”) утверждали, что работы непочатый край и без заморских конфликтов. Но эта точка зрения, вопреки расхожему суждению, была отнюдь не доминирующей.

То, что позже назовут Доктриной Монро, многими в Вашингтоне воспринималось как “хитрость красных мундиров”³, то есть Британской Империи. Дело в том, что после американской войны за независимость и конфликта 1812–1814 гг. Лондон счёл за благо поддерживать США, дабы остудить колониальный пыл своих конкурентов — Франции и Испании, которые ещё недавно помогали молодому американскому государству в его борьбе за суверенитет.

Кроме того, в Соединённых Штатах усилилось южное фритрейдерское лобби, которое требовало не только ослабления государственного вмешательства во внешнюю торговлю, но и более активного участия США в европейских и вообще мировых делах. Идея создать трансатлантический блок — в то время с Испанией и Францией — возникла уже тогда. Выдающийся ястреб тех времён, спикер Палаты Представителей Генри Клей⁴ сначала выступал за тотальную войну с Британией в 1811–1812 гг., затем за передел мира вместе с бывшими союзниками по Войне за независимость.

Сложно сказать, какая из сторон взяла бы верх, если бы… не вмешалась Россия.

Моё полушарие — моя крепость

Патриоты-реалисты были не в большинстве, но на их стороне был личный авторитет. За отказ от глобальной вовлечённости выступали два человека, изрядно постаравшихся, чтобы война 1812–1814 гг. не стала последней в истории США. Это были Джеймс Монро, пятый президент США, и его госсекретарь Джон Куинси Адамс. Во время недавней войны первый совмещал должности министра войны⁵ и государственного секретаря, а второй был послом США в России с 1809 по 1814 год и покинул свой пост только для того, чтобы отправиться в голландский Гент для мирных переговоров между Соединёнными Штатами и Британской Короной.

Когда Джон Куинси Адамс будет избираться в президенты в 1824-м, его долго будут допрашивать в Конгрессе на предмет его “русских связей” — не является ли он агентом влияния и марионеткой самого Александра I, который пытался выступить посредником в переговорах между Вашингтоном и Лондоном ещё в 1813-м?

... Нет никакого смысла в обнаружении наших собственных недостатков и слабостей, если это открытие не побуждает нас к их исправлению.

Джон Куинси Адамс

В начале XIX века отношения между США и Российской Империей были дружескими. Но Россия вызывала у Соединённых Штатов вполне обоснованные опасения. Она стала триумфатором недавней войны в Европе, и именно её войска первыми вошли в поверженный Париж. Империя активно расширяла свои владения и покровительствовала компаниям, которые сейчас бы назвали транснациональными корпорациями. Одной из таковых была Российско-американская компания. К её ногам пала Аляска, а затем и территории, которые сегодня называются северо-западными штатами США. На эти земли тогда много кто претендовал, но высочайший указ Его императорского величества от 4 сентября 1821 года устанавливал безусловный приоритет России над Аляской, а также береговой линией и примыкающими к ней территориями, которые ныне относятся к штатам Орегон, Вашингтон и Калифорния.

Адамс и Монро поняли, что это не только угроза, но и шанс одержать верх во внутриполитическом споре. В западных территориях к русскому присутствию в Америке отнеслись довольно спокойно. Зато в восточных штатах государственная пропаганда два года нагнетала истерию. Мол, континентальному статусу США угрожает страшная опасность. Воевать с Россией — безумие. Втягиваться в многосторонний политический процесс — безумие ещё большее. Президент сумел убедить большинство Конгресса в том, что необходим сепаратный сговор с Россией и одновременная декларация геополитической “иммунности” Западного полушария. Соединённые Штаты после ухода русских не потерпят вмешательства европейцев в дела обеих Америк, но и сами не будут вмешиваться в европейские дела.

Когда Джеймс Монро вынес свою доктрину на суд Конгресса в декабре 1823-го, он начал свою речь перед законодателями со следующих слов:

“По предложению Российского императорского правительства, переданного через имеющего постоянную резиденцию в Вашингтоне посланника императора, посланнику Соединённых Штатов в Санкт-Петербурге даны все полномочия и инструкции касательно вступлении в дружественные переговоры о взаимных правах и интересах двух держав на северо-западном побережье нашего континента…”.

Именно так начался американский изоляционизм и закончился русский экспансионизм. США занялись обустройством и расширением своих земель, а также упрочением своего влияния в Западном полушарии, которое теперь в Вашингтоне называли не иначе как “задним двором Вашингтона”. Этот период истории был отнюдь не мирным. Напротив, Америка пережила немалое количество войн, включая одну самую кровопролитную — гражданскую. Но об этом мы поговорим в следующий раз.

Дмитрий Дробницкий

¹ Responsibility to protect (R2P). Этот термин стал особенно популярным в 1990-х и активно использовался в 2000-х. Считается, что авторство формулировки принадлежит трем людям — австралийцу Гарету Эвансу, алжирцу Мохаммеду Сахнуну и канадцу русских корней Майклу Игнатьеву. Они предложили это словосочетание в ходе работы Международной комиссии по вмешательству и государственному суверенитету (ICISS) в феврале 2001 года, чтобы избежать применение термина “право на вмешательство”, провозглашённого Африканским Союзом после геноциде в Руанде в 1994 году. Такое право активно поддержал Кофи Аннан, который был тогда помощником генсека ООН. Доклад ICISS, увидевший свет в 2001-м, так и назывался — “Обязанность защищать”. Однако многие исследователи отмечают, что уже в 1990-х термин активно продвигался неоконсерваторами.

² Не путать с шестым президентом США Джоном Куинси Адамсом.

³ Ещё долго после окончания Войны за независимость “красными мундирами” называли британцев, а также их реальных или предполагаемых агентов влияния в Новом Свете. Дело в том, что в XVIII веке военная форма солдат и офицеров Британской Империи включала в себя ярко-красный мундир.

⁴ Генри Клей — выдающийся и неоправданно забытый широкой читающей публикой государственный деятель США. Сегодня бы его назвали либеральным интервенционистом во внешней политике и центристом — во внутренней. С 1810 по 1824 год он семь раз избирался в нижнюю палату Конгресса. В 1814–1815 гг. он взял вынужденный перерыв, чтобы отправиться в голландский город Гент для ведения мирных переговоров с Британской Империей в войне, за которую он отчаянно ратовал. Он является автором социально-экономического плана “Американская система”, принятого в 1815 году. Клей трижды участвовал в президентских выборах и последовательно проигрывал и Джону Куинси Адамсу, и Эндрю Джексону, но позже поддерживал победителей. В 1825–1829 гг. он был госсекретарём при президенте Адамсе, но в 1821–1823 гг. активно выступал против его внешнеполитической доктрины. Одним словом, таких людей больше не делают.

⁵ Должность главы военного ведомства была переименована с министра войны (Secretary of War) на министра обороны (Secretary of Defense) в 1947 году при президенте Трумэне, когда началась холодная война.