Новости

Анатомия «стука»-2. I am whistleblower

В предыдущей статье «Анатомия «стука»-1. Общество анонимных обличителей» мы детально разобрали украинское законодательство по обличителям коррупции. Но это не наше национальное ноу-хау, а лишь отражение популярной в мире тенденции. В ЕС в 2019 году была принята специальная директива, которая предоставляет правовые гарантии информаторам. В США “стукачи” в 2020 году помогли вернуть в бюджет $1,6 млрд. Ветирование нашего закона и дальнейший его пересмотр в парламенте также был требованием западных партнеров.

В западной практике есть термин whistleblower (дующий в свисток), которым  именуют заявителей о коррупции. Он стал широко применяться с начала 1970-х годов с подачи гражданского активиста Ральфа Нэйдера, который стал использовать его вместо слов «доносчик» и «осведомитель», имеющих, с точки зрения обывателя, негативный оттенок.

На сегодняшний день  в мире не сформулировано единое определение понятия «заявитель о коррупции», имеющее юридическую силу. Согласно статье 33 Конвенции ООН против коррупции, заявитель о коррупции – это лицо, сообщающее о любых фактах, связанных с преступлениями коррупционного характера, признанными таковыми в соответствии с положениями Конвенции.

Заявление о коррупции может быть «внутренним» или «внешним». Под «внутренним» сообщением понимается сообщение о правонарушении во внутреннее подразделение компании или государственного органа (например, в отдел кадров или в юридический отдел).

«Внешнее» сообщение может быть сделано в специальный орган государственной власти, в профсоюзы и в правоохранительные органы. Заявитель о коррупции может также направить сообщение в СМИ или общественные правозащитные организации. В некоторых случаях для сообщений о коррупции существует горячая линия при специальном органе или правоохранительном органе. 

Попытки узаконить “антикоррупционное стукачество” предпринимают и Европа, и США. Но в Америке они направлены главным образом не против чиновников, а против компаний, которые обманывают государство.

Например, как сообщает в своем пресс-релизе Министерство юстиции США, примерно три четверти всех денег, которые оно вернуло или получило для государства – это результат работы информаторов.

В том же докладе Минюста США сказано, что больше $1,8 млрд. из $2,2 млрд., возвращенных в казну за прошлый финансовый год, имеют отношение к мошенничеству в здравоохранении, а самые большие поступления средств пришлись на фармкомпании.

По данным Минюста, после многолетней судебной тяжбы по его делу против Novartis Pharmaceuticals Corporation был назначен один из самых крупных в 2020 году штрафов. Novartis выплатила ведомству более $591 млн. из-за обвинений в «откатах» докторам (за то, чтобы они прописывали ее лекарства) и выплатах за выступления на медицинских мероприятиях – «спикеры» должны были мотивировать врачей и фармацевтов также продавать продукцию компании.

Так что обличители в США это немного не то, что наша власть конструирует в Украине. Американские “стукачи” работают по законодательным нормам 1986 года – это поправки в Закон о неправомерных претензиях, которые увеличили защиту и поощрения для заявителей о коррупции.

Закон о неправомерных претензиях – главная правовая основа властей США в деле преследования частных лиц и компаний, которые обманывают государство в финансах. Закон обещает за подтвержденный донос от 15 до 30 процентов сумм, возвращенных их усилиями в бюджет.

Как сообщили в Министерстве юстиции, за прошлый финансовый год заявители о коррупции подали 672 судебных иска (почти 13 исков в неделю), а вознаграждение для них за это время составило $309 млн.

Бывший генеральный прокурор США Билл Барр однажды назвал «кощунством» систему денежного поощрения в Законе о неправомерных претензиях и сказал, что она подогревает «хищническую мотивацию частных охотников за вознаграждениями».

Европейский подход к обличению коррупции существенно отличается от американского и направлен преимущественно на должностных лиц, а не на частные компании. Это подкуп национальных публичных должностных лиц; подкуп иностранных публичных должностных лиц; злоупотребление служебным положением; для чиновников – незаконное обогащение; а также воспрепятствование осуществлению правосудия.

Все эти нормы содержатся в многочисленных европейских конвенциях и директивах ЕС. Последний важный документ – Директива ЕС 2019/1937 Европейского парламента и Совета от 23 октября 2019 года о защите лиц, сообщающих о нарушении права Союза (Official Journal L 305, 26.11.2019).

К концу 2021 года страны-члены ЕС будут обязаны имплементировать стандарты, предусмотренные этим документом. К слову, никакого материального вознаграждения обличителей новая европейская директива не предполагает. Там упор делается на правовую защиту самого обличителя и тех, с кем он связан и чьи права могут быть нарушены. Не только семьи, но и его коллег, бизнес-партнеров и проч.

Согласно пункту 89 Директивы ЕС 2019/1937, обличителям рекомендуется предоставление индивидуальной, беспристрастной и конфиденциальной бесплатной консультации, а по желанию им могут предоставляться юридические консультации.

Статья 20 Директивы ЕС 2019/1937 указывает на то, что государства-члены должны обеспечить обличителей правовой помощи по уголовным и трансграничным гражданским производствам, а также предоставить юридические консультации.

Именно из-за несоответствия мер защиты “стукачей” европейским стандартам (а именно тот факт, что Единый портал сообщений обличителей мог содержать личные данные заявителей) Евросоюз забраковал наш закон “О внесении изменений в закон Украины «О предотвращении коррупции» по упорядочению отдельных вопросов защиты обличителей». Владимиру Зеленскому пришлось его ветировать. А парламенту принимать заново с правками президента.

Когда все позади и процесс запущен, можно посмотреть, что же мы сотворили и насколько это соответствует европейским нормам. Еще в 2019 году юристы сделали хороший анализ проекта. С тех пор, хотя он и был переделан в части защиты прав “стукачей”, остальные моменты не изменились. Например, анонимность и ответственность обличителей.

Цитирую специалистов: “Этот пункт вызвал наибольшее количество критики и разногласий. По украинскому закону сообщение о коррупции можно сделать анонимно. Требования к такому сообщению невысокие – необходимо, чтобы оно касалось конкретного человека и содержало фактические данные, которые можно проверить. Любое такое сообщение органы смогут использовать для открытия уголовного дела, где легко можно будет проводить обыски, выемки документов и допросы руководства компаний – попросту неплохой повод «кошмарить».

Возможно поэтому в большинстве стран Европы от «анонимного похода» отказались, и даже новая директива ЕС не обязывает страны-члены имплементировать возможности для анонимных обличителей, хотя и не запрещает.

Вывод: предоставление возможности обличителям коррупции действовать анонимно требует очень продуманного подхода и баланса интересов как обличителей, так и тех, чьи интересы из-за такого сообщения могут быть нарушены. В Украине этот баланс отсутствует.

За границей обличителями нередко считаются люди, хоть каким-то образом связанные с компанией, о нарушениях в которой они сообщают. К примеру, в Англии обличителями могут быть сотрудники или бывшие сотрудники, если информацию о нарушении они получили в ходе своей деятельности в компании, о нарушении в которой они сообщают.

Похожие требования и во Франции: защиту для обличителей там будут получать лица, работающие на соответствующем предприятии. Такой статус с большой вероятностью гарантирует качество информации, предоставленной обличителем, и отсутствие злоупотреблений от людей «со стороны», просто желающих зла компании.

Дополнительно к тому, что в Украине обличитель сможет сохранить анонимность и никак не участвовать в расследовании возможного преступления, закон еще больше усугубляет ситуацию, давая и неанонимным обличителям право отказаться от дачи показаний.

Странность подхода видна при сравнении с другими юрисдикциями – к примеру, согласно директиве ЕС, правоохранительные органы смогут требовать от обличителей объяснения предоставленной информации либо же дополнительных сведений.

В США, в свою очередь, значительный объем информации требуется при подаче заявления, а важность предоставленных обличителем данных и степень содействия расследованию становятся ключевыми факторами для определения вознаграждения обличителю.

Таким образом, в Украине органы, не имея возможности даже допросить обличителя, будут вынуждены собирать данные самостоятельно, что снова ведет к большому количеству следственных действий.

В результате, с учетом возможности не давать никаких показаний, не нести ответственности за клевету и получать вознаграждение, новый закон вполне может стать успешным «бизнесом» для обличителей, и к искоренению настоящей коррупции он не будет иметь никакого отношения” (конец цитаты).

Галина Акимова

Раздел "Авторы" является площадкой свободной журналистики и не модерируется редакцией. Пользователи самостоятельно загружают свои материалы на сайт. Мнение автора материала может не совпадать с позицией редакции. Редакция не отвечает за достоверность изложенных автором фактов.