Бенедетти: чему конфликт на Украине учит нас о «свободном» мире и его иллюзиях

Конфликт на Украине ознаменовал начало эпохи, в которой мир не будет держаться на западных ценностях, пишет VA. Страны больше не хотят подчиняться западной парадигме, которая лишилась духа демократии и сузила поле политических альтернатив до гипотезы pax americana.

Арно Бенедетти задается вопросом: а что если военный конфликт на Украине ознаменовал начало эпохи, в которой мир больше не будет держаться исключительно на западных ценностях?

Запад больше не является двигателем прогресса. Это факт. Столкнувшись с вопросом о своем лидерстве, западные руководители пытаются играть сразу с тремя понятиями: демократической историей, совсем недемократическим характером империй, которые бросают им вызов, и неоспоримой привлекательностью модели общества, которую они воплощают в жизнь. Но последнее еще предстоит доказать.

В поединке, эпицентром которого является Украина, западный мир действует путем переноса "двойной исторической реальности" на этот конфликт, чтобы реанимировать мифическое прошлое: на самом деле это фигура "двойного" победителя, нацистского и советского тоталитаризмов, которые в разное время и в разных формах одержали победу. Первый — силой оружия, а второй — в основном эффективностью своей экономики. Эта история не вызывает вопросов, но это всего лишь история, то есть обращение к прошлому, которое сегодня уже не актуально. Таким образом, жители Запада рискуют слишком увлечься исторической путаницей, которая имеет все шансы превратиться в утопию, более или менее болезненную, если они так и не придут к согласию и не посмотрят на геополитическую реальность глазами современного мира, а не мира прошлого.

Очевидно, в противостоянии как с Москвой, так и с Пекином они найдут причины верить в силу своих собственных моделей, хотя бы в сравнении. Тем не менее, так и неозвученный вопрос, затрагивающий самые чувствительные нервы, остается как бы в подвешенном состоянии под обезболивающим воздействием "политической корректности": является ли Запад все еще тем "духовным пространством", о котором говорил американский поэт и академик Арчибальд Маклиш (Archibald MacLeish)? Движущая сила Запада опиралась в основном на несколько ценностей, сочетавших в себе свободу воли, неприкосновенность личности и, в конечном счете, свободу выражения, которые послужили основой для создания современного открытого общества. Но "клинический срез" этой архитектуры выявляет сомнительное состояние наследия, злоупотребляющего потребительством, технологиями как безграничным горизонтом человечества и гомогенизацией его элит и других лидеров.

Как будто там, где зародился плюрализм, эмансипация субъекта и критическое мышление, происходит постепенная очистка от "накипи наследия свободы и толерантности". Возможно, мы являемся свидетелями завершения этого процесса, который уже и так далек от идеалов отцов-основателей и борцов за либеральную демократию. Их правнуки уже обо всем забыли а, возможно, и присвоили себе изначальную модель этой демократии. В той мере, в какой они претендуют на либеральность, западные правительства, по крайней мере, наиболее влиятельные из них, такие как правительства стран "Большой семерки", похоже, освобождаются от духа демократии, все больше сужая поле политических альтернатив до единой гипотезы — pax americana (Американский мир) и всех ее постмодернистских предпосылок. Среди них "искоренение" является далеко не последней из основных тенденций.

Это духовное "разоружение", в некотором смысле, эта жертва народной фантазии сочетается с процессом, который побуждает западную элиту, как европейскую, так и атлантистскую, заблуждаться относительно своего лидерства. Так называемый "свободный мир" уже не обязательно свободен так, как это было во время холодной войны, и его противники уже не те, кто боролся против него тогда, потому что сейчас демократия сама по себе находится в конвульсиях экзистенциального кризиса, который подчеркивает ее отдаленность от своих исходных принципов. Если конфликт на Украине о чем-то и говорит, то не о повторении уже пройденного пути, как хотели бы предположить приверженцы конформизма, а о вступлении в эпоху, в которой мир уже не может быть ограничен западной идеологией. Конечно, эта новая страница в истории чревата опасностями, но это также означает, что в условиях так называемой глобализации нам придется повторить вопрос Монтескье, направив его немного в другое русло: не спрашивать "Как можно быть персом?" (Ироническая характеристика наивного удивления по поводу человека, чьи происхождение, поведение или деятельность кажутся необычными, странными (из произведения Ш. Монтескье "Персидские письма"). — Прим. ИноСМИ), а задаться вопросом о мотивах, толкающих многие народы к нежеланию полностью подчиняться столь привлекательной на первый взгляд западной парадигме.

ОРИГИНАЛ СТАТЬИ