Бритва Кавано: Объекты Ненависти

«Посмотрите на этот хор облеченных властью белых мужчин, оправдывающих право на серийное насилие. Все они заслуживают того, чтобы умереть жалкой смертью, в то время, когда феминистки будут смеяться над их последними вздохами. Бонус: мы кастрируем их трупы и скормим их свиньям? Да!».

Кристин Фэйр, профессор Джорджтаунского университета.

 

В США разворачивается невиданной силы битва за вакантное кресло девятого члена Верховного суда страны. Разумеется, и в прошлом вокруг некоторых кандидатов на пост члена Supreme Court of The United States (SCOTUS) периодически разгорались жаркие споры, и далеко не все предложенные президентом кандидатуры утверждались Сенатом. Но нынешнюю травлю Бретта Кавано иначе, как беспрецедентной назвать трудно. В ней участвуют не только конгрессмены и сенаторы Демократической партии, но и либеральные СМИ, и радикальные феминистки, и, кажется, вообще все противники Дональда Трампа. И это объяснимо: на кону судьба всех либеральных завоеваний и триумфов, достигнутых при Обаме. Вряд ли будет преувеличением сказать, что в эти дни на Капитолийском холме выбирают не просто очередного судью Верховного суда. Там в буквальном смысле этого слова решается судьба страны: по какому пути – либеральному или консервативному – будут развиваться дальше Соединенные Штаты, во многом зависит от того, будет ли кандидатура Кавано утверждена Сенатом США, или же его противники добьются своего и не допустят, чтобы девятым судьей SCOTUS стал белый католик-традиционалист.

А началось все с одного телефонного звонка, раздавшегося в приемной члена Конгресса США от штата Калифорния Анны Эшу в начале июля 2018 года.

 

 

Дела давно минувших дней

Вошедший в кабинет Анны Эшу секретарь доложил, что профессор университета Пало-Альто по имени Кристин Блейзи Форд настаивает на личной встрече со представителем своего избирательного округа в Конгрессе США по вопросу, который может иметь первостепенное значение для интересов государства. Заинтригованная Эшу распорядилась внести пятнадцатиминутную встречу с Форд в свое расписание.

Однако вместо пятнадцати минут их встреча продлилась больше часа. За это время Форд во всех подробностях рассказала Эшу историю, произошедшую с ней 36 лет назад всего лишь в нескольких милях к северо-западу от Капитолия.

…Жарким летом 1982 г. в одном из загородных домов в окрестностях Бетесды, штат Мэриленд, проходила школьная вечеринка. Пятнадцатилетняя блондинка Кристин Блейзи, разгоряченная танцами, поднялась по лестнице на второй этаж, чтобы умыться холодной водой в ванной комнате. Дорогу ей преградили два подростка постарше – оба они были сильно пьяны. Весело смеясь, они втолкнули Кристин в спальню – там один из них швырнул девочку на кровать, лег сверху, придавив своим телом, и начал срывать с нее шорты и футболку. Его друг стоял неподалеку и смеялся, как сумасшедший. Кристин попыталась закричать, но подросток, прижимавший ее к кровати, зажал ей рот рукой. Блейзи в ужасе подумала, что он может случайно задушить ее.

К счастью, изнасиловать Кристин у парня не получилось – в доме, где проходила вечеринка, был бассейн, и Блейзи, зная об этом, заранее надела купальный костюм, а будучи девушкой стеснительной, выбрала не бикини, а сплошной купальник. В конце концов, второй подросток, желая присоединиться к веселью, прыгнул на кровать и сбросил Кристин и ее обидчика на пол. Кристин удалось высвободиться, она выбежала из спальни и заперлась в ванной. Дрожа от страха и пережитого унижения, она слышала, как парни, хохоча и стукаясь о стены, спускались по лестнице на первый этаж. Как Блейзи вернулась домой, она не запомнила. Но смех, громкий издевательский смех пьяных подростков, звучал у нее в ушах еще долгие годы…

Эта неприятная, но все же не из ряда вон выходящая история вряд ли взволновала бы конгрессвумен Эшу если бы не одно обстоятельство. Сидевшая перед ней женщина, Кристин Блейзи Форд, в 1982 г. ученица частной школы для девочек Холтон-Армс а теперь пожилая преподавательница психологии в университете Пало-Альто, уверенно назвала имена тех, кто напал на нее на той вечеринке. Одно имя – Марк Джадж (так звали подростка, который все время смеялся), было Эшу смутно знакомо: вроде бы какой-то писатель средней руки, автор нескольких книг об алкоголиках. Но когда Кристин Форд произнесла второе имя, Эшу сначала не поверила своим ушам.

Человек, который швырнул Кристин Блейзи на кровать, душил ее (или по крайней мере, зажимал ей рот рукой) и пытался изнасиловать, был, по утверждению Форд, Бреттом Кавано, судьей Апелляционного суда США по округу Колумбия. Тем самым Кавано, кандидатуру которого президент США Дональд Трамп только что выдвинул на пост одного из членов Верховного Суда США вместо уходящего в отставку Энтони Кеннеди!

 

Помощь сайту Сбербанк: 4274 3200 6835 7089

 

Настоящие властители Америки

За всю историю Соединенных Штатов Америки в этой стране сменили друг друга 45 президентов – включая нынешнего – и всего 113 членов Верховного Суда. SCOTUS – чрезвычайно консервативный институт, практически не подвергшийся серьезным изменениям за 229 лет своего существования – одной из очень немногих, но критически важных, новаций стало присвоение Верховным судом права оценивать соответствие законодательных актов Конституции США (то есть в случае признания их неконституционности приостанавливать их действие) – но это случилось еще в 1803 г.

С тех пор менялось только количество судей: в самом начале их было шестеро, но по мере того, как территория США увеличивалась, росло и число членов SCOTUS – в 1863 г., например, их было уже десять. Конституция страны не оговаривает максимальное или минимальное число судей Верховного суда – однако Конгресс США наделен правом изменять это число. Последний раз право это было использовано в 1869 г., когда законодатели постановили, что в Верховном суде должно заседать девять судей – нечетное число, как мы увидим позже, являлось принципиальным условием для выработки независимых решений.

Авторитет судей Верховного суда в Америке чрезвычайно высок. Их имена и даже детали биографии известны не только профессиональным юристам, но и широкой публике. Они – по крайней мере, в теории – не вовлечены в вашингтонские интриги, не пачкают свои белые одежды «грязной политикой», их не затрагивают «конфликты интересов». Судьи Верховного суда выносят свои решения исходя исключительно из буквы и духа Закона, и в этом смысле их власть выше любой другой – и исполнительной, и законодательной – во всяком случае, такова была исходная идея Отцов-основателей, искавших альтернативу британской традиции, в которой правосудие было одним из важнейших аспектов королевской власти.

Жизнь, разумеется, вносит в эту идеальную схему свои коррективы. Хотя члены SCOTUS должны быть беспристрастны, у них, как у всех нормальных живых людей, есть свои политические предпочтения, выражающиеся в том, как они толкуют те или иные законы: исходя из консервативной, умеренной или либеральной философии права.

При рассмотрении дел в Верховном суде каждый судья имеет один голос; голос председателя суда имеет тот же вес, что и любого другого члена этого ареопага. От председателя, впрочем, зависит, кто будет непосредственным автором решения SCOTUS по тому или иному делу.

Кандидатов на должность судьи Верховного суда номинирует президент страны. Перед представлением в Сенат кандидат должен пройти собеседование в Юридическом комитете Сената, который по итогам этого «экзамена» предоставляет Сенату свои рекомендации – положительные, отрицательные или нейтральные.

 

 

Впрочем, и после положительной рекомендации Юридического комитета Сенат может отклонить предложенную кандидатуру. Для утверждения кандидата в Сенате (где заседает 100 сенаторов) требуется, чтобы за него проголосовали 60 человек. История США знает 12 прецедентов, когда кандидату, прошедшему собеседование в Юридическом комитете, не удавалось заручиться поддержкой 60 сенаторов – последний такой случай датируется 1987 г. Другим способом избежать назначения неугодного Сенату судьи является «флибустьерство» — намеренное затягивание слушаний по его кандидатуре.

В отличие от президентов, конгрессменов, сенаторов, губернаторов и т.д. судьи Верховного суда избираются пожизненно – ну, или до тех пор, пока сами не решат оставить свой пост. Именно так поступил Энтони Кеннеди, которого выдвинул на этот пост в конце 1987 г. Рональд Рейган после того, как Конгресс отклонил первоначально предложенную им кандидатуру Роберта Борка (его имя еще всплывет в нашем рассказе). Проработав в Верховном суде 30 лет, Кеннеди решил, что пора уйти на покой – в конце концов, ему исполнился уже 81 год.

У Энтони Кеннеди была неоднозначная репутация. Понятно, что человек, которого рекомендовал в SCOTUS сам Рейган, вряд ли мог считаться либералом чистой воды, но в последние годы престарелый юрист все больше склонял свою голову влево – и все чаще становился объектом критики со стороны консерваторов. Некоторые из них прямо называли Кеннеди предателем: он защищал права ЛГБТ и занимал возмутительно либеральную позицию в отношении проблемы абортов. Именно его голос оказался определяющим в самых скандальных решениях ВС США последних лет: о легализации однополых браков (2015 г., дело «Обергефелл против Ходжеса», в ходе которого суд постановил, что равенство брака является фундаментальным правом гражданина, гарантированным 14-й поправкой к Конституции), об отменах законов отдельных штатов (в частности, Техаса и Аризоны), ограничивающих право женщин на аборт, и так далее.

Дональд Трамп, пришедший в Белый дом с консервативной программой, не раз заявлял, что намерен назначить в Верховный суд юристов, которые могут отменить решение ВС по делу «Роу против Уэйда» принятое в 1973 г. и легализовавшее аборты на территории США. Первый шаг в этом направлении был сделан в апреле 2017 г., когда Сенат США после долгой борьбы с демократами утвердил кандидатуру консервативного судьи Нила Горсача, сменившего Антонина Скалиа.

Демократы изо всех сил пытались не допустить Горсача в SCOTUS – по итогам голосования за его назначение проголосовало всего 54 сенатора (как мы помним, для утверждения было необходимо 60), в то время, как 45 выступили против. После этого они занялись беззастенчивым «флибустьерством», блокируя попытки повторного голосования по кандидатуре Горсача.

Покойный сенатор Джон Маккейн пытался предложить им сделку – если демократы откажутся от «флибустьерства» и позволят избрать Горсача, то республиканцы гарантируют им право в будущем сохранить действующие правила и не будут вмешиваться в попытки блокировать следующих претендентов на кресло судьи Верховного суда. Но демократы на сделку не пошли (теперь, вероятно, кусают локти). Кончилось все тем, что лидер республиканского большинства в Сенате Митч Макконнелл воспользовался лазейкой в законе, получившей название «ядерный вариант».

Дело в том, что в Первой статье Конституции США (5-й раздел) сказано: «Каждая палата (Конгресса, — К.Б.) может устанавливать правила проведения своих заседаний». Основываясь на этом разделе, юристы-республиканцы изменили существовавшее до того правило, согласно которому для утверждения кандидатуры на посты в федеральные учреждения и федеральные суды (включая SCOTUS) требовалось не менее 60 голосов. Теперь для этого достаточно простого большинства – 51 голос.

 

 

Республиканцы одержали убедительную победу, однако с точки зрения баланса сил в Верховном суде назначение Горсача мало что изменило: Скалиа считался одним из самых твердокаменных консерваторов в ВС. SCOTUS по-прежнему оставался поделен между либералами и консерваторами поровну: к первым относились Елена Кейган, Рут Гинзбург, Соня Сотомайор и Стивен Брейер, ко вторым – Кларенс Томас, Нил Горсач и – с некоторыми оговорками – председатель ВС Джон Робертс и судья Сэмюэль Энтони Алито-младший.

«Центральную» позицию занимал Энтони Кеннеди, но с его уходом чаша весов могла качнуться в любую сторону. Именно поэтому человек, которого Трамп должен был представить Конгрессу в качестве кандидата на место, освобождаемое судьей Кеннеди, автоматически оказывался в центре внимания всех американских СМИ.

9 июля 2018 г. Трамп назвал имя своего кандидата: Бретт Кавано.

Объект ненависти

Бретт Майкл Кавано (его фамилия произносится, скорее, как «Кавэно», но в российских СМИ традиционно используется написание через «а») стал известен Америке во второй половине 1990х годов.

Он вырос в Бетесде, северо-западном пригороде Вашингтона, в обеспеченной семье, принадлежащей к верхушке среднего класса (отец – преуспевающий корпоративный юрист, мать – преподаватель истории в старшей школе). Семья имела ирландские корни – и родители Бретта, и он сам были правоверными католиками. Бретт учился в престижной католической частной школе для мальчиков, был капитаном баскетбольной команды и корнербэком – в футбольной.

Закончив школу, поступил в Йельский университет, где продолжал играть в баскетбол, что, однако, не мешало учебе: он защитил диплом бакалавра с отличием, и продолжил обучение в Йельской школе права, первой в рейтинге юридических школ Америки. Однокашники вспоминают о нем, как о серьезном студенте, но не ботанике. В Йеле он, помимо всего прочего, был редактором Yale Law Journal – в Гарварде аналогичную (и очень почетную) должность занимал приблизительно в то же время будущий президент страны Б. Обама.

Получив диплом доктора права, Кавано отказался от заманчивых предложений крупных корпораций, суливших ему финансовое благополучие и блестящие перспективы, и стал скромным помощником (law clerk) судьи Апелляционного суда Третьего округа Уолтера Кинга Стэплтона. Несмотря на небольшую зарплату, для молодого юриста с дипломом Йельской школы права это была очень почетная – и очень полезная с точки зрения дальнейшего продвижения – ступень карьеры.

Law clerk в американской юридической практике – это не секретарь, а, скорее, «ученик чародея», подмастерье уважаемого законника, готовящий для него юридические справки и получающий от мэтра ценные советы. Часто law clerk выступает неформальным соавтором, или даже фактическим автором судебных решений своего патрона – Кавано, например, по сути, написал для Стэплтона «доклад большинства» по делу «Фонд планирования семьи против Кейси», в котором судья – с его подачи — поддержал строгие нормы штата Пенсильвания, ограничивавшие право женщин на аборт.

 

 

Позже Стэплтон «передал» способного помощника судье Апелляционного суда Девятого округа Алексу Козински, известному как feeder judge – так в США называют судей, которые рекомендуют в SCOTUS своих клерков («кормят» его). Сам Козински в молодости был помощником Энтони Кеннеди, а позже – law klerk председателя Верховного суда Уоррена Бергера (возглавлял SCOTUS с 1969 по 1986 г.)

В Апелляционном суде Девятого округа Козински проработал тридцать два года – с 1985 по 2017, из них семь лет председателем суда. В декабре 2017 г. он ушел в отставку – именно в это время Козински был обвинен в непристойном сексуальном поведении пятнадцатью (!) женщинами, в разное время работавшими у него клерками. Речь, конечно, шла не об изнасиловании: помощницы Козински обвиняли его в том, что он «показывал им порнографические изображения», «отпускал замечания сексуального характера», «разглядывал ноги», кому-то «сделал неприемлемый комментарий относительно прически», кого-то «сжал в медвежьих объятиях» и т.п. Вроде бы сущая ерунда, однако в удушливой атмосфере, воцарившейся в США на фоне движения #metoo и «дела Вайнштейна», обвинение уважаемого судьи в том, что он десять лет назад бросил двусмысленный взгляд на попу своей ассистентки, может, как случайная искра в заполненной горючим газом штольне, вызвать взрыв и обвал.

«Шалости» Козински его помощнику Кавано еще аукнутся – впрочем, об этом в свое время.

В 1992 г. Бретт Кавано получил годовую стипендию для стажировки в офисе Генерального солиситора США Кена Старра (на которого произвел очень хорошее впечатление своими способностями и исполнительностью), а затем работал помощником судьи ВС Энтони Кеннеди. Здесь компанию Кавано составил его однокашник Нил Горсач – тот самый, который в апреле 2017 г. по представлению Трампа станет судьей Верховного суда вместо Энтони Скалиа.

Вообще в середине – второй половине 1990х годов Кавано становится одним из лидеров влиятельного кружка молодых консерваторов – «холодных, циничных и амбициозных крайне правых оперативников», по определению одного из тогдашних соратников Кавано, впоследствии переметнувшихся в стан либералов, Дэвида Брока. Этот кружок опекали «старшие товарищи» из Республиканской партии, делавшие ставку на то, что молодые и зубастые «оперативники» (под этим словом следует понимать юристов, выполняющих задания своих наставников – судей или прокуроров) со временем будут играть все более заметные роли в вашингтонском политикуме.

Некоторые из членов кружка Кавано сделали блестящую карьеру – Алекс Азар ныне занимает пост министра здравоохранения и социальных служб США, Марк Полетта – главный советник Департамента управления и бюджета, в недавнем прошлом – главный советник вице-президента США Майка Пенса, одна из самых выдающихся «ищеек» по сбору компромата на Клинтона Барбара Комсток – ныне член Палаты представителей Конгресса США от штата Вирджиния.

Любопытно, что в тот же кружок входили и такие известные сейчас журналисты, как Лора Ингрем и Такер Карлсонн (Fox News), писатель и колумнист Энн Коултер (известная, помимо всего прочего, и тем, что летом 2015 г. выступая в передаче стенд-ап комика Билла Мара развеселила аудиторию предположением о том, что Дональд Трамп, возможно, выиграет президентские выборы), а также гений интернет-журналистики Мэтт Драдж.

 

 

Если верить Дэвиду Броку (а он, скорее всего, говорит правду, хотя и излагает факты предельно тенденциозно), внутри этого круга была некая «секретная группа» крайне правых юристов, которых в шутку называли «эльфами». Главной задачей «эльфов» была работа с Полой Джонс – одной из женщин, обвинявших Билла Клинтона в сексуальных домогательствах. Возглавлял эту «секретную группу» Джордж Конуэй – ныне муж Келлиэнн Конуэй, советника президента США Дональда Трампа. «Информация текла от команды Джонс через Конуэя в офис {Кена} Старра, — пишет Брок, — а доверенным лицом Конуэя был никто иной, как Бретт Кавано».

Дело в том, что с 1994 по 1997 г. Кавано вновь работает на Кена Старра – и на сей раз занимается очень серьезным делом: расследованием загадочной смерти Винсента Фостера.

В июне 1993 г. сотрудник администрации Билла Клинтона, Винсент Уокер «Винс» Фостер был найден мертвым в одном из парков в пригороде Вашингтона. В его руке был зажат Кольт 38 калибра, из которого он, как решили следователи, выстрелил себе в рот.

До своего прихода в администрацию президента Фостер был весьма успешным адвокатом, зарабатывавшим около 300 тысяч долларов в год (для начала 90х годов это были очень большие деньги). Однако стоило ему переступить порог Белого дома, как у него начались серьезные неприятности: на него ополчилась пресса (в особенности Wall Street Journal) – и нельзя сказать, что незаслуженно.

По своей неопытности – а, возможно, и по иным причинам, о которых сейчас можно только догадываться – Фостер оказался вовлечен в целый ряд скандалов, связанных с четой Клинтонов (в том числе, в скандал с компанией Whitewater, разразившийся еще в бытность Билла Клинтона губернатором Арканзаса, и в так называемый Travelgatе – когда Хиллари уволила нескольких сотрудников департамента путешествий в Белом доме, заменив их своими знакомыми из Арканзаса).

Запутавшись в интригах вашингтонского «болота», Фостер впал в депрессию, начал принимать сильнодействующие лекарства и, в конце концов, свел счеты с жизнью, выстрелив себе в рот. Так, во всяком случае, гласила официальная версия.

Всего по делу Фостера было проведено три независимых расследования: полицейское расследование, которое поводилось «по горячим следам» в июле 1993 г., расследование независимого прокурора Роберта Б. Фиска, назначенного Генеральным прокурором США Джанет Рено для расследования дела Whitewater и гибели Винсента Фостера в 1994 г., и расследование независимого прокурора Кеннета Старра, продолжавшееся целых три года (1994-1997). Все три расследования подтвердили, что Винс Фостер покончил жизнь самоубийством.

Однако Бретт Кавано, бывший главным «оперативником» Старра, настойчиво разрабатывал другую версию – ту, что в официальных источниках стыдливо именуется «теорией заговора». Согласно этой версии, «самоубийство» Фостера была сымитировано; Винсент Фостер слишком много знал о коррупционных схемах Билла Клинтона в бытность последнего губернатором Арканзаса. Однако имелся и еще один мотив для убийства.

В книге журналиста Кристофера Андерсена «Билл и Хиллари: брак» есть удивительный эпизод. Когда первой леди США Хиллари Клинтон сообщили о смерти Винса Фостера, ее реакция на это известие потрясла даже видавших виды сотрудников Белого дома. «Она закричала и страшно зарыдала, абсолютно не владея собой. Поначалу мы даже решили, что убили президента», — рассказал Андерсену один из чиновников администрации Клинтона.

 

 

Андерсен в своей книге утверждал: Хиллари и Винсент Фостер были любовниками по крайней мере с 1977 г. Его книга увидела свет в 1999 г., уже после того, как разразился «Моникагейт» и о «высоких отношениях» четы Клинтонов стало известно всей Америке. Знал ли об этом Кавано в 1994-1997, когда занимался расследованием для Кеннета Старра, неизвестно. Зато известно, что он на протяжении многих лет «донимал членов семьи и друзей Фостера, не считаясь с их эмоциональным состоянием» — чтобы добыть недостающие доказательства своей версии. Версии, согласно которой в гибели Фостера были виновны тогдашний президент США Билл Клинтон и его жена, Хиллари Родэм Клинтон. Или, по крайней мере, кто-то один из них.

Бывший консерватор, перешедший в стан либералов, Дэвид Брок, хорошо знавший Кавано в молодости, описывает характерный эпизод того времени: на вечеринке молодые консерваторы смотрят по телевизору обращение Билла Клинтона к нации. 1998 г., всего несколько недель как стало известно о том, что президент изменял своей жене со стажеркой Белого дома Моникой Левински. Телевизионная камера показывает крупным планом лицо Хиллари, и в этот момент, пишет Брок, «я вижу Бретта (Кавано, — К.Б.), в то время главного лейтенанта Кена Старра, независимого прокурора, занимающегося различными скандальными делами Клинтонов, — произносящего слово «сука».

(Продолжение следует)

 

Кирилл Бенедиктов