БЖ. Православие: мое кинчевское

Я спрашивала православных, нужен ли им этот пост поддержки, они сказали, что - да. Я долго над ним думала. Я и сейчас еще думаю, как написать, чтобы до всех дошло. И потом я поняла, что надо просто описать свой путь. Этот пост адресуется, в первую очередь, светским людям, которым всё - все равно. Они воспринимают ситуацию с УПЦ как частное конфессиональное дело и думают, что это их не коснётся.

Это касается всех - в той мере, в какой нас всех касается история. И, в первую очередь, она берет за шкирку тех, кто думает, что он живёт вне её. Для меня лично очень важна свобода. Я не люблю, когда мир меня нагибает. Возможно, с точки зрения православных - это гордыня, но я плохо терплю, когда я вижу сломанные крылья, безнаказанное надругательство над слабым. Сейчас я вижу перед собой мир, перекошенный ехидной иезуитской улыбочкой капитала. Он бросает мне в лицо фарисейские карты демократии, которая стала для меня полной несвободой. Самой страшной из всех несвобод, ибо она везде и нигде, она - хитра, а я - пряма. И этому миру непрямого и виртуозного насилия противостоят (не противятся) слабые и сильные, улыбающиеся и смиренные прихожане русского православия (да, "русского" - и нет в этом слове ничего унизительного). Такие люди встретились мне на пути. Батюшка Деонисий, Тарас, Ириней, матушка Катя... Именно такие. Мир им. Глядя на них, я не знаю, где искать меч, я его прошу у Бога, потому что я не брахман, я кшатрий, я Илья из Мурома - святого из меня не выйдет, а помочь очень хочется.

Революция достоинства закончилась полной потерей последнего. Большего рабства, чем рабство Украины перед Западом, чем прогиб моего народа - перед своей властью, я давно не видала. Украинцы - вольнолюбивые. Видеть их в таком нагнутом виде очень больно. Причем, самый последний раб, самый жалкий лизоблюд сейчас получил возможность козырнуть тем, что он "борец". С "имперской" Россией, конечно.Эта борьба постыдна вдвойне: тем, что она безопасна и тем, что за нее похвалят. Русофобия нужна власти, кроме всего прочего, затем, чтобы служить ей было морально приятно. Потому что не каждый человек откровенно признается себе в том, что он стал приспособленцем. А вот экстрим на поводке - самое то. Это со стороны выглядит смешно, как и вся наша несвободная свобода.

И есть - вот эта Церковь. Я поэт, я читаю постмодерн и диалог, я человек культуры в большей степени, чем человек богословия. Но именно как светский человек я понимаю сейчас всю важность поддержки русского православия. Светские люди могут не знать, что было в городе Никеи в 4 веке, но они понимают, что поэт, каким бы циником, мистиком и агностиком он ни казался, - вовсе не зияние и не пустое место. Поэт через язык подключен к гештальту. Не понимаете? Ок. По-простому. Он ощущает цивилизационное поле на бессознательном уровне. Научно это вполне доказуемо, но я не призываю вас перечитывать Бахтина. Еще проще? Вам достаточно знать то, что для меня нет существенной разницы между ивано-франковским говорком и шаманским сибирским камланием. Поле как живая память с вариациями в творчестве открывается всё и сразу. Так работает мозг русского - в охвате не нации, а поля - поэта. Я к этому шла, я это путем самораздирания откопала изнутри, мне в этом классно, я это не отдам.

Наше поле уже разрушили на трех уровнях: экономика, политика и идеи. Остался последний, самый глубокий левел разрушения памяти, - уровень архетипов. Потому они взялись за Церковь. Это живой архетип. Лишить украинцев их генетической памяти можно только, вытащив их из древнерусского поля, из этой общеславянской роскоши от Повести временных лет до Летова, от пасхального изображения небесного оленя на гуцульской крашанке - до того же узора на омском полотенце.

Скажите, как часто сейчас украинцы вспоминают братства, князя Острожского, полемику Ивана Вишенского? Целые традиции, становящиеся на защиту православия против унии. Веками. Унию с англо-саксонским миром вот-вот подпишут новые запорожцы через турецкого султана, забыв о своем достоинстве. Помните, как у Шевченко: "Німець скаже: "Ви - слав'яне". "Слав'яне, слав'яне!". Славних прадідів великих правнуки погані". Нас уже разучили почитать прапрадедов, освободивших эту землю от фашистов в 1943. Теперь нас отучают от памяти первопечатника Ивана Федорова, от его телеги на пути из Москвы во Львов. Вот это и есть - полная несвобода. Потому что подчиняться власти и поклоняться чужому - это рабство. Большего количества рабов, орущих, что они - не рабы, я еще не видела.

Я смотрю на своих православных и понимаю всю перспективу их подполья и изоляции. Это высшее состояние Христа - быть гонимым. Нет никакой солидности. Это прямой выход на сакральное. Но я бы хотела, чтобы нерелегиозные люди и люди религиозные вышли бы еще навстречу друг другу ради спасения культурной идентичности. Если кто-то думает, что он без психоза сможет прыгать с кочки быта на кочку быта, он ошибается. Ко мне уже обращаются вчерашние патриоты с просьбой помочь, потому что едет крыша. Что они скажут завтра, когда не получат патриархат? Будут лизать пятки новому хозяину? Поведутся на вопли либералов - подождать еще лет семьдесят? 

В то же время я хочу, чтобы русские православные не ощущали себя наивными или беззащитными перед лицом так. наз. "продвинутых". Они ни ф#га не продвинутые. Я их философию знаю лучше, чем они сами. Я могу говорить об отце Флоренском на языке рока или рэпа. И это будет современно. И пусть лучше глобалисты меня боятся, чем они надо мной смеются. Мы уже обеспечили владыке Клименту выход на многотысячную общественность Праги через местных левых. Подумать только: атеист помог священнику. В этом суть 21 века. Мир перестанет быть однополярным. 

Православным - я с вами и я уже не передумаю, хотя и ношу кожаные рокерские браслеты. Вам Кинчев не помешает, не надо бояться ничего. Светским - а вы подумайте, как это: "не насосали, а подарили" - свободу, которой нет. 

#рецептыотБЖ #русскимбытьмодно