Цареубийцы на пенсии. Как в СССР отблагодарили дореволюционных террористов

14 марта 1926 года специальным постановлением Совнарком СССР «в ознаменование 45-летней годовщины цареубийства 1 марта 1881 г.» назначил пожизненные пенсии оставшимся в живых участникам этого террористического акта — Вере Фигнер и другим.

В результате того (седьмого по счету) покушения на императора Александра II погиб не только сам царь, но и бросивший в него бомбу террорист Гриневицкий. Пятеро непосредственных участников цареубийства — Софья Перовская, Андрей Желябов, Николай Кибальчич, Тимофей Михайлов и выдавший своих товарищей Николай Рысаков — спустя месяц были казнены. Других народовольцев судили в течение трёх лет, большинство получили пожизненные или длительные сроки каторжных работ.

Между тем уже через несколько дней после теракта исполком «Народной воли» опубликовал письмо, в котором заявил о приведении в исполнение приговора царю и выдвинул требование новому императору Александру III изменить политику правительства. В противном случае, говорилось в письме, революция станет неизбежной. Аналогичное заявление сделал на допросе и арестованный лидер «Народной воли» Желябов.

Теракт приравняли к подвигу

Судьба осуждённых народовольцев сложилась по-разному. Многие умерли в молодые годы, не выдержав тюрьмы и каторги. Лишь немногие дожили до старости и революции 1917 года и воочию смогли наблюдать переворот в сознании масс, когда на государственном уровне приравняли террористический акт к подвигу. В марте 1921 года было организовано Общество бывших политкаторжан и ссыльнопоселенцев. В него вошли многие народники, в том числе и организаторы убийства Александра II.

Общество ставило целью не только пропагандировать историю революционного движения в России, но и оказывать материальную помощь старым революционерам. Члены общества имели персональные пенсии, льготы по квартплате и проезду в транспорте, пользовались закрытыми продовольственными и промтоварными распределителями, лечились в специальных санаториях и домах отдыха. В частности, бывшим политкаторжанам полюбилась подмосковная усадьба Михайловское, принадлежавшая до революции графу Шереметьеву. Их дети и внуки отдыхали в специальных детских лагерях, имели преимущества при поступлении в вузы наравне с детьми рабочих.

Фигнер и её Фигнерия

Персональные пенсии старым народовольцам были назначены несмотря на то, что они часто занимали по отношению к большевикам весьма критическую позицию. Как, например, Фигнер, состоявшая до Октябрьского переворота в партии эсеров и призывавшая в середине 1920-х годов к новой революции против большевиков. Правда, «к светлой и духовной». Но большевики оказались незлопамятными, и открытый в 1928 году советскими астрономами астероид был назван Фигнерией. Другой старый цареубийца и участник двух покушений на Александра II Михаил Фроленко также относился к Октябрьской революции весьма прохладно, всю жизнь колебался перед выбором — вступать в большевистскую партию или не вступать. В результате вступил туда только за два года до смерти, которая случилась в возрасте 89 лет в 1938 году.

Вера Фигнер

В феврале 1933 года пятерым оставшимся в живых участникам убийства Александра II (Вере Фигнер, Анне Якимовой-Диковской, Анне Прибылёвой-Корба, Фани Морейкис-Муратовой и Михаилу Фроленко) ещё одним постановлением Совнаркома пенсию сделали повышенной — 400 рублей в месяц. Средняя зарплата в стране составляла тогда 135 рублей.

Партия прибавит

О персональных пенсиях стоит сказать особо. Придя к власти, большевики отменили царскую пенсионную систему и начали создавать свою. В 1918 году появились пенсии для бойцов Красной Армии, оставшихся инвалидами. 16 июля 1920 года Ленин подписал постановление Совнаркома «О пенсиях лицам, имеющим особые заслуги перед рабочее-крестьянской революцией». Вслед за этим появились и другие — «Об усиленных пенсиях», «О персональных пенсиях лицам, имеющим исключительные заслуги перед Республикой». Пенсии тогда назначались по ходатайствам различных ведомств и уважаемых лиц. Их могли, например, получить видные представители науки и культуры.

Часто вопрос о назначении персональной пенсии решался на самом высоком уровне. Так, в 1928 году по личному указанию Сталина была назначена пожизненная персональная пенсия бельгийскому рабочему и музыканту-самоучке Пьеру Дегейтру, автору музыки «Интернационала», служившего одно время и гимном Советского Союза, и гимном компартии. Очевидно, выплата была немаленькой, поскольку стала единственным источником его существования в последние годы жизни.

Положением о персональных пенсиях 1956 года установили три вида персональных пенсий: союзного, республиканского и местного значения — их утверждали органы власти соответствующего уровня. Дадут или не дадут такую пенсию, зависело ещё и от вышестоящего руководства, у которого могло быть свое отношение к соискателю «персоналки». Хрущёв, например, распорядился назначить членам «антипартийной группы» Маленкова, Молотова и Кагановича пенсии ниже, чем простым министрам.

Персональным пенсионерам союзного значения, имеющим 50-летний партстаж, ежегодно выплачивалось денежное пособие в размере двух пенсий, за 30 лет партстажа выплачивали полторы пенсии. Суммы по тем временам порой складывались внушительные. Например, ушедший в 1988 году на пенсию председатель президиума Верховного Совета СССР Андрей Громыко получил 800 рублей. Простые пенсионеры максимально могли получить 120 рублей плюс 10 процентов прибавки за непрерывный стаж.

фото: Россинский В.И. Портрет Веры Фигнер.

Олег Герчиков