Новости

“Древней финляндской старухе…”

Свободы и права человека рано или поздно всегда восторжествуют над произволом. Новое доказательство тому – решение Высшего административного суда Финляндии, признавшего, что действия полиции, которая запретила акцию нидерландского художника Дриса Верхувена “Ceci n’est pas mon corp” (“Это не мое тело”), были нарушением права на свободу слова.

Нарушение заключалось в том, что в 2014 г. художник разместил на одной из центральных площадей г. Хельсинки в большой стеклянной банке полностью заголившуюся женщину 83 лет, которая, однако прикрывала свое лицо маской молодухи.

Полиция и вслед за ней суд низшей инстанции увидели в том угрозу общественной безопасности и приказали старушке по крайности надеть исподнее. Этот тоталитарный запрет спустя три года был решительно осужден.
С формальной точки зрения осужден совершенно правильно. Зрелище в духе стихотворения Козьмы Пруткова “Древней греческой старухе как если бы она домогалась моей любви” с решительной рекомендацией “Припомни близкий Стикс и страсти позабудь” является малоаппетитным и даже непотребным, но угрозу общественной безопасности оно, однако, не представляет. Оно представляет угрозу общественному потребству, оно же благочиние. Но то ли полицейские не додумались до правильной формулировки, то ли в Финляндии закон не защищает общественное благочиние. Так что решение вышестоящего суда по существу издевательство, а по форме правильно. “Закон свят для меня, я немею перед законом”.

Более перспективная юридическая зацепка могла бы состоять в возрасте старушки. Если не стареют душой ветераны и с психикой у ветерана все в порядке – это просто такая Толоконникова на девятом десятке, то, конечно, не подкопаешься. Но в таком возрасте бывают, причем не столь уж редко и проявления старческой деменции. В этом случае использование для непотребных представлений старухи, не способной осознавать смысл и значение производимых ею действий, подобно съемке детского порно.

Ведь осуждается – и довольно сурово – не порнография и не эротика как таковые, а то, что снимаемый объект не вполне дееспособен. Что в принципе может относиться не только к малым, но и к старым.

Но не попробовали зацепить здесь – значит не попробовали, что тужить о прошлогоднем снеге.
Если закон потребство не защищает, и полиции не должно вмешиваться – пусть так. В известном смысле так даже и лучше. Когда в 2013 г. в День советской милиции акционист Павленский прибил свою мошонку к брусчатке Красной площади, возможно, следовало вообще не реагировать. Хочет сидеть в голом виде на приятном холодке – пускай его сидит, общественной безопасности это не угрожает. Весь расчет таких акционеров – на предсказуемую реакцию, а отсутствие какой-либо реакции – это провал всего мероприятия.
В 1924 г. тогда еще не Ильф-Петров, а просто Евгений Петров написал рассказ про то, как Вася Никудыкин устраивал акцию в манере Павленского.

 

” Накрапывал колючий дождик.
“Корчась от холода и переминаясь кривыми волосатыми ногами, Никудыкин стал пробираться к центру. Прохожие подозрительно косились на сгорбленную лиловую фигуру Никудыкина и торопились по своим делам.
“Ничего, – думал отважный Никудыкин, лязгая зубами, – н… н… иче-го… погодите, голубчики, вот влезу в трамвай и сделаю демонстрацию! Посмотрим, что вы тогда запоете, жалкие людишки в штанах!..”
Никудыкин влез в трамвай.

— Возьмите билет, гражданин, – сказал строгий кондуктор.
Никудыкин машинально полез рукой туда, где у людей бывают карманы, наткнулся на чирий и подумал: “Сделаю демонстрацию”.
— Долой, это самое… – пролепетал он, – штаны и юбки!
— Гражданин, не задерживайте вагон! Сойдите!
— Долой тряпки, прикрывающие самое прекрасное, что есть на свете, – человеческое тело! – отважно сказал Никудыкин.
— Это черт знает что! – возмутились пассажиры. — Возьмите билет или убирайтесь отсюда!
“Слепые люди, – подумал Никудыкин, отступая к задней площадке, – они даже не замечают, что я голый”.
— Я голый и этим горжусь, – сказал он, криво улыбаясь.
— Нет, это какое-то невиданное нахальство! – зашумели пассажиры. — Этот фрукт уже пять минут задерживает вагон! Кондуктор, примите меры!
И кондуктор принял меры”.
Последующая агитация также не имела успеха:
” Никудыкин схватил пожилого гражданина за полу пальто.
— П…п… прохожий… вввввв… долой… ввввв… штаны… вввввв…
Прохожий деловито сунул в никудыкинскую ладонь новенький, блестящий гривенник и строго сказал:
— Работать надо, молодой человек, а не груши околачивать! Тогда и штаны будут. Так-то.
— Да ведь я же принципиально голый, — пролепетал Никудыкин, рыдая. — Голый ведь я… Оголитесь, гражданин, и вы… Не скрывайте свою красо…
— А ты, братец, работай и не будешь голый! – нравоучительно сказал прохожий”.

Средство против Павленских вроде бы идеальное.

За исключением маленького “но”. Мы-то люди бывалые, жизнь знающие. Еще покойный В. С. Черномырдин говорил: “Напугали бабу туфлей”. Вот так и нас не напугаешь лиловой красотой.
Но малые дети – они-то за что должны всю эту красоту видеть?

Нет, уж лучше тоталитарная полиция.

Максим Соколов

 

Раздел "Авторы" является площадкой свободной журналистики и не модерируется редакцией. Пользователи самостоятельно загружают свои материалы на сайт. Мнение автора материала может не совпадать с позицией редакции. Редакция не отвечает за достоверность изложенных автором фактов.