Эксперимент «карантин»: о поведении человека в условиях чрезвычайных ситуаций

Пожалуй, самое интересное в психологии – это эксперименты. Не совсем гуманные, выводящие людей из зоны комфорта, пробуждающие самые темные стороны людской души. То, что происходит сейчас почти по всему миру, является своего рода естественным экспериментом, развернувшимся не в маленькой лаборатории с белыми стенами, а в каждой стране, в каждом городе и в каждой отдельной квартире. В истории человечества ранее не было подобных прецедентов, а также столь серьезных и глобальных мер предосторожности.

Психологи, занимающиеся развитием науки, еще десятки лет будут анализировать события, которые разворачиваются здесь и сейчас. Поэтому нет ничего удивительного в том, что на днях президент Российской академии наук (РАН) Александр Сергеев сообщил о планах создания научного центра по изучению социологии и психологии человека в условиях чрезвычайных ситуаций.

Все мы с вами оказались в разном положении: кто-то лишился работы, а кто-то зарабатывает на человеческих страхах; кто-то живет в комнате в коммуналке с тремя детьми, а кто-то в загородном доме с бассейном; кто-то может побыть в тишине и спокойствии, а у кого-то соседи сверху прыгают в мешках и играют в боулинг 24/7 (пламенный привет моим соседям). Каждый из нас находится в разном положении, какой-то единой социальной группы нет. Поэтому никто не может с уверенностью сказать: «В условиях карантина люди будут действовать так и так». Нет. Каждый будет действовать, исходя из личных обстоятельств, но определенные тенденции для разных социальных групп, разумеется, можно наметить. Например, люди, оставшиеся без средств к существованию, будут склонны к преступной деятельности (за неимением другого выхода), а в семьях, где и до самоизоляции практиковалось домашнее насилие, оно лишь возрастет, и т.п.

Возвращаясь к экспериментам. Вы слышали когда-нибудь про тюремный эксперимент Филипа Зимбардо? Это одно из самых известных и неоднозначных исследований в психологии, проведенное в 1971 году. Если максимально коротко, то группу добровольцев по жребию разбили на заключенных и охранников. Импровизированную тюрьму обустроили прямо в подвале факультета психологии Стэндфордского университета. Охранникам выдали форму и деревянные дубинки, заключенных одели в арестантские робы и посадил в камеры. Весьма скоро (уже на второй день) у охранников начали просыпаться садистические наклонности, а на шестой день эксперимент и вовсе пришлось закрыть. Люди, оказавшись вне зоны своего комфорта, стали руководствоваться социальными ролями, а не своими личностными качествами.

Именно про эксперимент Зимбардо я невольно вспомнил 15 апреля, когда увидел фотографии огромных скоплений людей у входов на станции Московского метрополитена. Кто-то начал винить власти в произошедшем, кто-то людей, которые не соблюдали безопасную дистанцию. Но в моей голове возник вопрос именно к исполнителям всех этих «противоэпидемических» мероприятий. У подобных пропускных пунктов должны быть командиры на местах, то есть те, кто своими глазами видит ситуацию. Да, у них есть приказ «проверять документы у всех-всех-всех», но при этом именно они принимают решения, исходя не из теории, а из имеющихся обстоятельств. Или погоны им для красоты навесили?

Если нашлись командиры, которые здраво оценили ситуацию, пошли на риск для себя, но все же приказали проверять документы не у каждого, а через одного-двух-трех, то низкий им поклон. Честно и без иронии. А остальные... что же, вы перечеркнули несколько недель карантинных мероприятий. И напомню, что в этих чудовищных очередях стояли именно врачи, социальные работники, курьеры, сотрудники ЖКХ и все те, без кого город не может существовать в сложившихся обстоятельствах.

А вспомните «шашлычников», о них вообще можно докторские писать! А про братскую Республику Белоруссию, которая из-за мнения одного единственного человека практически отказалась хоть как-то бороться с эпидемией, издавать научные книги будут. Я бы назвал такое произведение «Психология леммингов», уж очень все похоже на миф о тех маленьких суицидальных зверьках...

Однако в критических ситуациях во многих людях просыпаются не только «звериные» качества и клинический идиотизм, но и настоящий героизм. Волонтеры помогают с покупками пожилым соседям. Те, кто сохранил заработную плату, дают деньги родственникам, друзьям и знакомым.

Переболевшие коронавирусом сдают кровь, которая поможет победить болезнь другим. Врачей, находящихся на передовой, и накормить бесплатно готовы, и на такси отвезти безвозмездно. И это не единичные случаи, это массовое явление. Именно подвиги, пускай и небольшие, дают надежду на успешное преодоление глобального кризиса.

Виталий Кобяков, психолог