ЕВРОСОЮЗ ОБВАЛИТСЯ НА 7,4%. К ЧЕМУ ГОТОВИТЬСЯ УКРАИНЕ

Еврокомиссия дала прогноз по темпам падения экономики ЕС в результате кризиса, активированного пандемией коронавируса. Глубина падения составит в 2020 г. 7,4%. Для такой крупной экономики такие показатели спада означают одно – катастрофу

Великий уравнитель

В начале года Еврокомиссия даже на фоне развертывания пандемии коронавируса на севере Италии оценивала темпы роста европейской экономики на уровне 1,4% в 2020 г. Но эпидемия стала триггером, активировавшим давно ожидаемый глобальный кризис, который удавалось периодически отсрочить за счет очередной волны монетарного расширения, когда Европейский центробанк (ЕЦБ) вбрасывал в финансовую систему все новые и новые порции ликвидности.

Все предыдущие форматы кризиса за последние 30 лет более-менее успешно преодолевались развитыми странами за счет активного применения монетарных инструментов, таких как снижение базовых процентных ставок и увеличение денежной массы в обращении. Они до сих пор давали плоды, учитывая, что значительная часть ведущих мировых экономик обладает своей резервной валютой, а стало быть, тема эмиссии решается исключительно в инфляционном ключе, а не в девальвационно-инфляционном, как у нас. Более того, любые программы количественного расширения тут же поглощаются разветвленной капиллярной системой многочисленных финансовых сосудов, соединяющих миллионы экономических агентов.

Развитые страны с минимальными потерями переживали любой глобальный кризис, ведь большая часть их ВВП формируется за счет обширного внутреннего рынка, который становится активным абсорбентом монетарных или фискальных стимулов. А такие сырьевые страны, как Украина, всегда падали глубже, так как их экономики напрямую коррелировали с динамикой мировых сырьевых цен и существенная часть ВВП формировалась на внешних рынках за счет экспорта, при этом внутренний рынок оставался в зачаточном состоянии. Для сравнения: в 2009 г. в результате глобального финансового кризиса экономика еврозоны обвалилась на 4,3%, а ВВП Украины - на 15%.

Долгое время мировым регуляторам удавалось минимизировать внешние проявления кризиса на этапе разрушения нынешнего цикла деловой активности (начался с лета 2009-го) и перехода мировой экономики к шестому технологическому укладу, что сопровождается разрывом глобальных технологических и торговых цепочек. Происходило это за счет монетарной тактики "размытого контура" в виде нулевых и даже отрицательных процентных ставок и трансформации уже неэффективной концепции глобализма в новую систему глобальной дефрагментации, когда крупные осколки мировой экономики переводили свой экономический уклад в формат кластерного развития (вспомним модель "трампономики", торговые войны между США, Китаем и ЕС).

Ранее переход к новому циклу деловой активности всегда происходил через системный кризис, но на этот раз, казалось, стратегия отрезания хвоста по частям могла дать свои плоды. Но пандемия коронавируса смешала карты, латентный кризис стал явной экономической депрессией, усиленной карантином. То есть кризис охватил не только мировые сырьевые рынки, но и внутренний сектор потребления развитых стран, который замедлился в период карантина.

Экономическая страховка в виде внутреннего потребления внезапно оборвалась: коронавирус уравнял восприимчивость к кризису развитых и развивающихся стран.

И вот теперь прогнозы МВФ по темпам падения экономики Украины (-7,7%) почти совпадают с оценкой обвала ВВП в ЕС, озвученной Еврокомиссией.

Момент Мински

Мы стали свидетелями редкого явления - момента Мински, названного так в честь ученого Хаймана Мински, который его впервые сформулировал в рамках своей теории финансовой нестабильности и схлопывания пузырей экономических и кредитных циклов. В соответствии с его концепцией в ближайшее время часть экономических субъектов, платежеспособность которых базировалась на постоянной капитализации активов или кредитных механизмах, может резко снизиться и привести к массовому банкротству. На рынке выживут лишь консервативные участники, которые могут самостоятельно обслуживать текущие обязательства.

Правда, мировые регуляторы планируют нейтрализовать момент Мински с помощью новой программы количественного расширения, направленной на скупку всяческого корпоративного финансового мусора, но эти действия могут привести к еще более непредсказуемым результатам. И посткарантинная фаза кризиса будет более токсичной для экономики, чем карантинная, ведь раздача бесплатного сыра в виде компенсаций и пособий резко сократится. В результате к темпам падения ВВП на уровне 7,4% в ЕС добавится еще и рост безработицы с 7,5% в 2019-м до 9,5% в 2020-м. При этом, невзирая на все монетарные стимулы со стороны ЕЦБ, гармонизированный индекс потребительских цен (HICP) в зоне евро составит всего 0,2% с ростом до 1,15% в 2021-м, а инфляция - 0,6% с последующим ростом до 1,3%, соответственно.

В условиях сжатия деловой активности пакет экономических стимулов (в ЕС их назвали "автоматические стабилизаторы") будет формироваться за счет расширения дефицита бюджета: рост с 0,6% в 2019 г. до 8,5% в 2020 г. Как результат, индикатор в виде отношения совокупного госдолга к ВВП резко вырастет и впервые превысит 100%, что нарушит маастрихтские критерии макроэкономической стабильности, принятые при образовании ЕС (не выше 60%). По сути, евро, с точки зрения долговой инфляции, впервые повторяет путь американского доллара, правда, с меньшим удельным весом в международных расчетах и резервах, а также без поддержки в виде адекватного геополитического доминирования.

В зоне падения окажутся ключевые европейские экономики: Германия с прогнозом обвала ВВП на 6,5%, Франция - на 8,2%, Италия - на 9,5%, Испания - на 9,4%, Нидерланды - на 6,8%.

Возможности для Украины

Для нас европейская экономическая динамика важна по ряду причин. Европа для Украины - не только рынок труда, но и ключевой рынок сбыта продукции. И любое экономическое замедление в ЕС неминуемо повлияет на спрос европейских покупателей на наши товары.

Здесь может быть бивариантный шок. С одной стороны, цены на котируемые и условно котируемые сырьевые товары, которые мы продаем в ЕС напрямую, зависят от мировых ценовых трендов. Сохранить вал выручки от продажи агросырья, металла и руды можно будет с помощью наращивания физических объемов, если точка безубыточности позволит нам за счет демпинга выиграть конкурентную борьбу на более узком рынке. С другой стороны, спрос на нашу продукцию с более высоким уровнем добавленной стоимости может сократиться как за счет снижения покупательной способности, так и в результате перехода на более дешевые аналоги. Скажем, украинским производителям обуви будет сложнее выигрывать конкурентную борьбу у азиатских стран.

Но экономический спад в ЕС имеет и глобальный характер, учитывая параметры европейской экономики. На сегодня это конгломерат в 513 млн человек, формирующий более 15% мирового ВВП. При этом группа ЕС-15 (старых членов) генерирует 90% континентального валового продукта, а группа ЕС-13 (новые члены) - всего 10%. Резкое изменение делового тренда больше ударит по последним, так как они частично утратят рынки старых членов Союза, и, кроме того, существенно снизится встречный инвестпоток, включая централизованные дотации на развитие и региональное выравнивание. Старые страны будут падать со средних темпов роста в 1,9%, а новые - с 3,9%, то есть им будет явно больнее, особенно это касается Польши, которая в 2019-м выросла на 4%, и Венгрии (на 4,6%).

Чтобы понять масштабы падения европейской экономики, приведем абсолютные значения ВВП, который с 2015 г. вырос с $16,4 трлн до $18,3 трлн, а подушевой доход, рассчитанный по паритету покупательной способности, - с $36 тыс. до почти $39 тыс.

Последние пять лет Европа проводила политику сокращения совокупного бюджетного дефицита и относительной задолженности (долг к ВВП): первый показатель уменьшился с -2,3 до -0,9%, а второй - с 71,3 до 66,9%. Эти результаты будут фактически обнулены.

Неоднозначна ситуация и с чистым экспортом, который может выступать как вычет из ВВП (отрицательное значение), так и увеличивать валовой продукт (положительное значение). Если в 2017-2018 гг. наблюдался второй вариант, то нынешний кризис может сформировать обратную тенденцию, сократив экспортный потенциал европейской экономики.

Так что у развивающихся стран появляется новое, хотя и очень узкое окно для поставки в ЕС более дешевых потребительских и промышленных товаров, и Украина могла бы воспользоваться этим шансом, учитывая возможности действующего соглашения о ЗСТ, если, конечно, нам будет что предложить, кроме меда и курятины.

Рассмотрим структуру нашего товарного экспорта в страны ЕС за последние годы. С 2010-го сумма поставок увеличилась с $11 млрд до $17 млрд. Но кризисные тенденции начали проявляться уже в прошлом году, когда под воздействием атипичной ревальвации гривни темпы роста экспорта резко замедлились - с 15,6% в 2018-м до 4,9% в 2019-м.

Если оценивать динамику основных групп товаров в 2019-м по сравнению с предыдущим годом, то максимальное замедление (на 13,7%) зафиксировано в химической продукции ($794 млн - общий экспорт) и черных металлах (падение на 14%, до $3,65 млрд).

Наибольший рост поставок пришелся на оборудование (на 35,6%, до $1 млрд), электроэнергию (на 20,9%, до $0,33 млрд) и продовольствие, включая сырье (на 19,4%, до $7,3 млрд).

Таким образом, основной удар кризиса коснется котируемых и условно котируемых товаров, в частности, поставок аграрного сырья, черных металлов и продуктов питания. В отношении стимулирования экспорта металлургической продукции наши возможности ограничены системой антидемпинговых расследований в ЕС и порогом рентабельности продаж украинских металлургов, который будет сокращаться по мере удешевления железорудного сырья на мировых рынках, вследствие чего мы частично утратим свой факторный показатель конкурентоспособности (наличие собственных ГОКов).

В то же время, учитывая кризис в аграрном секторе ЕС в 2020-м, у нас открывается возможность по наращиванию экспорта продовольственных товаров при наличии мягкой монетарной политики НБУ, системной, а не избирательной программы субсидирования агросектора со стороны правительства (в первую очередь фермерских хозяйств), а также при условии плавной девальвации нацвалюты. В таком случае, особенно на фоне кризиса производства в Польше, у наших производителей в секторе переработки агросырья появится шанс на расширение товарной ниши.

Отдельный кейс - увеличение экспорта электроэнергии в ЕС, причем не только в контексте работы Бурштынского энергоострова, но и запуска энергомоста из Украины в Польшу (подключение к экспорту электроэнергии Хмельницкой АЭС). Более тесная интеграция нашей ОЭС в континентальную энергетическую систему Европы (ENTSO- E) позволит существенно нарастить экспорт избыточного объема электроэнергии из Украины в ЕС.

Ловушка с выходом

Экономика ЕС будет неуклонно сползать в дефляционную ловушку, которая лишь усилится за счет сокращения платежеспособного спроса, сжатия сектора частных инвестиций и падения цен на энергоресурсы. Недаром известный экономист и "пророк по кризисам" Нуриэль Рубини предрек, что рано или поздно глобальному миру придется решать, что ему важнее: спасение дисфункциональной финансовой системы в виде гигантского пузыря, или выход из дефляционной ловушки, в которой окажется реальный сектор экономики. Именно поэтому он назвал нынешний кризис Очень Большой Депрессией. Но это решение будет принято не в 2020 г., и продавать товары в дефляционной среде будет очень сложно, особенно сырьевые и полуфабрикаты.

Возможность наращивания поставок нашей промышленной продукции пока блокируется проводимой у нас политикой деиндустриализации, хотя возможности для этого есть, что и показал рост небольших цеховых производств в Западной Украине, заточенных на европейский рынок. Правда, большинство из них стали убыточными из-за атипичной ревальвацией гривни в прошлом году.

Источник: НБУ

Что касается общих показателей, то объем экспорта товаров и услуг из Украины в ЕС с 2015 г. вырос с $14,4 млрд (30% в общей структуре) до $23,5 млрд (37%).

Источник: НБУ

Наибольшие объемы поставок в 2019-м зафиксированы в Польшу - $2,54 млрд. С показателями более 1 млрд нашего экспорта можно отметить Италию ($2,29 млрд), Германию ($1,77 млрд), Нидерланды ($1,7 млрд) и Испанию ($1,49 млрд).

Если оценить топ-5 европейских стран нашего экспорта в контексте нынешнего кризиса, получим токсичную ситуацию для нашей экономики. Наибольшие потери понесут такие страны, как Италия, Испания и в части перепада динамики - Польша. Частично сохранится рынок Германии. Что касается Нидерландов, то показатели этой страны искажены за счет использования ее нашими ФПГ в контексте налоговой оптимизации экспортных потоков.

Ну а пока можно согласиться с оценкой кризиса, высказанной европейским комиссаром по экономике Паоло Джентилони: "Европа переживает экономический шок, беспрецедентный со времен Великой депрессии. Глубина рецессии и сила восстановления будут неравномерными, что обусловлено скоростью, с которой могут быть сняты ограничения, степенью влияния таких услуг, как туризм, в каждой отдельно взятой экономике, и финансовыми ресурсами отдельно взятой страны. Такие дисбалансы представляют угрозу для единого рынка и зоны евро, однако их можно смягчить путем решительных совместных действий".

Наибольший риск, который сейчас обсуждают в ЕС, - вероятность возникновения существенных структурных перекосов между странами - участницами Союза, которые будут усиливаться по мере активации модели посткризисной экономики. Это может привести к ослаблению целостности ЕС. Как следствие, нарушение глобальных производственно-сбытовых цепочек, экономический эгоизм и доместикация систем производства и потребления, усиливаемая политическими течениями. Может возникнуть ситуация, когда, спасая национальные рынки труда и реальный сектор от массового банкротства, отдельные страны ЕС поставят свои эгоистичные интересы выше наднациональных. А еще это будет происходить в то же время, когда Великобритания и ЕС должны выработать совместную тарифно-торговую политику.

Что делать ослабленной украинской сырьевой экономике в условиях частичного закрытия базового экспортного рынка? Прежде всего создавать свои кластерные точки роста. И вспомнить, что Китай создал свой экономический профиль, пройдя насквозь три мировые рецессии: начала 1990-х, "доткомов" и глобальный финансовый обвал. Плюс азиатский кризис 1997 г.

Тактика здесь простая: если твоя экономика пока не может конкурировать с более развитыми странами - создавай прорывные направления. Это как концентрация численного превосходства на направлении главного удара, даже если твоя армия при сравнении общих параметров меньше.

Закредитованность европейского бизнеса приведет к массовым банкротствам и закрытию предприятий, особенно в сегменте МСБ. Нам нужно выбрать два-три направления для использования освободившегося экономического экспортного пространства. Именно на них нужно концентрировать ресурс государственного субсидирования на фоне постепенной активации кредитной активности банков, мягкой монетарной политики НБУ и умеренного девальвационного стимула. Нужно подключить к парализованной "руке рынка" новые механизмы управления в виде государственной промышленной и кредитной политики, ведь для этого у нас есть группа госбанков, занимающая 60% рынка, и теперь впервые можно сказать, что это хорошо. Плюс доместикация внутреннего потребления, когда каждая гривня должна найти украинский товар. Уж очень по-китайски получается, но разные истории успеха, как колесо автомобиля, отличаются стилем дисков, а не формой.

Алексей КУЩ