Фотоувеличение глупости

В суете событий разной степени важности не пропустите одну, на первый взгляд проходную информацию, из тех, что аукаются долгие годы, на длинных дистанциях.

Oднa из французских центральных газет, Libération, знаменитая своей особо рукопожатной причастностью к животрепещущим сюжетам современности, на днях опубликовала весьма любопытный текст.

Поскольку текст этот, сколько ни высматривай, не имеет под собой ни малейшего информационного повода, то по редакционной задумке, воспринять его следовало бы, как «внезапное» размышление, осмысление и крик души, перед лицом неожиданно осознанной несправедливости, жгучей и бесстыдной.

На самом деле, текст этот в равной степени манифест и руководство к действию.

Aвтор текста – Лорa Мюра (Laure Murat), профессор Калифорнийского университета, директриса Центра по изучению европейских и российских вопросов (что само по себе тоже любопытно).

Эта учёная дама недавно «внезапно» пересмотрела знаменитый, прочно возведённый в классику мирового кинематографа фильм Микеланджело Антониони “Blow Up” и обнаружила в нём вещи неслыханные и непотребные.

Причём, что называется, с порога обнаружила –  прямо с хорошо известной картинки, мгновенно являющейся на зов памяти или ГУГЛа по первому запросу “Blow Up”: молодой растрёпанный фотограф в расстёгнутой рубашке, делающий снимок, сидя верхом на распластавшейся перед ним манекенщице.

Эта самая картинка, виденная многие сотни раз, с самого выхода фильма в 1966 г., «внезапно» потрясла профессора своим вопиющим символизмом.

Профессор вдруг прозрела и осознала, какое беспардонное неуважение к женщине и провокационное утверждение “мужского превосходства” олицетворяет этот скандальный по сути кадр, так много лет гуляющий по планете и до сих пор не вызвавший нареканий от деятелей искусства и невнимательных зрителей.

С перехваченным волнением горлом, профессор приступила к просмотру много раз виденного, но подзабытого фильма и «внезапно» раскрыла в нём всё то, чего, по её собственному признанию,  не углядела 25 лет назад, когда смотрела шедевр Антониони в последний раз.

А именно: отвратительную сущность главного героя (в блестящем исполнении великолепного Дэвида Хеммингса – о великолепии Хеммингса ремарка моя…), по профессору же – «редкого и гадкого мачо», безобразно унижающего позирующих ему манекенщиц, соседку и даже встреченную в парке женщину, не говоря уже о двух бестолковых старлетках (в профессорской версии «юных девушках», в моей – безмозглых и навязчивых дурочкax), которые, хоть и сами нарвались на грубое обращение своей “наивной настойчивостью”, всё равно не заслуживали подобного поведения со стороны модного фотографа, давно и безнадёжно пресыщенного женской глупостью, показывать которую на экране, судя по последним директивам политкорректи, более не рекомендуется, так как это отныне будет беспощадно квалифицироваться, как женоненавистничество и дискриминация по половому признаку.

Да, ущемлённая в своей женской сущности профессор Калифорнийского университета неохотно признаёт, что Антониони хотел и сумел показать так называемый “Swinging London”, успешно загнивающий уже в 60-е годы, что этот прекрасный режиссёр – единственный, кому удалось заснять лондонскую буржуазную “богему” эпохи 60-x так, будто документальная сьёмка велась скрытой камерой и в массовых сценах играли не актёры.

Для незнакомых с термином, поясню, что “blow up” означает фотоувеличение, когда отдельный фрагмент изображения специальным объективом увеличивается по принципу микроскопа и являет глазу доселе не замеченные детали.

Но это, считает профессор, ещё не причина, чтобы под эгидой изучения нравов и психологизма характеров, набросанного Хулио Кортасаром, по новелле которого Антониони делал свой фильм, проводить в жизнь «апологию женской дискриминации и откровенного насилия» (ни больше, ни меньше, а прямо-таки вот так…)

В целом букете абзацев профессор не поскупилась на плач Ярославны, посыпая пеплом собственную голову,  каясь и вопрошая, отчего и почему она не узрела всей этой мерзости в фильме ещё 25 лет назад, и только теперь с ужасом поняла, каким невообразимым позором  несознательная публика восхищалась такие долгие, долгие годы …

Причина такого прискорбного ослепления, считает профессор, – эстетизм режиссёра и эстетический уровень, достигнутый им в этом «незаслуженно почитаемом» фильме.

Визуальное совершенство настолько впечатляюще, что полностью «затмевает и глушит сокрытый в нём скандал».

Фильм необычайно красив. Фильм показывает красивых людей. Отрицать это невозможно, даже самым отъявленным борцам со всеми видами нерукопожатных нынче дискриминаций. Фильм обладает скрытой силой непозволительной красоты. Ну и, разумеется, безобразного порока.

Потому что физическая красота – это обязательная дискриминация кого-нибудь, кто не соответствует правящим ею канонам.

И далее следует ожидаемая кульминация вывода из всех предшествующих авторских причитаний. Эдакий каминг-аут. «Вlow up » исходного замысла профессорской статьи.

Попрошу напрячься и не пропустить прямую цитату:

«Фетишизация красоты глушит ужас. Что заставляет поставить ребром важнейшие вопросы о связях между этикой и эстетикой, а также пересмотреть западные каноны красоты» ©

Иными словами, если верить профессору, красота не вечна и каноны её можно менять, создавая эстетические потребности, согласно этическим воззваниям.

Вдумайтесь.

Если, например, сегодня этические императивы склоняют вас признать равноценность красоты Грейс Келли и Вупи Гольдберг (вспомните победительницу конкурса  “Мисс Хельсинки 2017” и подоплеку этого благородного события…), то завтра-послезавтрa, от вас можно будет потребовать безоговорочного признания абсолютно любых новых критериев, в чём бы то ни было.

Вплоть до “что такое хорошо, что такое плохо”. Собственно, уже не завтра. Уже сейчас.

Но вернёмся к нашим баранам из Калифорнийского университета, в числе прочего изучающим, напомню, европейские и российские проблемы.

В последних параграфах своего “откровения”, профессор бряцает цитатами-постулатами и неожиданно выдаёт ещё один несомненный перл, признаваясь, что к новому прочтению классики её пробудило «дело Вайнштейна», открывшее глаза всей планете.

И здесь тоже читайте внимательно, цитата:

«Не является ли землетрясение, спровоцированное делом Вайнштейна и его нескончаемыми последствиями тем долгожданным и необходимым случаем, который побудит нас перечитать и пересмотреть историю искусств, кино, литературы? 

 Эта замечательная перестройка, конечно не имеет ничего общего с “морализацией” искусства и ещё менее с цензурой, которая – дело тоталитарных режимов (я предлагаю заценить чуткость и аналитические способности профессора!) Речь идёт о глубоком анализе истории изображений, текстов,  их двусмысленностей и их влияния на умы. Речь идёт о том, чтобы лишить наконец его ореола само понятие “эстетизма”, власть которого душит все оценочные суждения..»©

Dixit. Конец цитаты, директива дана, война объявлена. Ждите скорых сводок новостей. Кто не понял, сам виноват.

Потрясение, вызванное «делом Вайнштейна» тем самым, по собственному признанию профессора, “долгожданным и необходимым” случаем для переоценки не только ценностей, но и самих канонов красоты, отныне можно считать отправной точкой доселе неведомой Западу “перестройки” и культурной революции, которая в достаточно скором времени непременно поможет ему вкусить и осознать всю полноту тех самых “тоталитарных режимов”, на которые он вечно пеняет и от которых он вечно открещивается.

“Дело Вайнштейна”, со всей очевидностью, было предупредительным выстрелом, перед новыми чистками.

 Первым “перестроенным” творцом стал итальянский режиссёр Микеланджело Антониони, прошу занести в протокол.

На всех последующих уже сейчас делайте ваши ставки, господа. Они непременно последуют, нарастающим потоком.

И уже не очень изумлённый, потому что привыкающий к обязательному единомыслию запад поймёт, наконец, что на самом деле называется «цензурой», «тоталитаризмом», «свободой мнений» и принудительными мерами «пресечения  восхищения» подлинной красотой…

Ну и многое другое, о чём совсем не трудно догадаться.

А после такого вот фотоувеличения вселенской глупости, не ведающей, что творит, или же сознательно программирующей самоуничтожение, станет, наконец, ясно, что пока живут и побеждают  рукопожатные демагоги, «дело Вайнштейна», в конце концов,  выживет и снова победит.

Настолько эти радетели за очередную “этическую дискриминацию” успеют осточертеть и без того уставшему от всеобщей дури миру.

ЕЛЕНА КОНДРАТЬЕВА-САЛЬГЕРО