Гарнизон Ханко оборонялся от немцев 164 дня и эвакуировался непобеждённым

Для защитников советской военно-морской базы Ханко (Гангут), оказавшихся на переднем крае обороны страны, Великая Отечественная война началась в её первый же день. База, находившаяся на территории, арендованной СССР у Финляндии, с самого начала оказалась отрезанной от «Большой земли». И тем не менее гангутцы сумели продержаться 164 дня, а потом организованно отступили в Кронштадт, чтобы влиться затем в ряды защитников Ленинграда. И потому история обороны Ханко является примером не только героизма, но и умения воевать.

Сорвавшийся штурм

По договору, подписанному СССР и Финляндией 12 марта 1940 года, последняя уступала в арендное пользование на 30 лет часть полуострова Гангут (когда-то здесь русский флот под началом Петра Великого одержал первую свою большую победу над шведами), включая город и порт Ханко. Советский Союз принялся спешно возводить военно-морскую базу на этой стратегически важной позиции – Ханко «нависает» с севера над входом в Финский залив, как бы «запирая» его. С началом Великой Отечественной войны финны постарались как можно скорее вернуть себе эту важнейшую позицию. Президент Финляндии Ристо Рюти выразился так: «Советские военные части на Ханко – это важнейшие силы на суше… Ханко – это пистолет, направленный прямо в сердце Финляндии!»

К июню 1941 года на Ханко находились около 30 тысяч советских военнослужащих и гражданских лиц. Личный состав был сгруппирован в рядах стрелковой бригады (два стрелковых полка, артиллерийский полк, танковый батальон, зенитно-артиллерийский дивизион, сапёрный батальон, батальон связи, автомобильная рота), трёх зенитно-артиллерийских дивизионов, трёх строительных батальонов и двух строительных рот. База располагала железнодорожным артиллерийским дивизионом (батареи калибра 305-мм и 180-мм), двумя артиллерийскими дивизионами (10 130-мм, 24 45-мм и три 100-мм орудий), бригадой торпедных катеров типа Г-5, дивизионами подводных лодок класса «М» и сторожевых катеров типа МО, истребительным авиаполком, состоявшим из самолётов И-153 и И-16, авиаэскадрильей гидросамолётов МБР-2.

22 июня Ханко впервые подвергся бомбардировке с воздуха – её осуществила германская авиация. Практически сразу же стартовала эвакуация на «Большую землю» мирного населения: турбоэлектроход «Иосиф Сталин» и несколько более мелких судов вывезли с Ханко около 4500 человек. Война же собственно с Финляндией началась не сразу – «финская пауза» затянулась на три дня. Лишь около трёх часов ночи 25 июня генерал-лейтенанту Сергею Ивановичу Кабанову, командовавшему войсками на Ханко, доставили оповещение о начале боевых действий против финнов. Бомбардировщики Краснознаменного Балтийского флота нанесли удары по неприятельским аэродромам в районе порта Турку (их прикрывали истребители, поднявшиеся с Ханко). Одновременно батареи полуострова нанесли удар по вышке финнов на близлежащем острове Моргонланд. «После третьего залпа вышка была сбита. Одновременно мы увидели и услышали взрыв большой силы: похоже, наши снаряды попали в склад боезапаса на острове. Потом выяснилось, что действительно снаряд угодил в склад мин, сосредоточенный финнами на Моргонланде. Батареи 30-го дивизиона открыли в это же время огонь по вышке на острове Юссааре. Вышка рухнула и загорелась. Артиллеристы, видя, что финны пытаются горящие бревна растащить, усилили огонь и не дали погасить пожар», – пишет Кабанов в своих мемуарах.

Артиллеристы Гангута сбили все наблюдательные вышки на близлежащих финских островах и на границе, противник на первых порах оказался ослеплён. Но когда враг опомнился, он подтянул к полуострову огромные огневые силы: по Ханко били не только береговые батареи, но и 254-мм орудия финских броненосцев «Ильмаринен» и «Вяйнямёйнен». В иные дни финны ежедневно расстреливали по Ханко по 8 тысяч мин и снарядов. Особенно досаждали защитникам базы именно финские броненосцы: находясь вне сферы действия батарей Гангута, они обстреливали город и порт Ханко, железнодорожную 305-мм артиллерийскую батарею и аэродром, причинив серьезные разрушения и вызвав пожары.

1 июля Ханко подвергся первой сухопутной атаке финнов, и что интересно, на их стороне сражался и шведский добровольческий батальон. После ожесточенного боя врага отбросили на исходные позиции. В ночь на 7 июля и 8 июля атаки повторились – и столь же безуспешно для финнов. В свою очередь, уже генерал Кабанов принял решение перейти в наступление и овладеть наиболее важными из близлежащих островов.

Несокрушимая оборона

Огромную роль в обороне Ханко сыграли крупнокалиберные орудия, поставленные на железнодорожные платформы. «Стреляли они так: каждое орудие ходило по своей железнодорожной ветке – эти ветки были параллельно основной железной дороге на полуострове, и было множество (по-моему, по четыре, по пять) бетонированных площадок. Орудие стреляло с площадки, больше трёх выстрелов оно не должно было делать, снималось и переходило на другую площадку. Так что если засекли, то оно уже было на другой площадке к моменту обстрела. Орудия были очень совершенными, достаточно сказать, что одно из орудий обстреливало мост в Таммисаари – это 25 километров, и с третьего выстрела разрушило мост. Правда, стреляли с самолетом-корректировщиком, но всё равно – по тем временам на таком расстоянии с третьего выстрела разрушить мост – нужно было иметь очень хорошую систему наводки. Что в действительности и было на этих орудиях», – вспоминал участник обороны Ханко Самуил Тиркельтауб.

Командир военно-морской базы Ханко генерал-лейтенант береговой службы С.И. Кабанов

Отражая натиск врага со стороны материковой Финляндии, командование Ханко одновременно обрушило целый ряд десантов на близлежащие острова, занятые финнами. В течение июля-августа врага удалось выбить с островов Хорстен, Богхольм, Моргонладн, Эльхольм, Гуннхольм и других. Напряженная битва шла не только на суше и на море, но и в воздухе. C 22 июня по 28 августа базировавшиеся на Ханко самолеты уничтожили 24 вражеских машины, сами понеся при этом минимальные потери. Особенно успешно действовали лётчики-истребители Алексей Антоненко, Петр Бринько, Геннадий Цоколаев и Алим Байсултанов, получившие звание Героя Советского Союза.

Большим горем для защитников советского Гангута стала 25 июля смерть всеобщего любимца Алексея Касьяновича Антоненко, месяцем раньше сбившего над Таллином первый на Балтике вражеский самолет – германский Ю-88. За тот единственный месяц войны, что оказался ему отведён, Антоненко успел уничтожить, по некоторым данным, 11 летательных аппаратов врага (один из них – тараном). А погиб он, увы, в результате трагической случайности: потерпел аварию, сажая свой И-16 на изрытый воронками от снарядов аэродром…

Так или иначе, полуостров удалось отстоять. При этом, однако, Кабанов с огромной тревогой наблюдал за немецким наступлением на противоположном берегу Финского залива, в материковой Эстонии. Командование Балтийского флота поставило вопрос о переброске частей с Ханко на другие участки фронта. Но Москва сочла подобный шаг нецелесообразным. Нарком ВМФ адмирал Николай Кузнецов 14 августа направил Военному совету Балтфлота директиву: «Переброска частей с Ханко признана неправильной, предложено обеспечить запасы продовольствия и боеприпасов и драться». К концу лета гитлеровцы завершили захват континентальной Эстонии и начали операцию по овладению Моонзундскими островами. А к концу октября единственным клочком Эстонии, остававшимся в руках советских войск, был остров Осмуссаар – гарнизон которого, кстати, был подчинён Кабанову.

 Убедившись в невозможности взломать оборону Ханко силовыми методами, финны пытались прибегнуть к пропаганде. «На сухопутном участке нашего ханковского фронта противник резко усилил антисоветскую агитацию по радио, подчёркивая, что мы остались одни, мы, мол, брошены и обречены. На островах и перешейке замаскированные на деревьях репродукторы день и ночь орали, соблазняя наших бойцов всеми благами рая. Трудно нам было, но защитники полуострова зло отвечали на эту пропаганду, открывали минометный и пулеметный огонь и требовали от командиров послать их вперед, наступать. А мы должны были укреплять оборону, круговую оборону. Враг нападал на нас теперь с разных сторон, прощупывал внезапными атаками, начал усиленно бомбить и, конечно, продолжал террористический обстрел, не жалея снарядов, в то время как мы вынуждены были экономить ещё больше, чем прежде», – свидетельствует Кабанов.

Тем не менее до поры удача сопутствовала защитникам Гангута. В сентябре стало известно о гибели корабля, причинившего гарнизону Ханко так много неприятностей. Совинформбюро в вечерней сводке от 21 сентября известило, что «финский броненосец береговой обороны "Ильмаринен" в Финском заливе, атакованный нашими кораблями, напоролся на мины и затонул». По уточнённым данным, броненосец налетел на советское минное заграждение, выставленное 5 августа 1941 года сторожевыми кораблями «Туча» и «Снег» в восьми милях южнее острова Утё. Испугавшись за судьбу единственного оставшегося у них броненосца, финны после этого отправили «Вяйнямёйнен» на обстрел Ханко только один раз – 15 ноября. После этого корабль почти всю войну простоял, замаскированный у крутого скального берега, в 1947-м он был передан советскому флоту.

Трудная, очень трудная эвакуация

Захват гитлеровцами Эстонии резко ухудшил положение защитников Ханко. «Снабжение или эвакуация гарнизона ставили перед русскими большие требования; нужно было пройти вдоль всего Финского залива, и при этом силы союзников могли напасть на русские корабли с двух сторон; кроме того, надо было преодолеть большое число минных заграждений», – отмечал швейцарский историк Юрг Майстер. Уже к середине октября стало понятно, что гарнизон необходимо эвакуировать. Но каким путем? Вариант прорыва через материковую часть Финляндии был отброшен как нереалистичный. Рассматривалось также предложение о высадке на побережье оккупированной немцами Эстонии, чтобы прорываться там. Но в итоге сошлись на эвакуации морем, начавшейся 23 октября.

Войска выводили с таким расчетом, чтобы поддерживать сухопутную оборону вплоть до последнего момента. Одновременно шло уничтожение материальной части базы – той её части, что не представлялось возможным вывезти. «Утром, когда решили уничтожать подвижной состав, я приехал в порт. Новую ветку проложили на пирсе, образующем южную стенку гавани. Началось движение. Два мощных паровоза, толкая сзади состав из двух десятков не сцепленных между собой товарных и пассажирских вагонов, подошли к срезу пирса и сбросили их в воду. Второй состав вагонов падал на первый. Возникла гора из вагонов, падающих уже не в воду, а друг на друга. А паровозы все толкали и толкали. Треск, хруст стекла, грохот! Ужасное, незабываемое зрелище!» – вспоминает Кабанов.

Вскоре враг заподозрил, что проводится эвакуация гарнизона. «В последние недели финны заметно усилили обстрел гавани, рейда, батарей и города. На подходах к Ханко появились вражеские подводные лодки. Противник усилил воздушную разведку. Правда, разведчики боялись летать над полуостровом, они проходили стороной, издалека просматривая рейд, порт, фарватеры. Стоило нашим истребителям взлететь, разведчики тотчас уходили в море или в сторону эстонского берега. Потеряв в последнем воздушном бою два "спитфайера", противник не хотел больше рисковать. На переднем крае снова началась разведка боем. Маннергеймовцы посылали группу за группой разведчиков, прощупывая нашу оборону на перешейке. Иногда пехотинцы уничтожали разведчиков на подступах к нашей обороне. Иногда, в "дни молчания", пропускали маннергеймовцев в глубь первых линий и назад не выпускали ни одного», – отмечал Кабанов.

Всего отряды кораблей Балтийского флота совершили десять походов к Ханко, вывозя защитников базы. Некоторые из этих походов оказались исключительно удачны; другие, увы, сопровождались большими потерями корабельного и людского состава – вражеская авиация и минные заградители делали всё возможное, чтобы сорвать эвакуацию. 30 ноября на Ханко прибыл последний эвакуирующий отряд – его возглавлял вице-адмирал Валентин Дрозд. «А сколько ты возьмёшь людей? – спросил у него Кабанов. – У меня ещё двенадцать тысяч человек». Дрозд ответил: «Всех заберу. Я обещал прийти за тобой и, как видишь, своё обещание выполнил». Глава гарнизона подвёл итог: «Если заберёшь всех, заберёшь и меня».

В числе кораблей, эвакуировавших личный состав с Ханко, был турбоэлектроход «Иосиф Сталин»

Этот последний поход оказался исключительно тяжелым. И самой большой трагедией стала судьба турбоэлектрохода «Иосиф Сталин», на котором плыли 5589 защитников Ханко. «Сталин» налетел на мины, угодил под огонь финской батареи, лишился хода и начал дрейфовать к берегам Эстонии. С него успели снять 1470 человек, остальные, увы, попали в плен к немцам. Всего же при эвакуации с Ханко оказались потеряны 4 987 человек. Успешно эвакуированы были 22 822 гангутца. Последний корабль ушел с Ханко в ночь со 2 на 3 декабря…

Владимир Веретенников