Новости

Геноцид, нарисованный кровью: врач из Горловки потеряла семью, лишилась руки, но выжила. ФАН-ТВ

Гражданская война на Украине рисует новые кровавые картины и продолжает будоражить мировое сообщество. И мы не можем не говорить о тех людях, которые волей судьбы сталкиваются с самой страшной, жестокой и беспринципной стороной войны, оказавшись заложниками политических игр. В гостях у ФАН-ТВ – Анна Тув, жительница Горловки, врач-реабилитолог, ныне общественный деятель. В 2015 году в ее дом попали снаряды, которые уничтожили всё имущество и убили родственников. Теперь Анна здесь, в России.

– Анна, вы родились на Украине, расскажите о своей семье.

– Я родилась при Советском Союзе в 1983 году, мне 33 года, в городе Горловка я проживала последние девять лет в браке с мужем в Центральном городском районе, в поселке Короленко.

 

 

– Как вы восприняли события осени-зимы 2014 года?

– Для нас это было все как страшный сон, мы смотрели это все по телевизору и не могли поверить, мы понимали, что это происходит, но в наших головах не укладывалось, что это реально происходит с нами. Мы как бы жили своей жизнью, потому что у нас это не происходило. Мы видели, сочувствовали, плакали, смотря все эти репортажи, но представить не могли, что это придет и в наш дом. 

– Как это случилось?

– Конкретно для меня вообще война началась 14 июня 2014 года, в пять утра над моим домом начал заходить самолет, и в радиусе трех километров он сбросил две бомбы. Это было ужасное ощущение, мне казалось, что у меня волосы на голове выпадут. Мы побросали спящих детей в машину, мы бросили всё. Семь свиней, хозяйство большое... Мы закрыли дверь и уехали.

Геноцид, нарисованный кровью: врач из Горловки потеряла семью, лишилась руки, но выжила. ФАН-ТВ

Геноцид, нарисованный кровью: врач из Горловки потеряла семью, лишилась руки, но выжила. ФАН-ТВФедеральное агентство новостей / Борис Гришин

– Куда вы уехали?

– Мы уехали в Россию. Мы уехали в Россию в течение 40 минут. С этого момента начались очень сильные разрушения в Горловке, по нам стреляли из «Града», выжигая центральные улицы нашего города, стреляли по церквям, у нас очень церкви пожжены, стреляли в садики, школы, у нас 39 котельных побомблено. У нас водоканал стоял пустой, не было света, был парализован транспорт, блокада была полная. В магазинах не было ни хлеба, ничего, в городе не было людей. Муж побыл со мной в России ровно неделю, потом вернулся охранять имущество, потому что – мне куда это было всё оставить? В России я жила сама, с дочкой и полуторагодовалым сыном.

И когда объявили Минские соглашения, мы настолько поверили… Мы так скучали за домом, мы каждую минуту хотели домой. И мы поверили, что не будет войны, мы вернулись, дети пошли в школу, садик, все, казалось бы, было прекрасно, первые два месяца было так тихо и хорошо. Но в октябре месяце, в начале ноября начался ад. У нас было такое, что мы отводили Катю с Захаром в школу и через час бежали забирать, потому что такие обстрелы начинались… Мы их забирали зелеными, в коридорах все сбиты от ужаса были. Все ходили в школу с бейджами, где были указаны их фамилии, имена, чтобы легко было опознать их тела в случае разрушения, обстрела. У каждого в рюкзачке была инструкция, как вести себя при артобстреле. Вот так вот мы провели весь 2014 год, я была беременной Миланой, вся моя беременность прошла по подвалам, своего погреба у нас не было. Было такое, что мы в два часа ночи подскакивали и бежали по снегу к соседям прятаться, потому что открывались форточки от взрывной волны, падали люстры. Мы сонных детей хватали, у детей всю зиму воспаление легких было, потому что с горячего дома – в холодный погреб.

Геноцид, нарисованный кровью: врач из Горловки потеряла семью, лишилась руки, но выжила. ФАН-ТВ

Геноцид, нарисованный кровью: врач из Горловки потеряла семью, лишилась руки, но выжила. ФАН-ТВФедеральное агентство новостей / Борис Гришин

26 мая 2015 года, когда я только родила дочку, 15-го, ей две недели было, Катя моя пришла со школы, это был последний день занятий, она пришла такая все счастливая с табелем на «отлично». Это белый день был, сын бегал по двору. Мы поливали огород, сели кушать во дворе. Над нами летал около часа беспилотник. Мы как-то даже не обращали на него внимания, потому что мы понимали, что войны уже нет. Вдруг резко мы услышали хлопки и через несколько секунд сразу же прилеты. Это было в конце нашей улицы, рядом, буквально в пяти домах. Мы испугались, мы не успели даже среагировать, мы начали быстро забегать в дом. Я услышала второй такой хлопок и начала быстро бежать к дому. В тот момент, когда я подбегала к крыльцу, уже мина свистела мне в затылок. Я успела только дверь за собой захлопнуть на пороге и столкнуться с мужем взглядом, он сидел на диване, пытался включить телевизор, чтобы дети не боялись. В этот момент упал снаряд в двух метрах от меня в коридоре, между детской и коридором. Меня вынесло на улицу взрывной волной, его телом и дверью. Меня сильно контузило, у меня визг был сильный в ушах, разорвало барабанные перепонки, я кричала, чтобы он меня поднял, потому что я задыхалась. Но ответа не было, я слышала только плач засыпанного сына. На него упал дом. Откопала его, мы успели только спрятаться за холодильник, и второй снаряд упал. Обрушился полностью дом. Только тогда я увидела его лицо перепуганное, он кричал очень, он весь разорванный был, у него пожгло лицо, он не мог открыть глаза, у него окаленное было тело. И он одним глазом мне показывал на руку, я только тогда опустила голову, у меня фонтаном кровь лилась, по локоть у меня рука висела на одних сухожилиях, вся раздроблена. Мы пошли искать Милану, нашли на ощупь. Я очутилась одна, заблокированная в этом доме с двумя детьми. Когда скорая приехала, меня начали выводить, я увидела… На пороге слева от меня лежала половина тела Кати моей, а рядом прямо на пороге лежал без рук, без ног Юра. Ему было 36 лет.

Год я жила еще там. Мне некуда было ехать. В Россию попала случайно. Меня российский волонтер вывез на своей машине, достал из Донецка из погреба, когда шел очень сильный, мощный обстрел Донецка, на День Независимости Украины. То, что я сейчас нахожусь здесь, – это огромное счастье, потому что именно Россия помогла мне получить статус беженца, благодаря которому мне смогли оформить загран, проездной документ, по которому меня вывезли в Италию, и там Ассоциация по спасению детей Донбасса поставила мне руку бионическую. И теперь я смогу этой рукой… я могу завязать сыну шапочку, я могу двумя руками обнять свою дочку. Я вам скажу, если бы не Россия, нас бы уже давно не было, потому что гуманитарная помощь, которую мы получаем от России, – это настолько неоценимый вклад для нас. Был такой период, что мы жили от гуманитарки до гуманитарки, настолько на это надеялись.

Геноцид, нарисованный кровью: врач из Горловки потеряла семью, лишилась руки, но выжила. ФАН-ТВ

Геноцид, нарисованный кровью: врач из Горловки потеряла семью, лишилась руки, но выжила. ФАН-ТВФедеральное агентство новостей / Борис Гришин

– Анна, как вы объясняете все происходящее сами для себя? Кому это нужно, зачем это нужно, что происходит в вашей стране?  

– В моей стране происходит геноцид населения. Президент страны – нелегитимно избранный, захвативший власть военным путем, – не стесняясь, говорит на все телевизоры о том, что ему не нужны люди, что ему нужна только территория Донбасса. Судя по происходящему, я как живой свидетель, приехавший оттуда, могу сказать, что за все время, сколько мы проживали там, не было ни одного прилета на блокпосты. Стреляли, исключительно уничтожая инфраструктуру населения, стреляли в массовое скопление людей, стреляли по жилым секторам. Да, эта война для него  – бизнес. У него есть свой оружейный завод, который наполнен работой, у него куча ритуальных контор, которые сейчас приносят большой доход. Конечно, у нас это всегда была зависть: Донбасс – это самая густонаселенная область, вся крупная металлургия у нас. Один «Стирол» –  он один из шести самых крупных заводов в Европе. У нас очень много предприятий, только Горловка построена на шахтах, у нас десять шахт, это крупное месторождение угля. Я считаю, что здесь идет просто зачистка территории от населения.

– Что вы делаете теперь? Живете в России, занимаетесь общественной деятельностью?

– Я сейчас работаю волонтером, и я директор по связям с общественностью Фонда «Подари любовь миру», который занимается реабилитацией инвалидов, перенесших ампутации, всех инвалидов. Это страшно: когда живешь полноценной жизнью, в один прекрасный момент ты очнулся без части своего тела. Но для меня это самая меньшая утрата по сравнению с утратой моей семьи. Просто разрушили жизнь, и она уже никогда не станет такой счастливой и прежней. И таких поломанных судеб у нас тысячи. По нам стреляют запрещенным вооружением, по нам запускают «Точки-У», по нам кидают фосфорные бомбы, по Горловке стреляли кассетными бомбами. По этому поводу я направила уже два иска в ЕСПЧ по факту убийства моей семьи, разрушения дома, ведения военных действий незаконными вооружениями. Уже было первое дело в московском суде, из Франции приезжал адвокат… И таких исков сотни, тысячи, но Европа их не видит. Понимаете, нас уничтожают варварскими методами, и все закрывают глаза. Это больно, обидно, поэтому я езжу сейчас.

Там  нет информации. Вот я была в Италии, большая часть дезинформирована. А некоторые даже не знают, что у нас идет война. То есть, информация отчетливо фильтруется. Когда убили мою семью, на Украине не было ни одного ролика. Единственным роликом было, когда свекровь моя кричит, проклиная украинскую хунту, с вопросом: «За что вы убили моего ребенка?», он никогда слова плохого не сказал, он вообще не имеет отношение к войне, мы же простые, гражданские люди, они порезали этот ролик и прокрутили по средствам массовой информации в Украине и подставили, что она кричит это на российских боевиков, которых у нас никогда не было! У нас встали на защиту земли девочки, студентки, шахтеры – защищать свои дома.

Геноцид, нарисованный кровью: врач из Горловки потеряла семью, лишилась руки, но выжила. ФАН-ТВ

Геноцид, нарисованный кровью: врач из Горловки потеряла семью, лишилась руки, но выжила. ФАН-ТВФедеральное агентство новостей / Олег Никитин

 

Что самое обидное, сейчас продолжается это все, продолжают умирать дети, рушить дома. Просто рушить дома. И никакие Минские соглашения не соблюдаются, и ОБСЕ закрывает глаза на все. Украинские танки стреляют по нам, а они приезжают и машинами своими закрывают их позиции. Я тоже скоро стану членом Союза Добровольцев Донбасса, я в движении «ДНР» состою. Я представитель Союза вдов и матерей в Донбассе. Я, конечно, мечтаю, чтобы моя будущая работа была связана с моим народом, с моей землей, потому что я все это пережила на себе, и я очень-очень болею за Донбасс, я очень хочу помочь всем тем, кто там сейчас остался. Сейчас проходит акция «Стоп, геноцид жителей Донбасса», уже 22 страны в мире, в том числе, страны Европы поднялись. Италия, Германия, Болгария, Сербия, и они подписали петиции на имена президентов своих стран о том, чтобы Порошенко отдали под трибунал за массовый геноцид населения, чтобы карательные батальоны были признаны террористическими и возвращены в места лишения свободы, из которых их выпустили, чтобы они шли нас убивать. Я говорю от лица всего Донбасса, но это должны говорить сотни тысяч, и только тогда Европа сможет как-то отреагировать. Когда это единицы – я считаю, это просто геополитическая игра, в которой мы всего лишь пешки, и интересы народа здесь абсолютно не учитываются. На Украину я невъездная только потому, что я выжила, и я для них сепаратист.

Мне стыдно называть себя гражданкой Украины, я никогда уже не буду ходить с этими документами, с Украиной меня никогда не будет больше ничего связывать, потому что эта страна, правительство предало меня. Люди, которые жили там, молча стояли и смотрели, как нас убивают. Они не то что не сочувствовали, они не пытались помочь. Да, я не спорю, очень много есть людей, которые так же (80 %, я даже могу сказать) ненавидят эту украинскую власть, они живут под этим гнетом, им просто некуда деться. Они живут в этом страхе, боясь, что это обернется и на их территорию, если они воспротивятся. Мне очень жаль этих людей, мы с ними уже не сможем жить в одном государстве. Конечно же, эта война выгодна Вашингтону. Конечно! Сейчас тоннами вывозится лес, украинский чернозем туда – естественно, здесь масса ресурсов. То, что люди годами наживали, строили, можно просто взять и забрать. Но у нас ни один из жителей, я думаю, не сделает ни шагу назад.

Анастасия Алексеева Борис Гришин