Григорий Речкалов: забытый «третий лишний»

В год 75-летия Великой Победы исполняется 100 лет со дня рождения сразу трех выдающихся советских летчиков-асов, имеющих отношение к Украине.

8 июня с. г. — трижды Героя Советского Союза, уроженеца Сумщины — подлинного героя Украины, лучшего аса антигитлеровской коалиции — маршала авиации Ивана Никитовича Кожедуба (1920—1991).

20 октября — сына крымскотатарского и дагестанского народов, дважды Героя Советского Союза, заслуженного летчика-испытателя СССР и лауреата Сталинской премии II ст. за 1953 г. Амет-Хана Султана (1920—1971).

Список имен февраля открывает дважды Герой Советского Союза, генерал-майор авиации Григорий Андреевич Речкалов (1920—1990): и с него мы начинаем трилогию статей, посвященных летчикам-героям.

Боюсь, большинству читателей имя Речкалова ничего не говорит. Ведь даже в советские времена на слуху были всего две фамилии отечественных асов: Кожедуб да Покрышкин, и Речкалов оказался у них в тени. А он, между прочим, — третий или четвертый в ранжире лучших советских асов, лишь чуть-чуть уступив Кожедубу и Покрышкину. По официальным советским данным, Речкалов одержал 56 личных побед плюс 5 в группе. 57 побед (и 4 групповые) — у Николая Гулаева.

Но существует альтернативный подсчет (туда вошли, в частности, три «утерянные» по документам победы в начале войны), согласно которым Речкалов сбил 61 самолет.

Впрочем, и про Гулаева говорят, что реально он одержал больше побед, чем ему записано. Однако с ним вообще все непросто: биографию Гулаева испортил резонансный дебош в московском ресторане, из-за которого ас не получил, как Покрышкин и Кожедуб, заслуженную им третью Звезду Героя... Так или иначе, по результатам боевой работы Речкалов стоит вровень с Кожедубом и Покрышкиным.

Григорий Речкалов воевал в составе той же части — 55-го истребительного авиаполка (ИАП; впоследствии — 16-й гвардейский истребительный авиаполк, ГвИАП) и того же соединения — 9-й гвардейской истребительной авиационной дивизии, в которых служил и Покрышкин. Последний, собственно, был его вышестоящим командиром. В составе Украинских фронтов означенные полк и дивизия освобождали Украину.

Дальтонизм асу не помеха!

Но ведь Речкалов-ас вполне мог и не состояться. Буквально за день до начала войны медкомиссия списала его из летного состава — у Григория обнаружили дальтонизм. Однако с началом боев вердикт эскулапов попросту забылся — тем паче что из-за потерь летчиков вскоре стало не хватать.

Тотчас по возвращении в часть «дальтоник» получил срочное задание от командира полка: доставить на самолете в соседнюю часть какие-то документы. В этом первом же вылете он едва не погиб.

Такие повороты судьбы тоже случаются: величайшая трагедия — страшнейшая из войн — спасла летчика от личной трагедии: не позволила закрыть перед ним небо.

А уже 27 июня (по другим сведениям — 26-го) в небе над Молдавией Речкалов одержал свою первую победу, сбив Messerschmitt Bf 109. Причем победа эта была одержана на устаревшем биплане И-153, и летчик ударил по врагу реактивными снарядами, предназначавшимися, следует полагать, для атаки наземных объектов.

Покрышкин всего за два месяца до начала войны пересел на более современный, скоростной и высотный перехватчик МиГ-3, но эскадрилья того же полка, в которой служил Речкалов, перейти на «миги» еще не успела. К тому же аэроплан Речкалова имел бортовой номер 13 — и пилот шутил, что этот номер «несчастливый для врага». Впрочем, вскоре его И-153 вышел из строя — из-за отказа двигателя; пилот едва не погиб. Следующим его самолетом стал «ишачок»: И-16.

Спустя месяц после начала войны на счету Речкалова числились уже три сбитых самолета, но тут он получил тяжелое ранение. 26 июля на истребителе И-16 он сопровождал группу И-153, летевших на штурмовку врага. В районе Дубоссар самолет Речкалова угодил под зенитный огонь и был поврежден — даже педаль управления была поломана, а пилот получил ранение в ногу. С трудом он сумел посадить машину на аэродром. Далее последовали сложные операции на правой ноге и длительное лечение, выбившее Григория из строя почти на целый год.

После мытарств по госпиталям и запа'сным авиаполкам, в одном из которых его чуть было не посадили на «кукурузник» У-2, Речкалов добился возвращения в родной 16-й ГвИАП, воевавший на Южном фронте. Чтобы вернуться на фронт, к боевым товарищам, он чуть ли не «сбежал из запасного полка» — как пишут в некоторых источниках.

Кобра

В 1943 г. к Речкалову пришел его звездный час — это произошло во время эпохальных воздушных сражений над Кубанью, когда ВВС РККА таки переломили ход воздушной войны с люфтваффе.

В тот период А. И. Покрышкин — один из лучших тактиков в истории мировой истребительной авиации — разработал боевой порядок, известный как «кубанская этажерка». Немало побед Покрышкин и Речкалов одержали, воюя вместе, в одной группе, плечом к плечу. На Кубани Речкалов отметил 19 побед, причем однажды он в одном бою уничтожил три фашистских самолета («хет-трик» он повторит осенью, сбив три самолета над Черным морем). За эти подвиги он был удостоен первой Звезды Героя.

Григория Речкалова отличала храбрость и даже какая-то гусарская удаль. Его своеобразным «фирменным знаком», дразнившим врага, стали инициалы РГА, нанесенные на хвостовую часть фюзеляжа. Интересно, что проблемы с различением цветов у него компенсировала исключительная острота зрения: летчик очень любил забираться на большие высоты, высматривая оттуда жертву и стремительно атакуя ее.

Григорий Речкалов рос в звании, получал должности командира эскадрильи, заместителя командира и командира полка (а дивизией командовал Покрышкин). 1 июля 1944 г. гвардии капитана Г. А. Речкалова удостоили второго звания Героя Советского Союза — и на тот момент его самолет уже украшали 48 звездочек.

16-й ГвИАП принимал участие во Львовско-Сандомирской операции, в боях над Вислой и Одером. Закончил свой боевой путь Григорий Речкалов в Берлине.

Всего он выполнил 450 боевых вылетов и провел 122 воздушных боя. Ему удалось сбить самолеты самых разнообразных типов, включая такую экзотику, как польский истребитель PZL P.24, состоявший в 1941 г. на вооружении Румынии, и итальянский самолет фирмы «Савойя». Но больше всего — 30 — 109-х «мессеров».

Смертоносная «кобра»

Как и Покрышкин, бо'льшую часть побед Речкалов одержал на американском истребителе Bell P-39 Aircobra. Более того, Речкалов известен как ас, одержавший больше всех в мире побед на самолетах американского производства. В США его за это очень почитают. Сказывают такое: когда в близкие к нам «лихие времена» едва не закрыли музей Речкалова в его родном селе, вмешалось посольство США!

Из 9,5 тыс. произведенных самолетов указанного типа половину — 4,8 тыс. шт. — получил по ленд-лизу СССР. В ВВС армии США P-39 имел весьма ограниченное применение: «кобры» сражались с японцами в Новой Гвинее и использовались как штурмовики в Северной Африке. А англичане от P-39 и вовсе отказались, передав почти всю полученную ими партию в Советский Союз: у истребителя отсутствовал турбонаддув двигателя, из-за чего он имел неважные высотные характеристики, а британцам приходилось вступать в сражения с армадами люфтваффе как раз на больших высотах. Короче, Bell P-39 Aircobra стал больше «советским» самолетом.

О качествах машины спорят, и некоторые не в меру патриотичные российские эксперты склонны «наговаривать» на «кобру». Но многие лучшие советские асы (помимо Покрышкина и Речкалова, на P-39 повоевал и Гулаев) летали на этом истребителе, и их победы служат объективным свидетельством достоинства машины. Да и ласковое прозвище, которое дали ей наши авиаторы — «кобрушка», — думается, говорит само за себя. Преуменьшать значение ленд-лиза так же негоже, как и превозносить помощь США.

Главным козырем, смертоносным «ядовитым жалом» «кобры» была мощная 37-мм пушка. Своим набором вооружения (пушку на различных моделях дополняли в разном количестве пулеметы калибра 7,62 и 12,7 мм, фюзеляжные и крыльевые) P-39 кардинально отличался от большинства американских истребителей, не имевших пушки, несших одни только крупнокалиберные пулеметы. Чтобы установить столь могучую пушку, конструкторы пошли на нестандартное техническое решение: они разместили двигатель ближе к хвосту самолета, так что вал привода винта проходил под полом кабины, а воздухозаборник располагался сразу за фонарем кабины.

Список крайне необычных для того времени технических решений дополняли трехстоечное шасси с носовой стойкой и «автомобильная» дверь сбоку кабины пилота. Речкалов воевал на P-39 модификаций P-39D, N и самой последней — Q.

Однажды его спросили, каково главное достоинство P-39. Григорий Андреевич ответил, что это прекрасная радиостанция, которая позволяла вести переговоры без шумов и помех, так, будто ты говоришь по телефону. Благодаря ей наши летчики могли успешно взаимодействовать, координировать свои маневры.

Надо заметить, что американские инженеры и рабочие с большим пониманием отнеслись к требованиям и просьбам советских авиаторов — между СССР и США было налажено взаимодействие, позволившее совершенствовать самолет Aircobra.

Конфликт двух асов: как отделить правду от домыслов?

После того как Григорий Речкалов стал командиром полка, отношения его с Александром Покрышкиным резко ухудшились — возник конфликт, вызывающий споры и пересуды историков. Якобы Речкалов, получив доступ к архивам полка, узнал, что те три самолета, сбитые им в 41-м, были позже записаны на Покрышкина.

Дело в том, что при отступлении в 1941 г. полк попал в окружение, и его тогдашние архивы были уничтожены. Позже для некоторых летчиков записи об их победах были восстановлены — но не для Речкалова. Вот он и заподозрил «кражу».

Не исключено, что вся эта неприятная история раздувалась в период «гласности и перестройки», дабы очернить имя Покрышкина. На наш взгляд, подозрения его в фальсификации сведений о победах крайне сомнительны. Ибо Покрышкин вовсе не был человеком, любой ценой добивающимся личной славы. Он всегда говорил, что не важно, сколько самолетов врага сбил он лично, — важно то, сколько их сбила его часть, вся советская авиация. Собственно, и его боевой счет сильно пострадал как от советской системы подтверждения победы в воздушном бою, так и от неразберихи в 1941 г. Имеются оценки историков, что на самом деле Покрышкин одержал не 59 побед, как утверждают официальные источники, а гораздо больше, около сотни!

А еще Покрышкин гордился тем, что под его началом 30 летчиков (кое-кто утверждает, что все 59 — ровно столько, сколько им сбито самолетов) стали Героями Советского Союза. Так что вряд ли бы этот заслуженный человек опустился до жульничества и стал бы «зажимать» своего подчиненного Речкалова за критику.

Напротив, честолюбием отличался как раз Речкалов. Покрышкин лучшими качествами своего боевого товарища (которого он до поры до времени продвигал на командные должности) называл прямоту и откровенность. Но вот с тактической дисциплиной у Речкалова были проблемы. Он мог позволить себе в воздушном бою увлечься преследованием противника, забыв о поставленной задаче. Стремление его к увеличению личного счета не раз ставило под угрозу жизнь его подчиненных.

Для советского летчика это был серьезнейший недостаток. Хотя и в Красной армии пилотов-истребителей поощряли за сбитые самолеты — орденами и званиями Героя, а также солидными денежными премиями, — главным считалось выполнение боевой задачи. Скажем, если истребители отправлялись на прикрытие штурмовиков или бомбардировщиков, от летчиков требовалось не уничтожить как можно больше гитлеровцев, а не допустить потерь своих подопечных. В этом подходы в ВВС Красной армии отличались от порядков в люфтваффе, летчики-истребители которых были заточены на личный успех. У немцев шире применялась «свободная охота», что тоже стало одной из причин бо'льших победных счетов гитлеровских «суперасов».

Будучи прекрасным летчиком, Речкалов не лучшим образом проявил себя на командных должностях, отчего его несколько раз отстраняли от командования полком, а в конце войны он вообще был отправлен на должность инспектора дивизии по технике пилотирования, явно для него унизительную. И дело было вовсе не в том, что Покрышкин мстил Речкалову за обвинения с его стороны.

Так, Покрышкин не без оснований считал Речкалова косвенно виновным в гибели его — Покрышкина — близкого друга и любимого ученика, тонкого знатока и ценителя русской поэзии, кстати, Героя Советского Союза, Александра Федоровича Клубова*. Тот погиб 1 ноября 1944 г. в Польше, когда садился на аэродром, выполнив тренировочный полет, — часть осваивала Ла-7. Причиной трагедии стала техническая неисправность самолета, вследствие которой машина скапотировала (перевернулась через нос на спину). Вина же комполка Речкалова состояла в плохой подготовке учебных полетов, в частности — была плохо отремонтирована бетонная взлетно-посадочная полоса, метеоусловия были неважными, и командиру полка следовало бы в тот день отказаться от проведения тренировочных полетов.

В последний раз командир полка Речкалов проштрафился в феврале 1945 г. Он не обеспечил прикрытие аэродрома с воздуха, и восьмерка «фокке-вульфов» нанесла по нему удар; осколком был убит командир эскадрильи Вениамин Цветков.

Крестьянский сын — генерал и писатель

Григорий Речкалов родился ровно 100 лет тому назад на Урале, в деревне близ Ирбита. Окончив 6 классов школы, работал на заводе, одновременно занимаясь в планерном кружке. Призванный в 1938 г. в Красную армию, в 1939-м он окончил Пермскую военную школу летчиков, куда его направили по комсомольской путевке.

Из той же школы, к слову, вышел за шесть лет до того и Покрышкин — но тогда Пермская школа готовила авиатехников. Покрышкин ведь начинал свою карьеру как авиационный техник, а обучаться на летчика он пошел практически одновременно с куда более молодым Речкаловым (Покрышкин учился летать в Качинской школе).

После войны Григорий Андреевич окончил Военно-Воздушную академию и дослужился до командира дивизии и заместителя командующего истребительной авиацией Дальневосточной армии ПВО. Но в 1959 г. — всего в 39 лет! — генерал-майор Речкалов был отправлен в запас.

Почему с ним так обошлись, можно гадать. Мы знаем, что при Хрущеве, говорившем, что у нас, мол, слишком много генералов, обычно из армии вычищали самых независимых, несогласных с кульбитами Никиты Сергеевича. Однако, с другой стороны, значимость Речкалова именно как командира высшего звена вызывает сомнения.

Отставной генерал не пал духом: он отучился еще и на журфаке МГУ и занялся литературной деятельностью, написав несколько книг — воспоминаний о войне, в частности — «В небе Молдавии».

Речкалов был непростым человеком. Но не вызывает сомнений то, что это был первоклассный летчик и храбрый воин, внесший весомый вклад в Победу. И его имя должно сохраниться в памяти народа в одном ряду с Покрышкиным и Кожедубом.

*Клубов посмертно был награжден второй Звездой Героя. Похоронен он был во Львове на Холме Славы. Но в 2001 г. его прах по просьбе родственников перезахоронили на малой родине, в Вологде.

Дмитрий КОРОЛЕВ