Харьков помнит мартовскую трагедию 1943 года

14 марта неравнодушными харьковчанами была проведена акция памяти в честь защитников города, которые были зверски убиты фашистами в марте 1943 года. В митинге-реквиеме приняли участие представители харьковских организаций – Союза советских офицеров Украины, «Трудовой Харьковщины», Коммунистической партии и парламентской политической силы «Оппозиционная платформа – За жизнь».

Во время первого освобождения города от немецко-фашистских захватчиков в феврале 1943 года сразу же были развёрнуты госпитали для лечения раненых. Самый крупный был расположен в зданиях, где сейчас находится областная больница. Здесь лечились бойцы Красной армии и воины 1-го Отдельного чехословацкого батальона.

К сожалению, тогда удержать город не удалось, и во время немецкого контрнаступления в марте 1943 года Харьков оказался вновь оккупированным. Часть раненых не успели эвакуировать, в том числе и бойцов с тяжёлыми травмами. События развивались настолько стремительно, что спрятать оставшихся в госпитале военных местные жители так и не смогли. 

Уже 13 марта 1943 года в госпиталь прибыл офицер дивизии СС «Адольф Гитлер» Шульц и сообщил, что в корпусе № 8 по ул. Тринклера, 5 будет работать «лазарет для военнопленных». Всех тяжелораненых – их насчитывалось около 400 человек – перенесли в это здание. После чего было совершено одно из самых чудовищных преступлений в первые дни второй оккупации Харькова.

Как свидетельствуют очевидцы тех событий, вскоре после перемещения тяжелораненых солдат в «лазарет» приехавший отряд эсэсовцев (примерно 40 человек) запер двери этого здания и поджёг его. Пламя быстро охватило помещение, люди начали выпрыгивать из окон. Но они попадали под огонь. В итоге более 300 красноармейцев сгорели заживо, еще 30 были расстреляны. Лишь нескольким десяткам раненых и медиков удалось выжить.

Среди них был хирург Георгий Джингвеладже. Позже он вспоминал: «Я с некоторыми ранеными, которые смогли выползти в уборную и коридор, находился около часа в здании, со мною было 53 человека раненых и медицинских работников. Здание сгорело, обрушилось, сгорели все раненые. Готовились к такой же участи и мы, уже задыхавшиеся в дыму, но счастливый случай спас нас: немцы, думая, что все, находящиеся в здании, уже сгорели, сели на машины и уехали. Заметив это, мы выпрыгнули из окон второго этажа и чудом спаслись».

После сожжения людей в корпусе № 8 немцы стали убивать раненых в других помещениях. Убийства продолжались несколько дней, вплоть до 17 марта 1943 года. Так, 14 марта немцы зверски разделались с ранеными офицерского отделения госпиталя: расстреливали по палатам лежащих больных. Здесь погибли 8 раненых чехов и словаков: Франц Фольтан, Михаил Горовский, Карл Фридрих, Бедрих Шарф, Иосиф Кениг и Альберт Кронгаузер были расстреляны, а чех Фрешаль Эрик был заколот кинжалом. Одного военнопленного красноармейца немцы распяли в сарае на дверях. Труп провисел несколько дней. Еще двух советских воинов (у одного не было руки, у другого были перебиты ноги) эсэсовцы перед расстрелом сильно избили, потом заставили лечь рядом с трупами и расстреляли.

Харьковчанка Мария Александровна Козлова рассказывала: «Будучи в действующей Красной армии, мой муж был ранен и помещен на лечение в 1-й армейский госпиталь, находившийся в то время в городе Харькове. 15 марта я решила принести ему передачу. Подойдя к месту расположения госпиталя, я не могла сразу узнать, что это тот самый госпиталь, в котором находится на излечении мой муж.

Жуткая картина встала перед моими глазами, везде и всюду груды развалин, по всей территории валялись трупы сожжённых и зверски замученных советских граждан. Видя чудовищные злодеяния, я, не помня себя, побежала к уцелевшему от огня 4-му корпусу. Ужас охватил меня, когда я вошла в первую палату. Горы трупов, изуродованных до неузнаваемости, валялись в ней. В беспамятстве я подбежала к кровати мужа – она была пуста и залита кровью. При этом труп моего мужа, обезображенный и окровавленный, я увидела на полу валявшимся между кроватями. Голова была пробита, один глаз выколот, руки сломаны, из зияющих ран еще сочилась кровь».

В целом с 14 по 17 марта 1943 года фашистами были расстреляны более 1000 тяжелораненых бойцов, офицеров и лиц медицинского персонала, которые пытались защитить раненых. Более 300 человек были заживо сожжены огнемётами. Всех зверски убитых закопали прямо на территории клинического городка в трёх больших братских могилах. По данным Харьковского областного военкомата, там похоронены 1100 бойцов и медиков. Но имена большинства из них так до сих пор неизвестны. В «паспорте» могилы было указано всего 4 имени. Впоследствии сотрудниками харьковской «Книги памяти» были выяснены имена еще 19 человек.

7 сентября 1943 года Чрезвычайной государственной комиссией СССР по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их сообщников была проведена эксгумация из трёх захоронений, что подтверждено актом №1 от 07 сентября 1943 года (хранится в Харьковском городском архиве). Этот акт был представлен и озвучен в 1946 году на заседании международного Нюрнбергского трибунала в списке преступлений гитлеровского режима на территории Харьковской области во время немецкой оккупации.

Именно такие зверства фашистов во время оккупации Харькова положены в основу Харьковского процесса – первого в мире суда над немецкими военными преступниками, состоявшегося 15-18 декабря 1943 года. Этот судебный процесс создал юридический прецедент, закрепленный позже Нюрнбергским трибуналом: «Приказ не освобождает от ответственности за геноцид». Тогда судили трех гитлеровцев: капитана Вильгельма Ландхельда, унтер-штурмфюрера СС Ганса Рица, старшего ефрейтора немецкой тайной полевой полиции Рейнгарда Рецлава. И одного коллаборациониста, водителя «душегубки» М.П. Буланова. Виновных в массовом уничтожении жителей города в присутствии 40 тысяч харьковчан повесили на Благовещенском рынке, где ранее оккупанты сами проводили массовые казни.

Чествуя сегодня память жертв фашизма, нельзя забывать, что одной из главных сил проведения карательных операций против мирного населения в Харькове в то время были украинские националисты. В том числе из-за этого сегодня харьковчане в подавляющем большинстве не разделяют идей нынешних бандеровцев – наследников гитлеровских преступников.

Больно оставшимся в живых ветеранам, детям войны и всем нормальным гражданам нынешней Украины видеть, как нынешняя ничтожная власть делает героями тех, кто уничтожал собственный народ в годы Великой Отечественной. Однако попытка стереть из народной памяти подвиг советского народа, низвести значение Великой Победы не получится. В этом убеждены участники акции. Харьков будет всенародно отмечать 75-летие Великой Победы, подчеркивают они.

Владимир Ильин