Хельсинкский акт необходим, но невозможен

В своей последней статье под названием «Эпоха противостояния» замглавы Совета безопасности России Дмитрий Медведев писал не только о глобальном и фундаментальном противостоянии России, Глобального Востока и Юга с одной стороны и Запада — с другой. Медведев писал и о возможностях выхода из него. По мнению российского чиновника, это противостояние должно быть завершено не только на словах, но и на бумаге. «Выстраданные итоги тотального противостояния нужно закрепить в новом документе типа Хельсинкского акта, которым закончилось известное совещание 1975 года», — заявил он. 

С одной стороны, аналогия не совсем корректная. Эпоха глобального противостояния — Наполеоновские войны, Первая и Вторая мировая — должна завершаться неким глобальным мирным договором наподобие итогов версальско-вашингтонских или потсдамско-ялтинских договорённостей. Однако эти договорённости были заточены на фиксацию победы одних игроков над другими, на юридическое закрепление правил победителей и раздел между ними сферы влияния. То есть изначально были неравноправными. 

Собственно, в том соглашении, которое нужно будет заключать по итогам нынешнего противостояния, чёткого разделения на победителей и проигравших не будет. Просто потому, что проигравших не будет. Поражение ядерных держав в том смысле, в котором было поражение Наполеона или Германии в Первой и Второй мировой войне, сейчас невозможно. Оказавшись на грани поражения, они просто используют ядерное оружие либо обозначают готовность его применить, вынуждая оппонентов сбавить обороны. Поэтому с большой долей вероятности итогом нынешнего противостояния будет не капитуляция одного из игроков, а достижение разумного компромисса. Компромисса, каковым, собственно, и являлся пресловутый Хельсинкский акт, заключённый в самый разгар глобальной — холодной — войны. И в нём не было ни победителей, ни побеждённых. Была лишь фиксация общих правил игры. 

Во-первых, он фиксировал принцип коллективной и отчасти неделимой безопасности. Да, речь шла только об Европе, но на тот момент именно на пространстве этого континента проходила львиная доля противостояния между Советским Союзом и Соединёнными Штатами. Сейчас речь идёт обо всём мире, однако всем очевидно, что этот мир благодаря развитию технологий стал очень-очень маленьким. И для того, чтобы все страны, народы и культуры в нём уживались, должен быть провозглашён принцип коллективной и неделимой безопасности. Должно быть заявлено, что безопасность одной страны не должна достигаться за счёт угрозы другой. 

Ещё одним принципом, прописанным в Хельсинкском акте, были некие универсальные права человека. Ценности, вокруг которых выстраиваются международные отношения и глобальная политика. Проще говоря, общие правила игры в гуманитарной сфере. 

Ну и наконец, Хельсинкский акт подразумевал принцип неделимости границ. Аннулирование всех территориальных претензий, возникших в том числе по итогам Второй мировой войны. По сути, согласие всех игроков на сложившийся территориальный статус-кво. 

Все эти принципы актуальны и сейчас. Если мы действительно сейчас подпишем аналогичный хельсинкский акт, то мы сможем не только предотвратить новые конфликты, не только завершить эпоху неоколониализма со стороны западных стран, но и выстроить новую, более справедливую основу для глобализации. Предотвратить раскол и дробление мира.

Однако, к сожалению, на сегодняшний день заключение хельсинкского акта выглядит маловероятным.

Во-первых, из-за человеческого фактора. В 1975 году коллективный Запад был уверен в том, что нужно идти на компромиссы. Его глобальная идея капитализма конкурировала с идеей социализма, а противником был единый, монолитный Советский Союз, окружённый большим количеством верных партнёров из европейских стран.

Сейчас же, спустя почти 30 лет после окончания холодной войны, Запад слишком уверовал в то, что предлагаемые им ценностная и государственная модели являются универсальными и единственно возможными. Лидеры — США и ЕС, воспитанные в идейно-фундаменталистском духе, — ментально не готовы признать, что их либерализм является лишь одной из моделей развития (и, судя по последним событиям, даже не оптимальной). А значит, они не готовы признать, что у других стран есть право жить по своим нормам. 

Судя по всему, от этой веры западные страны не откажутся даже после того, как потерпят поражение на Украине. Скорее уж они будут считать это поражение некой досадной случайностью. Инцидентом, произошедшим по вине администрации Байдена или из-за неправильной политики Владимира Зеленского. Случайностью, которую нужно обязательно исправить через реванш. 

Во-вторых, принципы коллективного развития и неделимой безопасности сейчас тоже неактуальны. По сути, Америка представляет из себя итерацию Британской империи — страну-паразита. Страну, которая живёт за чужие деньги и чья безопасность обеспечивается во многом за счёт конфликтов в других странах. Так, Соединённым Штатам нужна конфликтность в Европе, чтобы иметь рычаг управления европейскими странами. Соединённым Штатам нужен конфликт в Азии, чтобы сдерживать Китай. Соединённым Штатам нужен конфликт на Ближнем Востоке, чтобы весь мусульманский мир не объединился против Америки и Израиля. Наконец, Соединённым Штатам нужен конфликт во всём мире, чтобы высасывать из других стран деньги, производство, а также предлагать этим странам свою защиту — естественно, не бесплатно. Поэтому ни на какие соглашения в рамках коллективной безопасности Америка пойти не готова.

Наконец, для заключения такого рода соглашения нужна банальная атмосфера доверия. Нужно, чтобы стороны были уверены в том, что их оппоненты не только подпишут компромиссные договорённости, но и будут их соблюдать. Во время холодной войны, как ни странно, такое доверие было. Соединённые Штаты и Советский Союз играли по правилам. Играли, понимая всю свою ответственность как великих ядерных держав. На сегодняшний день американское руководство такой политической зрелостью не обладает. Считая себя лидером однополярного мира, Соединённые Штаты либо выходят из уже заключённых соглашений, как сделал Трамп в отношении Ирана, либо просто не соблюдают взятые на себя обязательства. А если у той же России нет уверенности в том, что письменные соглашения будут выполнены, то какой смысл их заключать? 

Да, не исключено, что через какое-то время все эти проблемы с мировоззрением и доверием будут исправлены. Что стороны осознают необходимость компромисса и докажут, что готовы выполнять взятые на себя обязательства. В конце концов, любой конфликт рано или поздно заканчивается миром. Вот только проблема в том, что перспектив этого понимания и осознания пока даже не просматривается. 

Геворг Мирзаян