Хештег #убивать

Сдвоенные инциденты в двух школах, расположенных на расстоянии тысяч километров друг от друга, успели обрасти целым пучком клеймящих объяснений по принципу «почему раньше не было, а теперь стало».

Между тем — как и в случае любого внезапного бедствия, проходящего по рангу т. н. «чёрных лебедей» (объяснимых постфактум, но непредсказуемых заранее событий) — дело не в объяснениях разницы между прежней и новой социальными реальностями с последующим клеймением новой.

Тем более что мы понятия не имеем, как оно было в советское время (тогда всего лишь не было интернета, отчего идея «расстрелять/порезать школу, чтобы об этом потом сообщили по Центральному телевидению», была заведомо невозможна).

Куда более важными представляются осознание этой новой реальности как данности — и попытка понять, как с ней быть.

Новая реальность в данном случае формулируется просто.

Мы имеем дело с эпохой, в которую информационное поле само по себе стало не просто инструментом трансляции, но и инициатором преступлений.

Убийцам из литтлтонской школы сейчас было бы уже под сорок, но их мифологизированные «коллективным сознанием школоты» образы живут совершенно отдельно от какой бы то ни было реальности — в качестве архетипов обиженных одиночек, которые смогли.

Эта трактовка образов двух омег стала бы невозможной, если бы у нас по-прежнему имелось общее информационное пространство. Но, как уже неоднократно отмечалось ранее — его нет. По факту под тонким слоем «информационного мейнстрима» (даже не официоза, а именно мейнстрима) существует бесчисленное число «гетто интерпретаций». И в процессе их подспудного действия раз за разом возникает одна и та же ситуация.

Откуда-то из-под шконки мейнстрима проявляется новая страшная сущность — и она оказывается каждый раз шоковой и требующей срочного объяснения/реагирования. Несмотря на то, что она к моменту «попадания в объектив» объединяет тысячи людей и существует уже несколько лет — просто где-то в стороне от официозно признаваемой реальности. Вспомним, к примеру, различные АУЕ.

В случае с отечественными т.н. «колумбайнерами» это явление особенно ярко по той причине, что январский дуплет школьных атак наступил через считанные месяцы после инцидента «ивантеевского стрелка» (для тех, кто уже забыл: старшеклассник в сентябре 2017 года пришел в школу со взрывпакетами и травматом и попытался убить ряд сверстников и учительницу). И тогда все «подспудные реальности соцсетей» уже были озвучены — включая «колумбайнерский культ».

То есть «большая общественность» уже тогда открыла для себя существование Вконтакте групп, иконизирующих давно почивших психопатов из американской глубинки как героев. Но уже ничего не помнит.

Таким образом, сегодняшняя проблема не только в том, что у нас имеется мир «дробных интерпретаций» и «гетто единомышленников», в которых варятся в некритичном соку самые чудовищные представления о героизме и вообще прекрасном.

Проблема ещё и в том, что параллельно с группами «уродов по интересам» развивается также онлайн-сознание самой «большой общественности». И для последней, что произошло три месяца назад — произошло уже как бы в другой, чуждой реальности.

«Большая общественность» теряет способность собирать инциденты в явления, а из всех объяснений предпочитает те, которые требуют наименьшего напряжения (например, осудить современность и поностальгировать о былом).

Как легко видеть, сегодня атаки в Перми и Бурятии по какой-то непонятной причине воспринимают уже отдельно от атаки «ивантеевского стрелка». А если о последней и  вспоминают — то в порядке бессмысленного начётничества: «какие ещё школьные бойни произошли». Хотя это тупо часть той же дурной субкультуры, не добитой после первого «чёрного лебедя».

…Новая реальность состоит также и в том, что неубиваемые (по крайней мере, обычными способами) деструктивные мемы, легко меняя группы, названия и даже социальные платформы, перескакивают с одной базы на другую гораздо быстрее, чем их настигает какая бы то ни было формальная машина репрессий.

И пытаться банить их по каким-либо «формальным» признакам — дохлый номер. И если государство в принципе заинтересовано в том, чтобы эти мемы не развивались — оно будет практически обречено на введение той или иной формы «пресечения мыслепреступлений».

По факту группы, на которые был подписан ивантеевский стрелок, отмазались, напомним, именно по формальному признаку: «тот факт, что наши члены имитируют внешнюю эстетику тренчкоут-мафии из Колумбайна, еще не значит, что они собираются кого-то убивать. На самом деле они просто позеры».

В новой информационной реальности, которая сама по себе, как любое массовое сознание, порождает вполне реальные попытки (слава Богу, пока что только попытки) массовых убийств — понятие «мыслепреступления», увы, становится вполне ощутимым.

И это значит одно из двух.

Либо нам придётся принять как факт «китайский интернет» с его неусыпным контролем, в рамках которого сущность, пытающаяся хайпануть на преступлениях, обречена на безвестность.

Либо нам придётся принять как факт существование «субкультуры убийств» со своими хэштегами и время от времени случающимися массовыми убийствами.

И, конечно, самодовольным оправданием администраторов соответствующих групп о том, что они лично «никого не агитировали».

Виктор Мараховский