Интервью Путина о Крыме и Донбассе, которое скрыли от жителей Украины

На днях Зеленский заявил, что обещанного три года ждут, и следом наговорил жуткой ахинеи, в том числе о Крыме и мятежном Донбассе, потому что забыл, что обещал на самом деле, а потому уверен, что обещания выполнил, причем досрочно.

Вот тут-то и вспомнилось. Украинские СМИ тоже обещали быть всеобъемлющими и объективными, но прошло даже не три года, а почти семь лет, а они за все это время даже не заикнулись об интервью Владимира Путина, которое он дал в июне 2014 года французскому телеканалу TF1 и радиостанции Europe1. Между тем, среди прочего в нем шла речь о Донбассе и Крыме. Интервью это многое объясняет в позиции России и спустя годы не утратило своей актуальности, поэтому тем, кто с ним знаком, стоит просто напомнить, а тем, кто не в курсе из-за того, что оно было проигнорировано украинскими СМИ, ознакомиться, включая Зеленского.

Итак, журналист спрашивает:
– Многие французы задаются вопросом, появлялось ли у вас искушение войти в Восточную Украину, ввести туда войска?

Путин:
– У нас интервью, оно предполагает короткие вопросы, короткие ответы, но если вы наберетесь терпения и дадите мне одну минуту, я в течение минуты скажу, как мы это видим. Что произошло? Был конфликт, возник конфликт на основе того, что украинский бывший президент отказался подписывать соглашение с Евросоюзом об ассоциации, и Россия занимала по этому вопросу определенную позицию. Мы считали, что в том виде, в котором предлагался этот документ, его подписывать действительно нецелесообразно, и это нанесет, в том числе России, определенный экономический ущерб. Имею ввиду, что у нас с Украиной 390 различных экономических соглашений, и Украина является членом зоны свободной торговли в рамках СНГ. И мы не могли в таком же режиме как с членом зоны свободной торговли дальше поддерживать с Украиной экономические отношения. И мы об этом говорили и спорили с нашими европейскими партнерами. Вместо того чтобы продолжать с ними этот спор легитимными дипломатическими средствами, наши европейские друзья и друзья из Соединенных Штатов поддержали антиконституционный вооруженный захват власти. Вот, что произошло. Мы не создавали этого кризиса, мы были противниками такого развития событий. Но после того, как произошел антиконституционный переворот, надо это признать, в конце концов…

Журналист:
– Но сейчас царит напряженная атмосфера.

Путин:
– Нужно понимать, в чем причина и суть кризиса. Так вот суть как раз в этом. Нельзя нигде, а особенно на постсоветском пространстве, где не сложившиеся еще государственные структуры, приводить к власти какие бы то ни было политические силы с помощью вооруженного переворота. Антиконституционного. Вот когда это произошло, часть людей это признала и порадовалась, а часть людей, скажем на Востоке и Юге Украины, с этим не хочет смириться. И нужно вести переговоры с теми людьми, которые не приняли этого переворота, а не посылать к ним танки, как вы об этом сказали, и не расстреливать мирных граждан с самолета, нанося ракетно-бомбовые удары по мирным объектам.

Журналист:
– Но, господин президент, в США и Белом доме утверждают, что существуют доказательства того, что Россия вмешалась в ситуацию на Украине, направляла туда свои вооруженные формирования и поставляла оружие. У них есть доказательства. Вы верите в это?

Путин:
– Если у них есть доказательства, то пусть они их представят. Мы видели, весь мир видел, как госсекретарь Соединенных Штатов демонстрировал в Совбезе ООН, что в Ираке есть оружие массового уничтожения, помахивая пробиркой с каким-то стиральным порошком. В конце концов войска Соединенных Штатов вошли в Ирак, повесили Саддама Хусейна, а потом выяснилось, что никаких средств массового уничтожения в Ираке не было и нет. Поэтому, вы знаете, говорить – это одно, а иметь доказательства – это совершенно другое. Я вам еще раз говорю, никаких вооруженных сил…

Журналист:
– То есть американцы сейчас врут?

Путин:
– Они врут. Никаких вооруженных сил, никаких инструкторов российских даже, на Юго-Востоке Украины нет. Не было и нет.

Журналист:
– Вы не хотите присоединить Украину и никогда не пытались дестабилизировать там ситуацию?

Путин:
– Нет, мы этим никогда не занимались и не занимаемся. И украинским властям сегодняшним нужно наладить диалог со своим собственным населением и не с помощью оружия, танков, самолетов и вертолетов, а помощью переговорного процесса.

Журналист:
– Но признаете ли вы суверенитет и Украины и ее нейтральную позицию в отношениях между Россией и Западом?

Путин:
– Конечно, мы признаем и суверенитет, и более того, мы бы, наоборот, очень хотели, чтобы Украина ощущала себя суверенным государством, ведь вхождение в любые военные блоки, в любые такие жесткие интеграционные объединения означают потерю известной степени суверенитета, но если страна выбирает такой путь и хочет потерять часть своего суверенитета – это ее дело. Но когда мы говорим об Украине и о военных блоках, то конечно, нас это не может не беспокоить, потому что в этом случае, если, скажем, Украина присоединится к НАТО, инфраструктура военная вплотную подходит к российским границам, и мы не может быть к этому безразличными.

Журналист:
– Но Крым сейчас обозначен на карте России, как рисовали раньше в школах. Сейчас это часть России. Аннексия это или возвращение? Какое слово нужно использовать?

Путин:
– Если вы позволите мне закончить фразу, то, мне кажется, будет понятно, что я имею ввиду. Ну, так вот, российские войска находились в Крыму в соответствии с международным договором о наличии там российской военной базы, и российские войска действительно помогли жителям Крыма провести референдум об: а) своей независимости и б) желании присоединиться к Российской Федерации. И никто не имеет права отказать этим людям в том, чтобы они реализовали право, предусмотренное статьей первой устава Объединенных наций – права наций на самоопределение.

Журналист:
– То есть Крым вы не вернете? Крым ваш? Это вы хотите сказать?

Путин:
– Крым в соответствии с волеизъявлением людей, которые живут на этой территории, является часть Российской Федерации, субъектом России. И знаете, еще, чтобы было понятно совсем и совсем откровенно. Вот мы вели диалог с нашими партнерами, с европейцами и с американцами, повторяю, исключительно дипломатическими мирными средствами. Нам ответили на вот эти наши попытки вести диалог таким способом и договориться о приемлемых решениях, нам ответили поддержкой государственного антиконституционного переворота на Украине, и дальше у нас не было никаких гарантий, что Украина завтра не стане частью Североатлантического военного блока. В этих условиях позволить, чтобы историческая российская территория с преимущественным этническим русским населением ушла вот туда вот, в какой-то международный военный альянс, при том, что сами жители Крыма хотят быть частью России, то извините меня, по-другому мы просто поступить не могли.

Журналист:
– Но признаете ли вы суверенитет Украины и ее нейтральную позицию в отношениях между Россией и Западом?

Путин:
– Конечно, и мы признаем и суверенитет, и более того, мы бы, наоборот, очень бы хотели, чтобы Украина и ощущала себя суверенным государством. Ведь вхождение в любые военные блоки, в любые такие жесткие интеграционные объединения означают потерю известной степени суверенитета. Но если страна выбирает такой путь, хочет потерять часть своего суверенитета, то это ее дело. Но когда мы говорим об Украине и о военных блоках, то, конечно, нас это не может не беспокоить, потому что в этом случае, если Украина, скажем, присоединяется к НАТО, инфраструктура военная вплотную подходит к российским границам, и мы не сможем быть к тому безразличными.

Что с тех пор изменилось? За семь лет практически ничего. На Донбассе продолжают стрелять, и никто со стороны Киева не собирается договариваться с Донецком и Луганском, антиконституционный государственный вооруженный переворот на Украине продолжают называть Революцией Достоинства, никто из его организаторов и активных участников так и не наказан – по украинским же законам. И даже доказательства присутствия российских войск на Донбассе за семь лет так и не были предоставлены.

Впрочем, изменения все же есть. Крым уже вполне интегрировался в Российскую Федерацию, а в конституцию Украины внесли стремление к «потере известной степени суверенитета» – стремление в ЕС и НАТО, но только хотят ли туда жители Украины, никто, в отличие от Донецка, Луганска и Крыма, не спрашивал.

Михаил Корниенко (Украина)