Новости

Интервью с Русланом Коцабой накануне суда: "За решеткой мог больше говорить правду"

1 июня, в Высшем специализированном суде по уголовным делам снова будут судить скандально известного журналиста Руслана Коцабу. Напомним, в январе 2015 года он опубликовал в Сети видео с призывом бойкотировать четвертую волну мобилизации. За это был арестован и больше года провел в СИЗО.

Сначала суд дал ему три с половиной года за препятствование действиям украинской армии, но затем Апелляционный суд отменил это решение, признав его в июле 2016 года невиновным. Генпрокуратура подала кассацию с требованием вернуть дело на повторное рассмотрение в суд первой инстанции. «Вести» пообщались с Русланом Коцабой накануне суда.

— Уже завтра вас снова могут взять под стражу прямо в зале суда. К чему готовитесь?

— Если судья принимает решение о перенаправлении дела в суд первой инстанции, то они обязаны взять меня под стражу, потому что моя статья считается особо тяжким преступлением (ст. 111, ч. 1 УК «Госизмена»), и она не предвидит иной меры пресечения. Прокуратура просила у первой и второй инстанции о сроке 13 лет для меня, на меньшее не согласится.

— На основании чего прокуратура возобновила дело?

— То же самое обвинение, которое было в первой и второй инстанции. Прокуратура добавила в кассационную жалобу только то, что своим видеообращением я нарушил информационную безопасность, но юристы уверены, что это бред.

— Что намерены делать?

— Возьмут под стражу — буду бороться. Но хочу, чтобы все знали: я пойду в суд. Хотя моя защита и я сам понимаем, что есть реальная угроза моей жизни. СБУшники, которые контролируют правых радикалов, могут сделать со мной то же самое, что и с Бузиной (публицист Олесь Бузина был убит 16 апреля 2015 года в Киеве. — Авт.). За решеткой я больше мог говорить правду. Там и осознал, что на свободе не ценишь эту возможность.

— Почему не уехали, пока была такая возможность?

— Я правоверный христианин и верю в то, что делаю богоугодное дело. Если я выеду, СБУ объявит меня в розыск, и тем самым, не пройдя третью инстанцию кассационного суда, я сам лишу себя возможности подавать иск в Европейский суд по правам человека. И замараю свое честное имя навсегда в глазах своих же детей (у Коцабы две дочери. — Авт.). Статус предателя добровольно не приму — буду защищаться, потому что я ни разу не пожалел о том видеообращении. Я сделал его как пацифист, гуманист и патриот — и не раскаиваюсь.

— Вы говорите, что существует реальная угроза вашей жизни. Вам поступают такие угрозы анонимно?

— Нет, прямо в глаза говорят. Первым ко мне подошел Тайлер (партийный псевдоним активиста Дмитрия Резниченко. — Авт.) на Институтской — сзади подошел, захватил шею и на ухо четко сказал, что вырежет всю мою семью. Он хотел шокером меня ударить, но я вырвался. Потом Александр Вахний (известный националист, который громил редакцию «Вестей» и угрожал избивать журналистов газеты. — Авт.) в Чистый четверг возле Лавры сказал, что уничтожит меня и мою семью. Плюс в интернете пишут ежедневно. Я бы не обращал внимания, но понимаю, кто за ними стоит и что они неконтролируемые, — боюсь стать сакральной жертвой. Я для них предатель, а предателей нужно уничтожать, чтобы другие боялись. Дома ночевать боюсь, жена постоянно плачет, это ад. Я никому не желаю почувствовать то, что сейчас чувствую.
Самое ужасное будет, если дадут команду сверху на мое физическое уничтожение. И я знаю, что такую команду может дать человек в звании не меньше генерала. Спецслужбы всегда крышуют своих агентов. Но им уже сегодня стоило бы вспомнить об опыте Пукача (его сделали крайним в убийстве Георгия Гонгадзе. — Авт.).

— Как эти 524 дня, что вы провели за решеткой, изменили вашу жизнь, повлияли на профессиональную деятельность?

— Меня не берут на работу ни на один канал. Отказывают и говорят, что при всем ко мне уважении не хотят лишиться лицензии, я в черном списке. То есть фактически меня лишили возможности зарабатывать на жизнь своей профессией. И, например, я даже не могу себе позволить сейчас снять квартиру — арендую всего лишь комнату. Также впервые за всю историю Украины нардепы собирали подписи, чтобы лишить меня аккредитации в Раде, это нонсенс. И все потому, что я задавал неполиткорректные вопросы. Что за 37 год, что за сталинизм?

— Готовы морально услышать самое страшное?

— Я свой страх тюрьмы переборол давно, еще когда записывал то обращение. Но есть другой: снова смотреть своим детям в глаза из клетки. Накануне суда обязательно схожу в церковь.

Мария Разенкова