Новости

Истории вторжения

Волею исторических судеб Украина стала ареной борьбы между Западом и Россией. Такова обратная сторона ее многократно восхваленного выгодного географического положения.

Указанное противостояние, длящееся столетия, в настоящее время происходит в духе холодной войны, т. е. с использованием преимущественно небоевых – идеологических, пропагандистских, дипломатических и экономических средств, а также локального вооруженного конфликта на Донбассе. Общепринято, что нынешний уровень развития вооружений делает гипотетическую горячую мировую войну катастрофической для всех сторон.

Тактическим информационно-психологическим приемом в этом противостоянии является периодическое возвещение о полномасштабном российском вторжении на территорию Украины. Таких возвещений с 2015 года можно насчитать с десяток.

Дескать, Путин хочет захватить всю Украину, а заодно и Европу. Кремлю приписывают стремление к европейскому господству. Такое стремление было присуще Наполеону, кайзеровской и национал-социалистической Германии, но российскому руководству, как к нему ни относись, не свойственно.

В отношении территориальных притязаний Россия получила от Украины, пожалуй, все, что может интегрировать. Всю Украину она просто не в состоянии «переварить», исходя хотя бы из отсутствия необходимого для обеспечения оккупации профессионального административно-управленческого аппарата. (С другой стороны, Украину не могут в полной мере «переварить» и правящие в ней силы, действуя на националистических началах.)

В просоветской среде теперь укоряют Сталина за присоединение к СССР Западной Украины как чужеродного элемента и впоследствии активного могильщика «нерушимого» (хотя на то были насущные резоны – подготовка к вторжению Гитлера, не скрывавшего планов порабощения славянских народов).

Впрочем, мыслимы обстоятельства, при которых Россия все же прибегнет к масштабному вторжению, но их возникновение зависит от самого украинского руководства.  

С указанной точки зрения можно оценить цинизм «западных партнеров» и их украинских подручных, которые по сути, запугивают украинское население, дабы поддерживать градус антироссийских настроений и нагнетать напряженность. Это можно было бы рассматривать в контексте «государственного терроризма», учитывая, что понятие «терроризма» теоретиками раздуто в пузырь, почище финансового. Если бы не свойственные нашим людям смекалка, недоверие к власти и фатализм, последствия такого запугивания могли бы быть тяжелыми.

Представим себе украинского работягу, который собирается сеять или пахать. И вот он слышит и принимает за чистую монету тревожные сообщения о готовящемся вторжении. Зачем сеять, зачем пахать, если не придется собирать урожай? Ведь у агрессора высокоточное и гиперзвуковое оружие и уже испытывается космическое, а у нас недорасследованный «свинарчукгейт», и вчерашние вип-коррупционеры, обвиняющие сегодняшних, и стена-долгострой на границе, требующая то ли семь, то ли семнадцать миллиардов гривен, на которые облизываются потенциальные распорядители.

Намедни последовало очередное сообщение о «вторжении» – из американских и британских «авторитетных источников». Наши военачальники при всем их подобострастии по отношению к «западным партнерам» здесь уже не выдержали и возразили: дескать, ложная тревога, концентрация российских войск у границы не больше обычной. Словом – фейк. Тогда кураторам, по-видимому, пришлось напомнить подопечным «линию партии» и посоветовать присмотреться повнимательнее, что те и сделали, и привычная картина мира восстановилась.

А между тем, если бы в Кремле вдруг слетели с катушек и действительно предприняли нападение на Украину, «западные партнеры» вероятнее всего ограничились бы упражнениями в грозном словоблудии с привычными уже суровыми заявлениями о «высокой цене» агрессии. Ну, еще, может, американские авианосцы грозно постояли бы у территориальных вод России, да последовали бы решительные намеки на отключение агрессора от SWIFT или что-то в этом духе. Предполагать иное нет оснований.

Западные элиты изнежились и расположены воевать лишь дистанционно и неконтактно – деньгами, пропагандой, сговорами. В крайнем случае проводить локальные военные операции, если имеется подавляющее преимущество перед противником. Созданная ими могучая материальная культура поработила их, они стали ее заложниками. В этом смысле им в гораздо большей степени есть что терять, чем другим народам, они боятся уничтожения комфортного для них мира. Их сообщества уверовали в подтяжку кожи, умные дома, криоконсервацию тел, запутались в своей половой принадлежности, гендерных разборках и способны терпеть горячую войну, лишь если она не мешает их удовольствиям.   

 Менее столетия назад, накануне Второй мировой, когда стоял вопрос о настоящей – непридуманной и нескрываемой – агрессии со стороны нацистской Германии, правители Британии и Франции показали свои способности в оценке угроз и оказании помощи своим союзникам. Ослепленные ненавистью к большевизму, они допустили возрастание германского могущества фактически с нуля и способствовали тому, что нацистские лидеры уверовали в возможность своей гегемонии, что предопределило дальнейшие катастрофические последствия для всей Европы.

После Мюнхенского сговора и оказания «помощи» Чехословакии в потере территорий британский премьер Чемберлен чувствовал себя триумфатором. Этот болван, иначе не скажешь, считал, что принес в Европу мир. Вскоре ему пришлось разочароваться, и британским правительством была поставлена уже другая глобальная задача – сохранения целостности Польши. При этом Чемберлен продолжал полагать, что Россия, а не Германия составляет главную угрозу западной цивилизации.

Как и предполагал Гитлер, при нападении Германии на Польшу польские западные союзники и не шелохнулись, ведя «странную войну» и выражая готовность начать переговоры с Берлином, если немецкие войска будут выведены из Польши. Но какие уж тут переговоры. Попросту испугались, надеясь, что угроза минует их страны, хотя и перед польским блицкригом, и тем более перед Мюнхеном имели военные ресурсы, достаточные чтобы унять аппетиты нацистов. Их пришлось унимать Советскому Союзу ценой колоссальных жертв, которые современные гуманисты считают преступно чрезмерными.

В начале 1940 года англо-французским военным советом принималось решение о военной помощи Финляндии в ее войне против СССР. 100-тысячная английская и 50-тысячная французская группировки были готовы к отправке, но, как водится, не успели – 12 марта между Финляндией и Советским Союзом был заключен мир. В связи с чем политики Англии и Франции выражали досаду и негодование. Отчего-то вспомнилось об этом в связи с недавней новостью о готовности Британии направить на помощь Украине 600 спецназовцев.

Петр Петров (Украина)