Изоляция по-белорусски: клюшкой по вирусу

Многие сегодня задаются одним и тем же вопросом: какая стратегия противодействия пандемии коронавируса COVID-19 наиболее эффективна.

Китайский вариант перекрытия городов, тотального карантина и ограничения передвижения перенимается по всему миру. Однако особняком стоит белорусская модель, избранная Александром Лукашенко.

Наступление вируса признаётся, но предприятия не закрываются, людям позволено гулять в парках и ходить на работу, в кофейнях по-прежнему людно, а пул провластных политологов призывает привлекать к уголовной ответственности паникёров.

Мотивация Лукашенко понятна. Оказавшись практически в изоляции (ведь перекрыта граница даже с Россией), он отдаёт себе отчёт, что неминуемая безработица в случае закрытия бюджетных организаций приведёт к резкому сокращению доходов населения. Не у всех есть жировая прослойка в виде сбережений. Даже в России, по мнению ряда социологических опросов, около 60 % населения не имеют накоплений и только 29 % могут продержаться без новых финансовых инъекций до полугода. Что произойдёт, если карантин затянется на месяцы?

Пример Италии удручает. Там в некоторых регионах, в частности на Сицилии, уже были попытки штурма супермаркетов. По оценке местных СМИ, люди идут на правонарушения даже не из-за паники, а вследствие финансовых проблем.

То есть режим строгой изоляции, действующий в стране с середины марта, при котором около 70 % компаний были закрыты на карантин, привёл к резкому обнищанию населения. Всего за полмесяца у многих закончились сбережения. И это в, казалось бы, благополучной с точки зрения ВВП и уровня жизни европейской стране.

Даже власти уже признают, что в Италии активизировались мафиозные группировки. В южных областях зафиксированы локальные беспорядки. Так, на Сицилии порядка 20 мужчин пытались проникнуть в супермаркет с целью забрать товар бесплатно.

Пока что полиция справляется с ворами и погромщиками, однако время идёт, а карантин не проходит. Не все итальянцы, французы и испанцы проживают в фешенебельных районах. Мигранты вообще ютятся несколькими семьями в съёмных квартирах с маленьким метражом. Скорее всего, власти столкнутся с новыми всплесками насилия, которые могут вылиться не только в погромы, но и в откровенное мародёрство.

Разгул преступности как перспектива карантина — вполне вероятный прогноз, особенно если вспомнить недавние манифестации «жёлтых жилетов» во Франции и грабежи этнических банд в Нью-Йорке, которые не прочь поживиться за счёт паники.

Итак, не стреляет ли Лукашенко из пушки по воробьям, когда бьёт клюшкой по коронавирусу?

Возможно, он руководствуется именно белорусской ментальностью. Ведь кризис 2011 года, когда резкая девальвация валюты привела народ в техмаркеты за любой бытовой техникой, в одночасье превратившейся в дефицит, показала, что паника зачастую приводит экономику в коллапс. К тому же закрытие бюджетных организаций и наиболее подверженных кризису малых предприятий приведёт к финансовому краху тысячи семей.

Китайский сценарий карантина с блокпостами на въездах продиктован чрезвычайной организованностью китайского социума, закрытостью китайской модели государственного устройства и контролем над медиапространством. В Беларуси же, где вполне легально действуют националистическая пресса и финансируемые Польшей и Великобританией телеканалы со штаб-квартирами в столицах Евросоюза, такой номер может не пройти.

Военное патрулирование на городских магистралях в преддверии президентских выборов, которые запланированы на август 2020 года, а тем более комендантский час, вряд ли добавят рейтинга Лукашенко. Но обвинение белорусского лидера в беспечном отношении к пандемии — обратная сторона медали, уже обеспечено.

В этом смысле он вынужден соблюдать хрупкий баланс — утихомиривать паникёров и при этом предпринимать действительно эффективные шаги, чтобы остановить развитие пандемии.

В ход идет всё: от насмешек над паникёрами и призывами к белорусам отправляться спокойно на посевную, до лучшего способа бороться с коронавирусом — выпить водки.

Уверен, что шутки являются лишь фоном реальной озабоченности властей, в том числе непростой ситуацией с заражёнными в Витебской области.

На самом деле белорусская медицина заделывает бреши, обнаруженные в ходе анализа её готовности к противостоянию с вирусом, и Россия в данном случае, конечно же, должна прийти на помощь союзникам.

Прозрачное освещение ситуации с реальными цифрами становится единственно верной стратегией поведения для купирования слухов и дезинформации. Официальные лица просто обязаны озвучивать на периодических брифингах компетентных лиц положение дел в клиниках всех регионов, наличие достаточного количества аппаратов ИВЛ, масок, препаратов, койко-мест в инфекционных больницах. Это нужно хотя бы потому, что оппозиционная пресса уже во весь голос предъявляет белорусским властям, что они умалчивают реальную картину с распространением COVID-19.

Изоляция по-украински: а есть ли она?

Когда мы исследуем методы Лукашенко в борьбе с вирусом-мутантом, то невольно оборачиваемся в сторону соседней с нами Украины. Как действует Зеленский?

На Украине, где СМИ принадлежат различным олигархам, трудно утаить правду. Поэтому в медиапространстве гуляет очень много противоречивой информации, анализ которой приводит к неутешительному выводу: в ситуации пандемии многие политические персоны преследуют явно корыстные цели.

К примеру, резко возросла роль министра внутренних дел Арсена Авакова, уже предложившего ввести в стране комендантский час.

Владимир Зеленский, превратившийся из главы государства в виртуального спикера, обращается к мировому сообществу и международным организациям с просьбами о немедленной помощи. Однако ситуация с подрывом в результате распространения пандемии базовых шенгенских принципов говорит о том, что помощь с Запада вряд ли придёт.

Совсем наоборот, закрывшиеся в своих национальных границах наиболее развитые страны Евросоюза в продолжительном интервале времени вовсе перестанут пропускать украинских заробитчан на свои территории.

Поток голодных работяг (по предварительным подсчётам соцслужб, это порядка 700 тысяч) уже в апреле пополнит армию недовольных на улицах украинских городов. Вот здесь и проявляется новая роль Авакова: усмирить эту толпу, в одно мгновение пополнившую ряды безработных, предстоит подразделениям Национальной гвардии и парамилитарным формированиям, которые курирует этот министр.

Кинетическая энергия толпы может быть направлена только в два русла: либо на войну с сепаратистами, либо на войну с правительством, на новый теперь уже БиоМайдан.

Аваков же в данном случае становится главным выгодоприобретателем карантина. Никто не удивится, если он, помимо патрулирования улиц полицией, обяжет сотовых операторов отчитываться лично перед его министерством по геолокации каждого гражданина. Данные телефонного биллинга и треангуляции координат по сотовым вышкам будут поступать непосредственно его людям. Не исключено, что Аваков предпримет попытку установки камер распознавания лиц по всей стране, причём деньги на закупки, как водится, возьмёт из бюджета. И ещё одно открывшееся преимущество — под видом карантина можно «закрыть» любого несогласного, достаточно объявить, что оппозиционер «подхватил» вирус.

***

Ну а пока мир столкнулся с кризисом, сопоставимым по последствиям с войнами. И каждая из стран, оставшихся наедине с бедой, предпринимает самостоятельные попытки победить пандемию. Даже страны Евросоюза признают, что остались в этой борьбе один на один с мутирующим вирусом.

Получив помощь от России, Италия выразила благодарность, а мир в очередной раз стал свидетелем не прагматичного подхода, а бескорыстной помощи нуждающимся. Первыми на помощь пострадавшим государствам поспешили страны, сами испытывающие колоссальные трудности вследствие санкционной политики Запада, — Россия, Куба, Венесуэла.

Отвечать добром на зло — качество, вряд ли присущее прагматикам. Да и благодарности никто не ждёт. Мир столкнулся с бедой, рукотворной или стихийной — не важно, и на первый план выходят человечность и сострадание, а не выгода.

Что же касается стратегии, избранной различными правительствами, и отсроченных экономических последствий пандемии, то объективно оценить их можно будет уже через несколько недель.

Владимир Ераносян