Как финские «викинги» наследили кровью в России во время Второй мировой

В 2018 году Национальный архив Финляндии взялся за расследование причастности добровольцев из этой страны, воевавших за немцев в рядах СС, к убийствам гражданского населения Советского Союза. Дело в том, что ранее известный «охотник за нацистами» из Израиля Эфраим Зурофф обратился к президенту Финляндии Саули Ниинистё с просьбой официально разъяснить роль финнов во время холокоста на оккупированных советских территориях. Зурофф получил согласие, и экспертная группа взялась за работу. Надо отдать финнам должное: в данном случае они нашли в себе смелость признать постыдные страницы своей истории.

«Эсэсовцы в плен не берут»

Все знают, что в ходе Великой Отечественной войны советские войска сражались с армией фельдмаршала К. Маннергейма под Ленинградом и в Карелии. Гораздо меньшему количеству любителей военной истории известно, что финское воинское формирование численностью в 1408 человек действовало в 1941-1943 гг. на Украине и Кавказе. Оно было частью танковой дивизии СС «Викинг», в состав которой, помимо собственно немцев, входили также части из завоеванных нацистами земель и от союзников Германии. Изначально мысль о создании финского батальона СС «Норд-Ост» возникла ещё в 1940-м. Хельсинки тогда тесно союзничал с Берлином, и финский министр тайной полиции Эско Риекки взялся сколачивать подразделение из людей, придерживавшихся ультраправых взглядов и выражавших свою симпатию к Третьему рейху.

К добровольцам предъявлялись требования: рост не менее 170 см, возраст от 17 до 23 лет, хорошее здоровье и «чистокровная финская родословная» (то есть принадлежность к «арийской расе»). Идеально соответствовавших таким требованиям добровольцев набралось двадцать процентов от числа всех желающих. Характерно, что офицерами в «Норд-Осте» были исключительно немцы. Сначала батальон был переброшен в Вену на обучение, после чего вошел в состав «Викинга». Финны воевали на Восточном фронте вплоть до мая 1943 года, когда батальон был возвращён в Финляндию и распущен. Те его члены, кто выразил желание и далее служить в войсках СС, были зачислены в ряды дивизии СС «Нордланд» или спецподразделения СС «Курт Эггерс». Всего в ходе боевых действий погибли 256 из вояк «Норд-Оста», 14 пропали без вести и 686 были ранены.

Известный историк директор Военного музея Карельского перешейка Баир Иринчеев отмечает, что расформирование «Норд-Оста» было связано с попыткой Финляндии дистанцироваться от нацистской Германии, так как предстоящее поражение немцев было достаточно очевидным уже в 1943 году. «По возвращении в Финляндию добровольцы СС влились в ряды финской армии. После войны не подвергались преследованиям. Судя по всему, ни одного финского эсэсовца в живых уже нет», – поясняет Иринчеев.

До сей поры финны предпочитали считать, что эти их соплеменники участвовали только в боевых действиях и не обагрили руки кровью мирных жителей. «Молчание вокруг этой темы продолжилось и в книгах, написанных добровольцами СС после войны. В них систематически создавалась картина, согласно которой финны участвовали в боевых действиях в передовых соединениях дивизии, и по этой причине они не знали, что происходило в тылу», – поясняет генеральный директор Национального архива Юсси Нуортева.

Однако историк Андре Сванстрём поставил эту уверенность под сомнение. В 2017 году он выложил в своем блоге письмо финского солдата СС Олави Кустаа Аадольфа Карпо военному пастору Энсио Пихкале. Карпало в письме высказывает сожаление, что ему и его товарищам пришлось использовать свои навыки для расстрела евреев, хотя «для этого достаточно было бы и менее обученных солдат». Историк отмечает: «Карпало, очевидно, не наслаждался своей работой в ремонтной бригаде, где он занимался обслуживанием техники, и, по всей видимости, иногда принимал участие в казнях евреев. То есть убийства, по-видимому, были частью тяжелой работы в ремонтной бригаде СС».

Воевали, а заодно расстреливали пленных и гражданское население

После того как президент Ниинистё, отвечая на просьбу Зуроффа, распорядился навести ясность в этом вопросе, экспертная группа взялась за изучение документов. В распоряжении историков оказались дневники участников «Норд-Оста» и прочие свидетельства. По результатам их изучения был подготовлен отчет, в котором указывается: финны, участвовавшие в «Викинге», знали о преступлениях немецких нацистов, и, судя по всему, сами время от времени в них участвовали.

После этого отставные полковники финской армии Пекка Холопайнен и Калле Лиесинен обвинили Национальный архив в «однобокости», «политической ангажированности» и «безосновательных обвинениях». Это побудило Юсси Нуортева написать им публичный ответ, который перевел на русский Баир Иринчеев. Финский исследователь приводит запись из дневника унтершарфюрера СС Кейо Кяярияйнена, сделанную 23 июня 1941 года: «Сегодня мы получили указания по поводу ведения боевых действий: среди прочего всех пленных расстреливать». Унтерштурмфюрер СС Ахти Пайккала четырьмя днями позже писал: «Командир роты в своей речи дал указания по тому, как себя вести в России и сообщил, что эсэсовцы в плен не берут, а также призвал солдат роты советоваться с финнами по поводу русаков, их поведения в бою и так далее».

«Я не почувствовал никакой жалости»

Преступные приказы неукоснительно претворялись в жизнь. Финский унтерштурмфюрер СС Вейкко Халлавуо в начале июля 1941 года записал: «Сегодня утром была небольшая стычка. Захватили обоз у русаков, пленных свыше 180 человек расстреляли всех: немцы ну очень жестоки. Мы увидели обоз и, разумеется, по нему стреляли, легкая добыча, но всем же нужно было пострелять! Как-то раз какой-то гражданский сказал, что у обочины ещё есть русаки – и четверо-пятеро солдат направились их искать. Когда мы были в 15-25 метрах, русаки встали с поднятыми руками, но эсэсовцы их всех расстреляли, совсем детей!»

Нуортева констатирует, что практика расстрела пленных не ограничивалась только началом войны. Унтершарфюрер СС Яакко Хинтикка 25 января 1943 года записал в своём дневнике: «А вот теперь русаки атакуют очень сильно. 7000 человек пехоты и танки. Хорошо, что есть поддержка с воздуха. «Штуки» (пикирующие бомбардировщики Ю-87. – В.В.) отбили попытки русаков. Много пленных. Не знаю, расстреляли ли пленных, но до этого их всех пускали в расход».

В дневниках сообщается о казнях не только пленных, но и гражданских лиц. Например, унтерштурмфюрер СС Мартти Койвула 4 июля 1941-го засвидетельствовал: «В 11.30 мы были в каком-то лагере для пленных, где остались на позициях. В ближайшем городе эсэсовцы и украинцы расстреляли 300 евреев. Синагога пылает прямо сейчас, когда я пишу». Спустя три дня Койвула записал: «Весь день дрались за Гусятин. Русаки сопротивляются отчаянно, безнадёжно… Двух русских, дезертиров, расстреляли. Я сходил поживиться в расстрелянный поезд, забрал мандолину и нижнее белье. Расстреляли восемь русаков. Я не почувствовал никакой жалости».

Факты массовых убийств воспринимались финскими эсэсовцами вполне обыденно. Обершарфюрер СС Таисто Куури в своём дневнике 10 декабря 1941 г. зафиксировал: «…дошли до города Гайцин (Зайцин? – В.В.). В этом городе жило 70% евреев, из них 5000 штук раздели догола и расстреляли, 200 квалифицированных рабочих пощадили». Неделей позже он пишет: «Жизнь в Кировограде продолжается. Вчера разговорился с каким-то немцем в кабаке, и он рассказал, что здесь тоже расстреляли 25 000 евреев, вывезли их на грузовиках за город целыми семьями и на поле из пулемета всех перебили». Унтерштурмфюрер СС Тауно Полон написал 13 декабря 1941 года: «Мы в какой-то украинской деревне. Название состоит из тринадцати букв (Dobrowelitskowska)… Здесь также есть евреи, их дома отмечены маленькими звёздами. Немецкие солдаты топчут этих евреев сапогами. Мы, финны, не обращали на них особого внимания…»

В некоторых случаях очевидно, что финны не только наблюдали за преступлениями немцев, но и сами напрямую принимали участие в убийствах. Военный пастор Энсио Пихкала рассказывает в своем дневнике о карательной операции, которую провела 7-я рота полка «Вестланд» дивизии «Викинг» после того, как командира полка Хильмара Вякерле застрелил укрывшийся в поле красноармеец. Пихкала пишет: «Я поехал в "Вестланд", который вчера первый день был под огнем. Командир "Вестланда" оберст Вякерле только что был убит. Он вчера на машине въехал в захваченную деревню, а спрятавшиеся в полях русаки с ним разделались. В качестве наказания русских пленных расстреляли десятки (и сейчас как раз расстрел продолжают). Немцы снова захватили деревню, сожгли её и расстреляли значительное количество гражданского населения. После гибели Вякерле деревню атаковала 7-я рота полка "Вестланд" и финны из той же роты. Деревню в отместку сожгли, некоторые попавшиеся под руку русаки были расстреляны на месте и гражданских тоже много полегло».

«Оставили висеть в качестве предостережения»

Обершарфюрер СС Иивари Кемппинен рассказывает о пребывании в станице Кабардинcкой (на территории Краснодарского края) 26 сентября 1942 года: «…переместились в Кабардинскую. Много перебежчиков, в том числе две красивые девки. Потом пришёл приказ всех перебежчиков расстрелять, что и было сделано, так как в деревне гражданские по нам стреляли и занимались саботажем. В районе действий 1-го батальона задержали 100 человек в гражданском с пистолетами и гранатами. Двух русаков повесили и оставили висеть в качестве предостережения деревенским…»

Самые ожесточенные бои с участием финнов зимой 1942-1943 гг. шли на Кавказе в районе сёл Толдзгун, Чикола и Дигора (Северная Осетия). Яакко Хинтика описывает бой в канун нового года близ села Толдзгун: «Жёстко старый год закончился, такое запомнишь и без записей. Захватили пять шпионов в гражданском и прикончили. На закате отвели на гору и расстреляли. Ещё пару пленных к ним добавили. Жёсткое было дело, они всё просили пощады, но автомат не знает жалости. Самый молодой был 17-летний, следующий – 20-летний, остальные – бородатые деды. Последним расстреляли самого молодого, он сначала закопал товарищей, и потом сам отправился на тот свет. Хладнокровный был парень, ещё честь отдал перед смертью».

В докладе Национального архива его авторы доказывают, что у финских добровольцев до их отправки в Германию не было никакого представления о том, с какой реальностью им придется столкнуться. «Этого не знали и многие немецкие солдаты. Тем не менее Германия взяла на себя ответственность за деяния, которые стали предметом глубочайшей национальной травмы. Точка зрения жертв в Германии хорошо представлена, ведётся масштабная деятельность, направленная на то, чтобы такое больше не повторилось никогда», – подчёркивает Ю. Нуортева, который предлагает последовать этому примеру и финнам. По его мнению, полковники Холопайнен и Лиесинен «обеими ногами наступают на противопехотную мину», предлагая, что будущие исследования должны разрешить вопрос, кто из финских эсэсовцев точно ни в чем невиновен.

Исследователь указывает, что в деятельности финских эсэсовцев и в истории их отношений с Германией ещё много малоисследованных болезненных вопросов. «Например, то, что часть бывших финских добровольцев СС была готова продолжить войну на стороне Германии и после того, как Финляндия в сентябре 1944 года заключила перемирие с СССР и взяла на себя обязательство выгнать немецкие войска с севера страны. В то же самое время, как немецкие части воевали против финской армии и уничтожали Лапландию, финские эсэсовцы вербовали среди захваченных немцами в плен финнов добровольцев в создаваемую в Норвегии финскую роту СС. На службе Германии в Норвегии был среди прочих гауптштурмфюрер СС Йоуко Итяля. Он был вторым из финнов, кто в своей анкете при поступлении в СС написал, что был антисемитом. Несомненно, он хотел продолжать борьбу против СССР и угрозы международного большевизма до конца, но его действия были безответственными и ставили под угрозу только что заключенный Финляндией хрупкий мир», – пишет Нуортева.

Он предлагает темы для дальнейшего исследования. «Например, имеет смысл более пристально изучить деятельность финских эсэсовцев, кто работал в Берлинском офисе финских частей СС, и тех финнов, кто после отправки финского батальона СС домой остался в Германии и служил в центральном офисе СС. Некоторые из них до конца войны верили в жестокие идеалы нацистской Германии. Будем надеяться, что исследователи военной истории и другие истории смогут наладить хорошее сотрудничество в новых исследовательских проектах. История учит», – заключает Юсси Нуортева. Что ж, уже хорошо, что появился интерес к изучению этих тем…

Владимир Веретенников