Как пережить зиму и карантин: советы норвежцев

Как показывают исследования, люди, живущие за полярным кругом, вооружены особым мировоззрением, которое помогает им бороться с долгой полярной ночью. Это может пригодится нам всем, пишет The Guardian.

Когда Кари Лейбовиц (Kari Leibowitz) впервые приехала в норвежский город Тромсё, она была одновременно заинтригована и напугана приближающейся зимой. Город, находящийся в двухстах милях (322 км) к северу от полярного круга, не видит солнца с середины ноября до середины января. Это сильно отличалось от штата Нью-Джерси, где выросла Лейбовиц, или Стэнфорда, штат Калифорния, где она училась до поездки в Норвегию.

Будучи медицинским психологом, Кари Лейбовиц стремилась понять, как жители Тромсё переживают долгие полярные ночи. Во многих странах считается, что короткие зимние дни вызывают вялость и плохое настроение, что приводит к сезонному аффективному расстройству (SAD). Иногда предполагается, что это имеет чисто биологическую причину—  уровни нейротрансмиттеров (в том числе серотонина), регулирующих настроение, обычно ниже зимой, чем летом. Недавнее исследование показало, что люди с более невротическим типом личности особенно склонны к плохому настроению в зимний период. SAD часто лечат с помощью стандартных антидепрессантов, а также психотерапии.

В самые темные периоды полярной ночи в Тромсё лишь на пару-тройку часов попадает непрямой солнечный свет, подсвечивающий небо из-за горизонта. Однако жители не выказывают той зимней депрессии, которую можно было бы ожидать от города, погруженного во тьму. Одно исследование, проведенное Май Труде Йонсен (May Trude Johnsen) в Университете Тромсё, показало, что психическое благополучие горожан почти не меняется в течение года. Хотя их сон был немного нарушен в связи с отсутствием ежедневного ритма восходящего и заходящего солнца, они не сообщали о росте психических расстройств в течение зимы.

Так в чем же их секрет?

Среди многих возможных объяснений работа Лейбовиц предполагает, что одним из жизненно важных компонентов может быть особое мировоззрение, которое позволяет жителям противостоять стрессам долгой полярной ночи.

Сейчас эти знания как никогда актуальны. Даже если вы не живете на Крайнем Севере. Многие из нас, включая европейцев и американцев, считают зиму самым жестоким из всех сезонов — и это еще без учета глобальной пандемии. Этой осенью весь мир столкнулся с пугающей перспективой второго локдауна в холодное и темное время года, в связи с чем британцы бросились скупать обогреватели и мангалы для досуга на свежем воздухе, но, если отбросить потребительские аспекты, можем ли мы научиться у норвежцев психологической устойчивости?

Выводы Лейбовиц основываются на десятилетиях предыдущих исследований, показывающих, что психологическое восприятие стрессовых событий может сильно влиять на то, как эти события воздействуют на нас. Люди, которые воспринимают стрессовые факторы как «вызов», позволяющий учиться и адаптироваться, как правило, справляются с ними гораздо лучше, чем те, кто больше фокусируется на угрожающих аспектах – таких, как возможные неудачи, трудности или болезни. Эти различия в менталитете влияют не только на настроение людей, но и на их физиологические реакции — в том числе, изменения артериального давления и частоты сердечных сокращений, а также на то, как  быстро они восстанавливаются после этого события. Воздействие может быть длительным и сказываться даже во время больших перемен: одно израильское исследование показало, что оценка стресса иммигрантов может предсказать, насколько хорошо они адаптируются к новой стране. Эти различия также, по-видимому, определяют, насколько хорошо полицейские в Австралии справляются со стрессом на работе.

Излишне говорить, что наша оценка того, является ли событие угрозой или новой возможностью, будет зависеть от наших обстоятельств и внутренних ресурсов для решения проблем, с которыми мы сталкиваемся. Но иногда бывает возможно сознательно изменить нашу оценку ситуации. В одном показательном эксперименте Элисон Вуд Брукс (Alison Wood Brooks), адъюнкт-профессор Гарвардской школы бизнеса, попросила участников встретиться лицом к лицу со своими страхами публичных выступлений.

Брукс обнаружила, что простая просьба к участникам повторить фразу «Я взволнован» помогает им уменьшить чувство тревоги и приводит к улучшению работоспособности, поскольку они начинают рассматривать ситуацию как новый вызов, а не угрозу.

Многие психотерапевтические методы, такие как когнитивно-поведенческая терапия и терапия принятия и ответственности, также повышают нашу устойчивость, помогая нам переосмыслить стрессовые события более конструктивным образом.

Чтобы проверить, может ли разница в мировоззрении также объяснить устойчивость жителей Тромсё, Лейбовиц разработала «шкалу менталитета зимнего времени». Участники  должны ответить, насколько они согласны или не согласны с утверждениями:

• Есть много причин для того, чтобы наслаждаться зимой;
• Я люблю уют зимних месяцев;
• Зима приносит много замечательных сезонных перемен;
• Зима скучна;
• Зима — это ограничивающее время года;
• Есть много причин, по которым мне не нравится зима.

Исследовательница обнаружила, что ответы участников предсказывали их благополучие в ближайшие месяцы: чем больше они рассматривали зиму как захватывающую возможность насладиться холодным климатом, тем лучше себя чувствовали, демонстрируя высокий уровень удовлетворенности жизнью и общее психическое здоровье.

Удивительно, но Лейбовиц обнаружила, что это соотношение увеличиваются с широтой — в регионах, где зимы еще более суровы. Так, жители Шпицбергена (78° северной широты) имели более позитивное мышление, чем жители Тромсё (69° северной широты), которые в свою очередь придерживались более оптимистичных взглядов, чем жители Осло (60° северной широты). Другими словами, позитивное отношение к зиме наиболее распространено там, где оно наиболее необходимо.

Позитивный настрой чувствовался и в непринужденных разговорах Лейбовиц с жителями. По ее словам, многие из ее собеседников изо всех сил пытались понять, почему вы не можете наслаждаться зимой. Они говорили о возможности покататься на лыжах или отправиться в поход в горы, а также предвкушали возможность попрактиковаться в koselig — это норвежская версия скандинавского хюгге означает приятное времяпрепровождение в уютном доме, когда вы, например, сидите под пледом с теплым напитком при свечах. Во время долгой полярной ночи местное сообщество Тромсё не только не уменьшается, но и процветает. «Существует определенная взаимосвязь между культурой, частью которой вы являетесь, и менталитетом или образом мышления, который произрастает из нее», — говорит профессор Йоар Виттерсё (Joar Vittersø), сотрудник Лейбовиц в Арктическом университете Тромсё.

Окруженная норвежской позитивностью, Лейбовиц вскоре обнаружила, что ее собственное мышление стало меняться: она научилась любить долгие прогулки с фонарем, освещающим ее путь. И вместо того, чтобы тосковать по солнечному свету, стала ценить нежный, умиротворяющий вид города в темноте. «Когда шел снег, я всегда старалась выйти и насладиться освежающим снегопадом», — признается исследовательница.

Она подозревает, что многие другие люди могли бы последовать ее примеру, как только они узнают об этом исследовании. «Большинство людей не осознают, что их представления о зиме субъективны, — говорит Лейбовиц. — Они чувствуют, что просто ненавидят зиму и ничего не могут с этим поделать... Но как только вы внушаете людям, что это вопрос менталитета, и что именно вы контролируете свое мышление — это действует чрезвычайно мощно».

Лейбовиц проводила исследование задолго до того, как новый коронавирус покинул Ухань, и она реалистично относится к проблемам, связанным с попыткой увидеть позитив в пандемии.

«Изменение менталитета — это не панацея от всего», — подчеркивает она. Невозможно по щелчку пальцев устранить наши тревоги, связанные с  неуверенностью в завтрашнем дне, в работе, как и страх потерять любимого человека. Мы не должны пытаться подавлять эти эмоции.

Тем не менее, Лейбовиц подозревает, что принятие позитивного «зимнего мышления» может сделать второй локдаун немного менее пугающим для тех, кто беспокоится о поддержании своего настроения в плохую погоду. Например, мы могли бы решить для себя, что это время для выпечки вкусной еды или уютных вечеров, когда можно свернуться калачиком под одеялом перед телевизором, добавив в свою жизнь немного норвежского коселинга (от koselig). И если мы обычно тренируемся на беговой дорожке, то теперь можем попытаться найти удовольствие в бодрящей пробежке на улице. Поскольку риск заражения гораздо ниже снаружи, мы могли бы также приспособиться к скандинавскому образу жизни и практиковать общение на открытом воздухе  (если позволяют правила локаута). В Тромсё, например, есть кинотеатр под открытым небом, поэтому жители могут наслаждаться атмосферными кинопоказами в зловещей арктической темноте.

Как говорят норвежцы, «нет такого понятия, как плохая погода, есть только плохая одежда».

На этот раз мы имеем преимущество — знаем, что сработало и не сработало во время первого локдауна, поэтому мы можем быть более реалистичными в наших ожиданиях того, чего мы можем и не можем достичь. Так что стоит сосредоточить наши усилия на небольших действиях, которые обеспечат нам комфорт, вместо того, чтобы пытаться, например, написать бестселлер.

Недавнее исследование профессора Ханнеса Закера (Hannes Zacher), психолога из Лейпцигского университета, показывает, что наше личное восприятие пандемии уже оказало небольшое, но значительное влияние на наше поведение во время кризиса.

Опрос, который проводился с декабря 2019 года по май этого года, показал, что, как и следовало ожидать, после начала пандемии в Европе произошло значительное падение удовлетворенности жизнью и позитивного настроения у населения. Но некоторые психологические особенности и стратегии преодоления, казалось, защищали некоторых людей от худших последствий. Это включало в себя «активное преодоление» – например, обсутройство необходимого офиса дома, планирование расписания домашнего обучения для детей, а также стремление хорошо питаться, высыпаться и заниматься спортом, говорит Закер. Как и предсказывали предыдущие исследования, наиболее устойчивые участники также сумели распознать потенциальные возможности в кризисе — например, научиться чему-то на основании этого опыта или попытаться вырасти как личность в результате этого опыта, объясняет немецкий исследователь.

Как и Лейбовиц, Закер подчеркивает, что цель состоит не в том, чтобы приукрасить ситуацию или отрицать трудности, с которыми мы столкнемся. Мы не можем прятаться от тени, отбрасываемой пандемией так же, как и жители Тромсё не могут притворяться, что солнце все еще встает. Однако, осознавая собственную способность контролировать свои реакции на локдаун и смену времен года, мы все можем найти некие скрытые резервы силы и жизнестойкости, которые помогут нам пережить грядущие дни.

health.mail.ru