Как превратить выборы в инструмент разрушения

Главным итогом предстоящих местных выборов может стать феодализация Украины.

В 2017 г. немецкий Фонд Фридриха Ноймана опубликовал исследование, посвященное качеству общественных институтов в различных странах. Авторы доклада на основании нескольких критериев вычислили коэффициент эффективности институтов во всех государствах мира. Украина в этом рейтинге заняла 134 место с коэффициентом 0,326 (коэффициент Новой Зеландии, занявшей первое место, оказался в три раза выше – 0,967), немного уступив Кот-д'Ивуар и несколько опередив Мальдивы.

Правда, превосходство над одним из самых благополучных государств Африки, по всей видимости, объясняется случайными обстоятельствами. Абдуллу Ямина, который тогда был президентом Мальдивской Республики, обвиняли в том, что он победил на выборах благодаря фальсификации результатов голосования. Поэтому либеральный фонд Фридриха Ноймана крайне низко оценил качество политических институтов в этой стране.

Но в любом случае можно сказать, что на Мальдивах, где в 2018 г. на очередных президентских выборах (уже полностью признанных международным сообществом), с тех пор ситуация улучшилась.

А вот коэффициент Украины, где продолжается разрушение политических институтов, теперь может оказаться еще ниже.

Разумеется, качество украинских политических институтов, которые, как и в большинстве постсоветских стран, были захвачены сформировавшимися на руинах советской экономики олигархическими группировками, никогда не было высоким. Однако вплоть до недавнего времени в стране был парламент, способный хотя бы имитировать представительство общественных интересов; президент, возглавлявший один из центров принятия стратегических решений; правительство, не только отражавшее степень влиятельности различных олигархических группировок, но и выступавшее в роли посредника между олигархией и другими экономически активными группами общества.

Теперь в парламенте доминирует политическая сила, большинство представителей которой не обладают собственным опытом политической деятельности и не желают его приобретать. Он им попросту не нужен, поскольку партия, впервые в украинской истории получившая на выборах большинство мест в Верховной Раде, является медийным проектом, а потому не использует политические инструменты для повышения уровня общественной поддержки и не обладает политической стратегией.

Вследствие этого оказались уничтожены механизмы, которые обеспечивали связь общества с его представителями в высшем законодательном органе страны. Правда, справедливости ради нужно заметить, что эти механизмы были крайне слабыми и неэффективными. Тем не менее, общество, не получившее ничего взамен, проиграло от их разрушения.

Сегодня невозможно понять, какую роль играет президент в определении социально-экономической и внешнеполитической стратегии страны. Участвует ли он в разработке стратегических решений? Если да, то как он в ходе этого процесса взаимодействует с альтернативными центрами, сформировавшимися вокруг трех наиболее влиятельных олигархических группировок (Коломойского, Пинчука и Ахметова), и министра МВД Авакова? Существует ли вообще какая-то долгосрочная стратегия, или действия государственного руководства определяются способностью различных групп внутри экономической и политической элиты продвигать выгодные им предложения и проекты? Уже само появление подобных вопросов говорит о том, что институт президентской власти существенно подорван.

Правительство, насколько можно судить, сосредоточилось на согласовании пожеланий наиболее влиятельных околовластных группировок с требованиями международных финансовых организаций. Собственное видение стратегии и целей реформ у правительства явно отсутствует, а потому его реформаторская деятельность сводится, по сути дела, к выполнению указаний внешних игроков.

Между тем экономическое положение крупнейших украинских корпораций становится все более сложным. И причина -- не только в экономическом спаде, вызванном пандемией коронавируса, но и в неэффективности существующей экономической модели.

Так, производство стали в мае по сравнению с соответствующим месяцем прошлого года снизилось примерно на 8%. В этом отношении Украина не стала исключением: другие крупные производители стали (кроме Китая) также сократили выпуск продукции. Но в Украине падение производства в данной сфере началось задолго до пандемии коронавируса. В 2019 г. мировое производство стали по сравнению с 2018-м выросло на 3,4%, а в Украине – снизилось на 1,2%. Это значит, что украинские корпорации проигрывают другим игрокам на этом рынке.

Согласно данным Государственной службы статистики за январь--май 2020 г. объемы промышленного производства в Украине сократились на 8,7% по сравнению с аналогичным периодом 2019 г. Наиболее сильным оказался спад в перерабатывающей промышленности (10,0%) и в производстве электроэнергии (11,2%). Зато выросла добыча нефти (на 0,5%) и газового конденсата (на 5,3%).

Нацбанк недавно вынужден был признать, что во II квартале 2020 г. падение ВВП усилилось. Это значит, что многие промышленные предприятия окажутся на грани выживания.

В таких условиях у корпораций, руководство которых связано с властью, есть два способа поправить положение дел: добиться поддержки со стороны правительства или получить возможность инвестировать средства в развитие добывающих отраслей. Скорее всего, в ближайшее время мы станем свидетелями обострения борьбы между экономическими группами, оказывающими влияние на экономический курс власти.

Причем они будут не только проталкивать нужные им решения, но и пытаться ослабить позиции конкурентов, а потому нас, наверняка, ожидает новый всплеск «войны компроматов».

Кроме того, все сильнее будут раздаваться голоса против выполнения тех требований международных финансовых организаций, которые будут противоречить интересам украинских экономических групп.         

Однако в рамках существующей политической системы даже те группы, которые принимали участие в формировании нынешней власти, не могут рассчитывать на серьезную поддержку с ее стороны.

Прежде всего правительство крайне ограничено в средствах, а тяжелая социальная ситуация не позволяет переложить хотя бы часть финансовых проблем на плечи населения. Но, главное, превращение парламента из института государственной власти в площадку для ярких медийных акций и пропагандистских заявлений привело к разрушению связей между правящей партией и Кабинетом Министров. Теперь нельзя рассчитывать на то, что правительственные программы, направленные на поддержку промышленности, получат одобрение парламентского большинства. 

18 июня из-за отсутствия консенсуса внутри президентской фракции Кабмин не смог добиться утверждения парламентом программы своей деятельности и т.о. получить иммунитет на год.

И если фракция правящей партии провалила утверждение программы правительства, то ее голосование по другим, менее важным вопросам будет совершенно непредсказуемым.

Гарантировать свое выживание украинские корпорации могут, только усиливая свои политические позиции в тех городах и регионах, которые представляют для них наибольшую важность с экономической точки зрения.

Это позволит им, во-первых, не допустить, чтобы месторождения, которые они разрабатывают, и важные для них инфраструктурные объекты перешли под контроль более удачливых конкурентов.

Во-вторых, они смогут использовать средства регионального и городского бюджетов для содействия собственным предприятиям. Например, для ремонта ведущих к ним путей сообщения или для реализации социальных программ, направленных на помощь их работникам.

В-третьих (и это, возможно, самое важное), они получат возможность использовать структуры региональной власти для давления на государственное руководство.

В условиях, когда политические инструменты работают плохо, угроза массовых антивластных выступлений в крупном городе или даже в целом регионе может оказаться самым действенным способом добиться нужного решения центральной власти.

Известный экономической аналитик Глеб Простаков предсказывает, что украинские корпорации воспользуются предстоящими региональными и местными выборами для формирования на местах подконтрольных им органов власти. В результате единое политическое пространство страны фактически распадется, и в Украине будет запущен процесс феодализации, который центральная власть не сможет остановить.

Представляется, что реализации этого мрачного прогноза вполне можно было бы избежать, если бы государственное руководство осознало опасность феодализации (совершенно очевидную в нынешней ситуации) и попыталось бы ее преодолеть. Для этого нужно было бы поставить под контроль предвыборную активность правящей партии на региональном уровне и оказать поддержку политическим силам (и кандидатам в мэры крупных городов), не связанным с корпорациями, которые доминируют в экономической жизни региона.

Правда, может выясниться, что сколько-нибудь влиятельных политических сил, не связанных с серьезными экономическими группами, в Украине вообще нет. Украинское политическое пространство искусственно сужено: в нем полностью отсутствуют левые политические партии, способные всерьез бороться за электоральную поддержку. Что же касается украинских правых, то они так и не обрели политическую самостоятельность, а потому их деятельность сводится по большей части к провокационным выходкам, направленным на усиление раскола общества и (в последнее время) на дискредитацию представителей правящей партии.

Отсутствие влиятельных политических сил, искренне заинтересованных в том, чтобы не допустить формирования подконтрольной экономическим группам региональной и местной власти, безусловно, ограничивает возможности главы государства и, казалось бы, подталкивает его к прямому столкновению со сторонниками феодализации.

Но, как уже теперь ясно, государственное руководство не собирается наживать себе врагов, противодействуя феодализации. Напротив, оно намерено активно содействовать распаду единого политического пространства страны, позволяя экономическим группам использовать электоральный потенциал правящей партии в своих интересах.        

Согласно данным социологического опроса, проведенного в конце мая КМИС, электоральный рейтинг Владимира Зеленского по-прежнему остается довольно высоким -- 25,7%. Это намного больше, чем у следующих за президентом Петра Порошенко (11,1%), Юрия Бойко (9%), Юлии Тимошенко (6%) и Игоря Смешко (4,6%).

Поэтому в ряде регионов статус представителей «команды президента» может значительно увеличить шансы на победу.

Там же, где президент не пользуется популярностью, экономические группы могут оказать поддержку представителям местной элиты, с которыми они давно и прочно связаны. Тем более что избирательное законодательство по-прежнему составлено таким образом, чтобы сделать предвыборную борьбу чрезвычайно затратным процессом. Поэтому кандидатам, претендующим на победу на выборах мэров крупных городов или депутатов областных советов, практически невозможно обойтись без поддержки со стороны влиятельных экономических групп.

Конечно же, у правящей партии была возможность, изменив законодательство, добиться большей демократизации избирательного процесса (например, установив жесткий контроль за расходами на избирательные кампании и расширив доступ кандидатов к СМИ).

Но представители «Слуги народа», по всей видимости, сами рассчитывали извлечь выгоду из сложившегося положения дел. Судя по всему, они не обманулись в своих ожиданиях. Насколько можно понять, во многих регионах уже состоялся сговор «партии власти» с влиятельными экономическими группировками.

Только этим можно объяснить отсутствие в них активной предвыборной борьбы меньше чем за четыре месяца до выборов. Государственное руководство продолжает заниматься разрушением политических институтов, не задумываясь о последствиях своей деятельности.

Дмитрий ГАЛКИН