Карабах показал Приднестровью, кто миротворец, а кто нет

Парламент Приднестровья (ПМР) дипломатическим языком, но, по сути, обратился к России за помощью: урезонить жаждущую реванша за 1992 год прозападную клику президента Майи Санду и ни в коем случае не уступать её требованию вывести российских миротворцев из региона. То, что русская республика обращается за помощью и поддержкой к России, понятно вполне. Однако после Карабаха это и вдвойне понятно: те, кто хочет мира, просят мира у тех, кто может его дать, опасаясь, что их место могут занять разжигатели войны.

Слово и дело генерала

На самом деле, в Приднестровье сделали выводы ещё в 1992 году. И даже раньше, когда хотели остаться в единой стране, с чем неоднократно обращались в Москву, но Москва не отвечала. Напротив, 22 декабря 1990 года Михаил Горбачёв подписал указ «О мерах по нормализации обстановки в ССР Молдова», в четвёртом пункте которого говорилось: «Считать не имеющими юридической силы… решения II Съезда депутатов советов разных уровней из некоторых населённых пунктов Приднестровья от 2 сентября 1990 года о провозглашении… Молдавской Приднестровской Советской Социалистической Республики». «Дальновидный» был политик, что ни говори.

И когда в регионе началась кровавая бойня, а врывавшиеся в русские населённые пункты вооружённые до зубов молдавские националисты и их румынские союзники жгли людей живьём, насиловали женщин, убивали детей, разоряли дома, точку в этом ужасе поставил русский генерал. Александр Иванович Лебедь. Командующий 14-й российской армией.

«Завтра я буду завтракать в Тирасполе, а если упадёт хоть одна пуля в Приднестровье, обедать я буду в Кишинёве, а ужинать в — Бухаресте»,

— эти слова генерала стали историческими. И отлили его имя бронзой в отечественной истории, даже несмотря на то, что потом были и его соглашательство с Ельциным, угробившее все надежды на создание в России полноценной патриотической оппозиции, и позорный Хасавюртовский «мир», по сути, ставший признанием Россией независимости постдудаевской Ичкерии (хотя кто знает, как ещё можно было при тогдашнем состоянии Российской армии правильно поступить — войскам точно нужна была передышка и модернизация, что и произошло).

Самое главное, что русский генерал не просто говорил, а действовал. После того как 2 июля 1992 года молдавская сторона вновь обстреляла Дубоссары, в результате чего опять были убитые и раненые, в том числе и среди гражданских, а также была повреждена система управления турбинами ГЭС, что грозило уже экологической катастрофой, в ответ тоже прилетело, и намного больше. В течение каких-то 45 минут «герои» местной АТО получили «привет» от восьми российских дивизионов и шести миномётных батарей. Говорят, что после любители стрелять по мирным городам едва успевали вывозить скорыми раненых и прикапывать погибших. После этого война в Приднестровье прекратилась. И её худо-бедно, но точно нет последние почти три десятка лет.

Как таких русских генералов, таких решительных действий и настоящего, а не по документам мира не хватает сегодняшнему русскому Донбассу….

Надежда только на Россию

Но вернёмся к Приднестровью. Реваншистский настрой госпожи президентши Санду, питомицы структур Джорджа Сороса, по слухам, сторонницы однополых связей и гонительницы русского языка из образовательной системы Молдавии, понятен. Дама хочет реванша, дама хочет, чтобы русского Приднестровья не стало, дама желает закрыть русский вопрос и на левом берегу Днестра. Неслучайно на митингах в её поддержку традиционно тусуются прорумынские унионисты, беснуются «ветераны», а её партийный соратник Игорь Гроссу лично сучил ручонками и громко ругался, не пуская приднестровских лоялистов на выборы президента Молдавии. Так что с ней всё понятно. Как и понятно, почему одно из первых заявлений мадам было сделано по поводу вывода российских миротворцев. А ранее, кстати, Санду на полном серьёзе восхищалась тем, как Киев «урегулирует» конфликт в Донбассе.

Ну а русское Приднестровье? Оно, конечно, хочет мира. Потому как, случись что, не на города и сёла Молдавии посыплется смертоносный град, круша стены и разрывая плоть, а на приднестровские сёла и города. И гарантом того, что этого не случится, выступают именно российские миротворцы. Потому-то и приняли депутаты Верховного совета ПМР соответствующее обращение:

«В последнее время многие руководители с молдавской стороны, чиновники, дипломаты говорят о том, что необходимо вывести миротворцев из Приднестровья. Эта тема, безусловно, обеспокоила депутатов. Мы видим, что ситуация усугубляется каждый день. Мы обращаемся к России как стране-гаранту, чтобы возобновить диалог. Мы должны сделать всё для того, чтобы не допустить дестабилизации в нашей стране. Миротворцы должны продолжать нести свою миссию. Это единственный гарант безопасности и мира на приднестровской земле».

Да и, в конце концов, куда должны уходить российские миротворцы со своей родной земли? Ни для кого не секрет, что костяк контингента составляют граждане России, но с местной, приднестровской пропиской. Что и понятно: в силу территориальных особенностей республики и её двусторонней таможенной блокады со стороны Молдавии и Украины полноценная ротация миротворцев затруднена, потому и служат местные под российским флагом. Потому что он для них не чужой, поскольку русский. И оттого, что в ПМР он ещё и второй государственный.

«Реакция приднестровского парламента была вполне предсказуема, и я бы сказал, что она даже немного запоздала, хотя здесь нужно понимать, что в Приднестровье совсем недавно закончилась работа по запуску работы Верховного совета VII созыва (29 ноября в ПМР прошли выборы в Верховный совет. — Прим. ред.), — говорит историк, политолог, преподаватель кафедры государственного управления Приднестровского госуниверситета Иван Войт. — Как историк отмечу, что миротворчество в Приднестровье всегда ассоциировалось и ассоциируется прежде всего с Россией. Ещё с конца XVIII столетия, после того как наши земли вошли в состав Российской империи, в регионе наконец наступил мир… И более 100 лет регион жил без войн… После политических кризисов в России начала XX века мы вновь ощутили на себе «прелести» геополитического пограничья, но после вхождения в СССР мир в Приднестровье был восстановлен. В начале 1990-х годов молдавские националисты, дорвавшись до власти, вновь нарушили мир в Приднестровье, и к нам на помощь вновь пришла Великая Россия. Поэтому мы в Приднестровье всегда будем отождествлять Россию с миротворчеством, с миром на берегах Днестра».

Голуби мира и коршуны нового мирового порядка

А с чем приднестровцы ассоциируют Запад, который тоже при любом удобном моменте любит презентовать себя как самого великого и единственного в этом мире миротворца?

«Почему нас так озаботила риторика вновь избранного президента Майи Санду в том плане, что приднестровцы как бы привыкли к подобным выходкам прозападных молдавских политиков? Дело в том, что в лице Санду говорит весь «цивилизованный» Запад. Есть опасение, что они хотят взять геополитический реванш в Приднестровье из-за Нагорного Карабаха. Поэтому, на наш взгляд, позиция России здесь (по миротворцам) должна быть весьма однозначна, и, слава Богу, мы её уже неоднократно за последние дни услышали», — убеждён Иван Войт.

И действительно, чтобы понять, кто действительно миротворец, а кто нет, достаточно обратиться к новейшей истории. И даже не нужно долго изучать карту, достаточно посмотреть на соседний Балканский регион, к которому, собственно, и принадлежит Румыния, жаждущая заключить в свои цепкие объятья Молдавию. Ну а мы обратимся к истории распада Югославии, где тоже стояли миротворцы, только преимущественно западные, и в изрядном количестве.

В частности, в 1995 году западные миротворцы никак не помешали вооружённым силам Хорватии в ходе блицкрига этнически вычистить территорию самопровозглашённой Республики Сербская Краина. Мало того, командование датского контингента запретило своим солдатам хоть как-то реагировать на совершённый 8 августа хорватскими боевиками из разведывательной роты 2-й гвардейской бригады расстрел стариков из дома престарелых и умственно отсталых пациентов психбольницы в городке Двор (до хорватской оккупации Двор-на-Уне).

А 17–18 марта 2004 года в Косово произошёл страшнейший сербский погром, в ходе которого были убиты 16 человек (другие источники говорят о 30 убитых), 4 тысячи стали беженцами, 800 домов и 36 православных церквей были разрушены. И в это время в крае находился вооружённый до зубов международный миротворческий контингент KFOR. И только некоторые из национальных подразделений, например итальянское, решились взять сербское меньшинство под защиту и встать на пути албанских погромщиков. Американцы, британцы, французы и частично немцы (в ряде населённых пунктов они всё-таки пытались установить порядок) от ситуации, по сути, самоустранились.

И с тех пор на этих землях нет мира. Остовы брошенных сербами домов в Хорватии продолжают чернеть, а тех немногих сербов, что набираются смелости вернуться, нередко встречают поджогами дверей, камнями в окна и побоями на улицах. В Косово — аналогичная ситуация. Можно ли это назвать «миром»? И похож ли этот «мир», насаждаемый Западом, на тот мир, что установили российские миротворцы в Приднестровье, в Южной Осетии, в Карабахе, наконец? И кто миротворец, а кто жаждущий крови и добычи хищник? Тут, кажется, всё очевидно для тех. «Блаженны миротворцы, ибо сынами Божиими нарекутся».

Алексей Топоров