Карпатский Робин Гуд

24 августа — это не только День Независимости Украины, но и 275 лет со дня гибели западноукраинского народного героя Олексы Довбуша (1700—1745) — руководителя антифеодального крестьянского движения опришков.

Отряд Довбуша, боевое ядро которого насчитывало с полсотни отчаянных храбрецов, пользовался поддержкой, получал подкрепление в любом селе Карпатского региона. Он целых семь лет — с 1738-го по 1745 г. — наводил ужас на шляхту, оставаясь неуловимым. Как и положено народному герою — благородному разбойнику, Олекса Васильевич грабил только богатеев — польских, венгерских и своих, русинских помещиков да их приказчиков, ростовщиков («лихварів»), богатых арендаторов-куркулей, купцов, — щедро раздавая отобранное у них добро беднякам, за что и снискал Олекса Довбуш любовь и уважение простого угнетенного народа.

И «...пішов [Довбуш] розбивати тих панів, що хлопам кривду робили», — так говорили в народе про грозного мстителя. Сам коронный гетман граф Потоцкий оказался бессилен в борьбе против него. Слава предводителя опришков разнеслась далеко за пределы Западной Украины — о нем знали в Польше, Венгрии, Молдавии, Болгарии. Поначалу, в 1738—1739 гг., его отряд действовал в родных местах — на Коломыйщине, в этом краю горцев-гуцулов, в окрестностях села Печенежин (ныне поселок городского типа Ивано-Франковской области), в котором Олекса родился.

В 1740 г. он вынужден был под натиском регулярных войск отступить в наиболее высокую и «глухую» часть Украинских Карпат — в Черногору — горный массив к востоку от г. Рахова, в который входит и высочайшая вершина Украины Говерла (2061 м). Обеспечив себе надежную и безопасную базу, повстанцы отсюда совершали смелые дальние рейды-походы — на Галицкое Прикарпатье, Закарпатье, Буковину. О размахе движения говорит тот факт, что в 1744 г. опришки овладели Богородчанским замком — хорошо укрепленным, со значительным гарнизоном. Там хранились сокровища многих представителей знати, а также судебные и налоговые документы, которые были повстанцами уничтожены. Опришки ходили и на такие значительные города региона, как Дрогобыч, Турка, Надворная, Болехов, Рогатин.

Сын крестьянина-бедняка (его отец был «комірником», т.е. не имел даже собственной хаты, проживая в имении хозяина), Довбуш был человеком достаточно грамотным — не только в плане элементарного умения читать-писать, но и в политическом смысле. Во всяком случае, он сумел написать обращенный к народу манифест «Против князей». «Хочу мир зрівняти» — такова была его «программа».

Бесчисленное множество легенд сложил народ об Олексе Довбуше (некоторые из них собраны в книге «Легенди нашого краю». — Ужгород: «Карпати», 1972). В них суровый опришек вершит справедливый народный суд, карая тех, кто разоряет трудовой люд непомерными поборами и грабительскими «микрокредитами», тех, кто принуждает к непосильной панщине (в одной из легенд некий пан заставляет своих «хлопов» работать на него шесть дней в неделю из семи — и гонит на работу даже тяжелобольных!), тех, кто, пользуясь властью, издевается над бесправными селянами. Только у Довбуша могут найти простые люди правду и справедливость, которых не сыщешь в государстве — с его полицией, судами и алчными чиновниками.

Обычный сюжетный ход в легендах: Олекса Довбуш помогает обездоленному инкогнито — он, например, дарит сумку: человек приходит домой и находит в ней золотые монеты. И понимает счастливец, кого он повстречал!

На переправе через Тису у Рахова «экспроприировал» Довбуш купцов. Как-то раз купцы организовали с солдатами («жовнірами») совместную засаду на Довбуша. Однако того предупредили добрые люди, и опришки ударили по жандармам с тыла. После разгрома засады незадачливый купчина целовал ноги Олексе, слезно моля не лишать его жизни. Беспощаден был, однако, разгневанный вожак разбойников: «Нас не нашла смерть, а тебя, гад, найдет. Потому что ты кровь людскую пьешь, а твоя кровь черная, как смола...» По приказу атамана опришки замуровали купца в скале над пропастью — сказывают, что во время бури та скала стонет: это стонет не камень, а замурованный в скале купец. Место же, где опришки Довбуша реку Тису переходили, получило с тех пор в народе название Переход.

Согласно легенде, в детстве Олекса был немым, но его излечил один ведун — мольфар. Еще говорили, что в молодые годы он, трудившийся пастухом, однажды во время грозы пристрелил самого черта, и некто повстречавшийся ему даровал за этот подвиг три волшебных золотых волоса: один из них дает владельцу огромную силу, второй — неуязвимость от пуль, а третий — от топора. Предупредил, однако, тот человек Олексу Довбуша, что никто не должен знать про эти волшебные волоски.

Но связался предводитель опришков на свою голову с замужней женщиной по имени Дзвинка — и похвастал ей про оберег. И вот вышла история, повторяющая библейское повествование про Самсона и Далилу: любовница выдернула из головы спавшего Довбуша один волосок — тот, что против пули! — и передала его мужу. А тот заложил волос в ружье и подстрелил Олексу. Так и «згиб Олекса через свій язик». А как умирал он, утверждает легенда, в Карпатах землетрясение случилось...

Перед смертью его еще успели подвергнуть допросу, однако опришек унес в могилу свою главную тайну: где-то в Черногоре спрятаны его несметные сокровища.

По всему Карпатскому региону, в самых разных местах встречаются скалы Довбуша (самые знаменитые, посещаемые толпами туристов, расположены к югу от курортного города Моршин), камни Довбуша, пещеры Довбуша, криницы (колодцы, источники) Довбуша, а также горы Довбушанки. Многие городки и села гордятся тем, что в них или в их окрестностях останавливался на отдых во время походов и действовал Олекса Довбуш со своею ватагою «побратимов». Весьма краток был его жизненный путь — да настолько ярок, что осталась о герое память в народе на века.

Из истории движения опришков

Олекса Довбуш — личность полулегендарная, а значит, непростая для изучения историками. Его можно было бы считать ярким, но случайным героем-одиночкой, если бы не то обстоятельство, что деяния Довбуша — всего лишь эпизод в длительном, продолжавшемся несколько столетий народном движении опришков.

Впервые опришки упоминаются в документах за 1529 г. (по другим данным — даже еще раньше, за 1498 г.). Слово это предположительно происходит от латинского opressor — истребитель, здесь в смысле — истребитель шляхты.

Движение опришков развернулось в Прикарпатье, оттуда перекинувшись на Закарпатье и Буковину — и на западе до Перемышля и реки Сан. Природной опорой инсургентов стали лесистые Карпаты, куда бежали от феодального гнета не только украинские, но также польские, молдавские, венгерские крестьяне и панские слуги.

Во времена Олексы Довбуша типичным оружием опришков являлись ружья («кріси» на тамошнем диалекте), пистолеты, рогатины и ножи. Особенный местный колорит представляют элегантные гуцульские топорики (они же посохи) — бартки, оружие во многом символическое, выступавшее атрибутом мужского достоинства и боевой доблести. Оружие такого рода известно с раннего средневековья (у аланов, булгар, мадьяр) и широко распространено у карпатских горцев, называясь везде по-разному: у словаков это — валашка, у венгров — фокош, у румын — балтаг.

Особого размаха опришковское движение достигло в период освободительной войны Богдана Хмельницкого 1648—1654 гг. Восставшие захватили ряд польских королевских замков, а на Подолии овладели городами Гусятин и Сатанов. 2 тысячи опришков в составе войска Богдана Хмельницкого храбро сражались в Молдавии.

Памятник Семену Высочану

На Покутье (юго-восток нынешней Ивано-Франковской области — угол («кут») между Днестром, Черемошем и Карпатами) в 1648 г. вспыхнуло восстание под руководством Семена Высочана. При поддержке Богдана Хмельницкого он захватил город Отыня и важную крепость Пнёв близ Надворной, а затем, собрав 15-тысячное войско, освободил практически все Покутье и ряд соседних городов и сел. После отступления армии Богдана Хмельницкого из Западной Украины Семен Высочан под натиском польских войск тоже ушел на Надднепрянщину, получил там звание казацкого полковника; погиб в бою против польско-шляхетских войск в 1666 г.

Волнения охватили и самый западный край украинских этнических земель — Лемковщину. Польские и украинские крестьяне совместно участвовали в восстании 1651 г., возглавленном польским мелким шляхтичем Косткой Наперским. Его участники даже готовились к походу на Краков, однако восстание было подавлено войском, собранным краковским епископом; руководитель выступления был казнен.

В конце XVII ст. возле Сколе (в горах на юге Львовщины) действовал крупный отряд опришков, которым командовал бывший пастух Андрей Дзиганович.

Памятник Василию Баюраку

Движение опришков не прекратилось и после гибели Олексы Довбуша. Его возглавили соратники погибшего: Иван Раховский, Василий Баюрак, Иван Бойчук.

Василий Баюрак (1722—1754), батрак-пастух родом из-под города Яремча, присоединился к Довбушу в 1744 г. и отличился исключительной храбростью. Опришковский отряд Баюрака громил усадьбы шляхтичей на Покутье и Буковине. Но позже он потерпел несколько чувствительных поражений; в итоге Василий был при участии предателя схвачен карателями и после пыток четвертован в Станиславе.

Не менее яркой фигурой в движении опришков стал Иван Бойчук. С 1755 г. его отряд действовал в районе Коломыи, а в июле 1759-го ему удалось даже взять город Болехов. Будучи хорошим тактиком, он сочетал партизанские действия с ведением пропаганды среди местного населения, разъясняя ему в письменном виде свои цели и намерения. Позже опришки Бойчука, теснимые карателями, отступили на Запорожскую Сечь, откуда совершали дерзкие нападения на помещичьи усадьбы в районе Бердичева. Последующая судьба Ивана Бойчука, однако, неизвестна.

После захвата Галичины и Буковины Австрией (1772 и 1774 гг.) опришки продолжили борьбу. Более того, в начале XIX в. это движение оживилось. На протяжении первой половины XIX ст. в Галичине, Закарпатье и Буковине действовало свыше 50 отрядов (самые знаменитые опришки того периода —Дмитрий Марусяк и Мирон Штолюк) — но в конце концов австрийскому правительству при опоре на многочисленные карательные отряды удалось движение подавить. Кроме того, социальное напряжение сняла отмена крепостного права в Австрии в 1848 г. Тем не менее отдельные рецидивы «опришковства» имели место до 1870-х.

Памятник Мыколе Шугаю

А после Первой мировой войны движение опришков снова возродилось! На Закарпатье, оккупированном чехословаками, действовал опришек Мыкола Шугай (1898—1921), дезертировавший в 1917 г. из цесарской армии. И про него, про его невероятную смелость и дерзость народ тоже сложил легенды, а чешский писатель Иван Ольбрахт написал роман. Однако конец у Шугая был типичным для народных заступников — лесных разбойников: его вместе с братом Юрием зарубили топорами предатели, соблазненные денежной наградой, обещанной властями и бизнесом.

По словам историка Владимира Грабовецкого (1928—2015) — земляка Олексы Довбуша, крупнейшего исследователя его жизненного пути и движения опришков в целом, «опришки были выразителями стихийных стремлений народа к свободе, счастью и социальному равенству, боролись с социальной несправедливостью как могли и как знали». Как и все антифеодальные крестьянские движения, они были обречены на поражение и гибель — но их деяния и подвиги сформировали огромный пласт народного самосознания, выразившийся в поэтических легендах.

Два столетних юбилея

В Польше отмечают 100-летний юбилей Чуда на Висле — с чем полностью солидаризуется сегодняшняя украинская власть. Ее не смущает то обстоятельство, что польские паны начали ту войну 25 апреля 1920 г. и вели ее ради достижения «Великой Польши от моря до моря», т. е. для того, чтобы поглотить Украину и закабалить украинский народ, планомерно искореняя украинский язык и культуру.

Но так же, как Петлюра в борьбе с большевиками готов был сдать Украину полякам, так и нынешняя недальновидная украинская верхушка охотно содействует реализации геополитических амбиций Варшавы — антиукраинских по сути своей.

Незамеченным зато остался на Украине другой юбилей 100-летней давности — собственно, о нем и писать-то сегодня опасно, чтобы не нарваться на какой-нибудь закон про «декоммунизацию». Напишем поэтому сухо и подчеркнуто нейтрально: 100 лет тому назад, с 15 июля по 23 сентября 1920 г., на территории, очищенной Красной Армией от поляков (16 повитов (уездов) на Львовщине, Тернопольщине и Станиславщине общей площадью 18 тыс. кв. км с населением в 1,3 млн. человек), существовала Галицкая Социалистическая Советская Республика, возглавлявшаяся Галревкомом, со столицей в Тернополе.

Был проведен ряд мероприятий, типичных для политики большевиков: национализированы промышленность и банки, конфискованы помещичьи, церковные и монастырские земли, введен 8-часовой рабочий день, церковь была отделена от государства и школа — от церкви. Были даже попытки открывать новые школы и больницы, а также учреждать хаты-читальни.

Историки сообщают такой занятный факт: галицкие селяне были настолько воспитаны австро-венгерской властью в духе законопослушного почитания частной собственности, что Галревкому пришлось издать специальный декрет, разрешавший забирать помещичье зерно. Но история трех столетий интенсивной опришковской войны, в ходе которой экспроприация частной собственности богачей разбойниками находила полное понимание и одобрение в массах, заставляет усомниться в этом. Быть может, крестьянское сознание действительно сильно изменилось после 1848 г. и угасания движения опришков, а возможно и такое, что отношение крестьян к частной собственности разнилось в равнинной части Галичины и в горах.

Народные волнения охватили и тылы поляков — в т. ч. и опришковский край. 21 августа на территории нынешнего Сколевского района Львовской области — в той части Карпат, где живет этнографическая группа бойков (Бойковщина), — поднялось восстание, провозгласившее Бойковскую Советскую республику во главе с Федором Бекешем, уроженцем города Сколе. На митингах распространялась листовка «За что борются большевики?» Повстанцы изгнали польскую власть из нескольких сел, передвигаясь между ними по железной дороге, разбили войсковое подразделение и хотели идти на Стрый на соединение с кавалерийской дивизией Виталия Примакова.

Однако к концу августа ситуация на советско-польском фронте в корне переменилась, что и обусловило поражение выступления. Бойковская Советская республика просуществовала всего пять дней — 26 августа повстанцы вынуждены были отступить на Закарпатье, где были интернированы чехословацкими властями, хотя отдельные отряды продолжали вести спорадические бои вплоть до 31 августа.

А ходила, между прочим, по Карпатам и такая легенда: якобы перед Первой мировой войной Ленин (который реально жил тогда неподалеку — на Подгале к югу от Кракова) путешествовал по Галичине и Закарпатью, смотрел, как народ живет-бедствует, восторгался красотами Карпат, в частности — озером Синевир. Вода в нем чистая, как слезинка. «А это и есть слезы, — сказал якобы ему один пастух-овчар, — народные слезы». И обещал, мол, вождь пролетариата принести освобождение...

«Братья-близнецы» Олексы Довбуша

У многих народов присутствует в фольклоре образ разбойника, отбирающего добро у богачей и раздающего его бедноте, всячески защищающего простой люд, — вспомнить хотя бы Робин Гуда, чье имя сделалось нарицательным. Сюжетные ходы таких легенд и сказаний похожи, что обусловлено не столько некими архетипами простонародного сознания, сколько схожестью перипетий антифеодальной борьбы в разных странах Европы — в т. ч. и непременной трагичностью исхода выступлений.

Карпаты — особый край: он многонационален и многоязык; будучи разделен государственными и этническими границами, он един географически, и все народы, живущие здесь бок о бок столетиями, взаимопроникают и переплетаются. Оттого и движение опришков многонационально. Пусть и называются они у разных народов по-разному, суть движения и формы борьбы по всем Карпатам были единые. Более того, движение опришков в Карпатах было тесно связано с движением гайдамаков на Правобережной Украине и с партизанами-гайдуками южных (балканских) славян.

Памятник Григору Пинте

У каждого из карпатских народов найдется свой Олекса Довбуш, не менее славный подвигами. Впрочем, румынский опришек (витязь), «мармарошский Робин Гуд» Григор Пинтя (1670—1703) — в равной мере герой румынский и украинский. Дело не только в том, что в сферу его разбойничьей деятельности входили и Хуст, где Пинтя, если верить легенде, захватил местный замок, соорудив из бревна пушку, и Рахов. Отряд его был многонациональным, с ним сотрудничали покутские опришки Ивана Писклявого. Согласно одной из легенд, именно Григор Пинтя, заслуживший прозвище Храбрый, передал перед смертью свою силу малому совсем еще Довбушу.

А в Западных Карпатах, на пограничье Польши и Словакии, в те же самые времена орудовал со своими «збойниками» Юрай Яносик (1688—1713) — словацкий народный герой, которого поляки тоже считают своим. Как и Пинтя, Яносик принял участие в антигабсбургском венгерском восстании куруцев, которое возглавил князь Ференц Ракоци — и эпицентром которого было Закарпатье. Как и Пинтя с Довбушем, в итоге Яносик погиб: был схвачен и казнен зверским способом повешения за ребро.

В детстве я посмотрел по польскому телевидению, принимавшемуся у нас на дециметровую антенну, сериал «Яносик», снятый в 1973—1974 гг. Этнографические декорации киноленты точь-в-точь наши, гуцульские, с характерными топориками, которые у поляков-горцев (гуралей) называются чюпагами. Еще бы: ведь у всех этносов, живущих в Карпатах, схожая материальная и духовная культура! Навсегда врезалась мне в память любимая смачная фраза одного из сподвижников Яносика: «Цощь наш храбьйя дзищай застраханы!» («Что-то наш барин сегодня перепуган!»).

Главную роль в сериале исполнил Марек Перепечко (1942—2005). Для роли он подошел идеально: мужественным лицом похожий на очень популярного в те годы Гойко Митича, огромного роста (190 см), широкоплечий, с красиво прочерченными дельтавидными мышцами — актер занимался греблей, баскетболом и культуризмом. Между прочим, он был известен в Польше и как исполнитель песен Высоцкого.

Для меня, со школьных лет увлеченного бодибилдингом, Перепечко-Яносик на какое-то время даже сделался кумиром — сериал «Яносик» я увидел раньше, чем «Терминатора» и «Коммандо» со Шварценеггером. И сцены из сериала в моем юношеском воображении слились с пейзажами овеянных легендами скал Довбуша.

Перевелись нынче опришки на полонинах карпатских...

Довбуш, однако, тоже никогда не был обделен вниманием писателей и прочих деятелей культуры. Об опришках и Довбуше писали практически все мало-мальски значимые «старые» классики западноукраинской литературы: Мыкола Устиянович, Маркиян Шашкевич, Юрий Федькович и, само собой разумеется, Иван Франко. Позднее эту тему продолжили Гнат Хоткевич, Владимир Гжицкий, Иван Ерофеев и даже израильский Нобелевский лауреат Шмуэль Агнон (1888—1970), родившийся на Галичине, в Бучаче (ныне Тернопольской области), — у него есть рассказ «Бартка Довбуша».

В советское время, сразу же после войны Анатолий Кос-Анатольский создал балет «Хустка Довбуша», а Станислав Людкевич написал оперу «Довбуш».

Первую попытку снять кино про Довбуша предпринял Иван Кавалеридзе в 1941 г., однако тот проект сорвала война. Лишь в 1959 г. на киностудии имени Довженко вышел кинофильм «Олекса Довбуш» — режиссером его выступил Виктор Иванов, тот самый, который вскоре снимет нетленный шедевр «За двумя зайцами».

Правда, уже в советские времена фигура Олексы Довбуша начала помаленьку «деидеологизироваться», превращаясь в эдакого этнографического персонажа, служащего организации «поэтической инфраструктуры» туристической индустрии.

При новой власти вождь опришков вроде как остался в почете: его именем по-прежнему названы улицы во Львове, в Киеве и еще нескольких городах, были даже открыты его музеи. Но разве могут в нынешнее время акцентировать на том, что он грабил панов? Поэтому Довбуш оказался в тени совсем других героев, которые на панскую собственность не покушались, а боролись исключительно за национальные интересы. Дух Довбуша совершенно вытравлен, осталась только некая оболочка.

Сегодняшние наследники Олексы Довбуша, также называющие друг друга «побратимами», даже не пытаются «трясти» олигархов, чтобы раздавать их деньги нищенствующим пенсионерам да безработным, которые вынуждены искать заработков за кордоном. Наоборот, они с охотой нанимаются в олигархическо-«державницкие» силовые структуры — чтобы, зарабатывая пропитанные грязью и кровью дензнаки, соучаствовать в ограблении страны и ее народа. И это все у них идеологически обосновывается единением нации — единением грабителей и тех, кого грабят!

Появись Олекса Довбуш сегодня, его бы тотчас объявили не только экстремистом и террористом, но и «агентом Кремля»! В нынешней Украине сами требования социальной справедливости служат основанием для навешивания ярлыка «врага Украины». Настоящий патриот нынче тот, кто, словно цербер, яро защищает миллиарды Порошенко — заработавшего состояние исключительно честной коммерцией единственно во благо Украины, а сегодня подвергающегося необоснованным гонениям со стороны «сторонников реванша». Вот бы порадовался Олекса Довбуш, если б узнал, как его потомки выслуживаются перед «денежными мешками», да еще и пресмыкаются перед иноземными панами-«благодетелями»!

Не осталось более у нас в стране борцов за справедливость, все продается и покупается. Романтичных и благородных опришков сменили наемные мародеры и рейдеры, а о справедливости рассуждают на телевизионных ток-шоу «грантоеды» и «слуги народа».

Справедливость исчезает из нашей жизни так же, как исчезают леса с карпатских склонов. Однако остается еще одна, самая главная легенда: что зарыт где-то в Черногоре топорик Олексы Довбуша, и тот, кто найдет его, обретет силу невиданную — чтоб изменить этот мир так, как мечтал изменить его Олекса Довбуш.

Дмитрий КОРОЛЕВ