Книга «Новый крестовый поход. Украина в крови». ч.47

Майдан и нереализованная жажда террора

Но Украинская греко-католическая церковь (УГКЦ) и Украинский католический университет (УКУ) все еще не были удовлетворены результатом. Те идеи реваншизма, с которыми УГКЦ вернулась в конце 1980-х, настолько укрепились, что стали составной частью психологии униатов, многие из которых теперь патологически ненавидят Православие. Чтобы убедиться в этом, достаточно полистать страницы в соцсетях прихожан и священников из униатской среды или заглянуть на сайт одного из крупнейших униатских СМИ – РИСУ (Религиозно-информационная служба Украины). Ее редактор Тарас Антошевский считает критикующих историческую деятельность УГКЦ едва ли не агентами Кремля, называет таких людей «мусором» и говорит, что у него возникает желание ударить их по лицу[1]. Не меньшее удивление вызывает публикация Антошевского в «Фейсбуке», где он пишет: «Как-то так должно было быть в 2014 году» под картинкой, на которой изображены вариации убийств чиновников[2]. 

Что он этим хотел сказать? У него есть информация о том, что майдановцы намеревались массово убивать чиновников, судей и представителей правоохранительных органов, или же он просто выражает сожаление, что этого не случилось? И церковное руководство спокойно наблюдает за его агрессивной антиправославной, и я бы даже сказал, антихристианской риторикой, что показывает глубинную проблему этой церкви, где люди, чуждые христианских понятий, формируют мировоззрение многих верующих.

На самом деле, реваншизм, переросший в агрессию, и потребность террора в среде УГКЦ существуют уже не первый год и находят поддержку на самых разных уровнях. На сайте Украинского католического университета (УКУ) в мае 2009 года в преддверии президентских выборов на Украине появилась запись о выборах 2004 года и Майдане. В записи «Лекция свободы, произнесенная Андруховичем в УКУ» говорится, чего ожидали от Майдана и Ющенко поддержавшие его, подавляющее большинство которых были представителями западной части Украины, где доминирует униатство. Вероятно, руководство Украинского католического университета разделяет эти взгляды, раз посчитало уместным разместить эту лекцию у себя на сайте и наградить автора. Я процитирую часть лекции, где говорится о Майдане:

«В последние месяцы я часто задумываюсь над феноменом едва ли не всеобщей, такой, что даже изо всех щелей и дыр шипением вылезает, ненависти украинцев к своему действующему президенту. Ладно, я согласен, что никто не может быть как-то особенно увлечен им. Оснований для этого он нам и вправду не подарил и, судя по всему, уже не подарит. Но и повсеместная ненависть… Мне кажется, самой большой виной гражданина Ющенко в глазах всего украинства является не размазанная свобода, и не отсутствие политической воли, и не крайне неуклюжее обращение с правильными идеями в целом, которое лишь компрометирует их, а тот факт, что он так никого и не посадил. Этому народу, оказывается, на самом деле хотелось расправ, и когда он их не получил, то постепенно возненавидел того, кто их действительно тормозит»[3].

Стоит уточнить, что под народом автор понимает именно представителей Майдана, которые изначально руководствовались не стремлением к демократии, свободе и равенству, а стремлением подавить и уничтожить тех, кто мыслит и живет иначе, чем они.

С тех пор в УКУ не многое изменилось. Точнее, изменения, судя по всему, были, но в сторону усиления жажды расправы над политическими оппонентами. Достаточно взглянуть на записи преподавателей этого учебного заведения. Например, Вахтанг Кипиани в записи от 5 декабря 2017 года в «Фейсбуке» пишет: «За четыре года СБУ не нашла оснований, времени и вдохновения задержать или хотя бы побеспокоить Медведчука, Ахметова, Новинского, Бойко, Шуфрича, Кернеса и подобных персонажей, которых легион»[4]. 

То есть его возмущает именно то, что правоохранительные органы не проводят травлю тех, кого он считает врагами народа. Он не называет каких-то конкретных преступлений, в связи с которыми правоохранители должны принять соответствующие меры, но знает, что есть целый легион врагов, и возмущается, что не проводятся расправы.

Во время Майдана 2013 – 2014 годов «мирные протестующие», как их часто называли в западных СМИ, периодически устраивали демонстрации постановочных убийств в виде повешенных чучел, символизирующих политических оппонентов[5] (сохраненная копия видео здесь).

Очень ценное свидетельство дает капеллан УПЦ КП Валентин Серовецкий, который прошел весь Майдан, был капелланом АТО, демонстрировал общие фотографии как с Петром Порошенко, так и с лидером радикалов «Правого сектора» Дмитрием Ярошем и видел всю ситуацию изнутри. В одной из передач он рассказал о связи Майдана с преступлениями в зоне АТО на Донбассе. Говоря о добровольцах АТО, он сообщает: «Кто-то из наших батальонов занимался грабежами, насилием… Этих фактов очень много было – отнимали бизнес, забирали машины, убивали, грабили просто. Потому что не все шли защищать Украину: многие были с разными мотивами и целями. Кто-то шел конкретно что-то забрать, отжать, отнять, кто-то шел защищать, а кто-то любил воевать. Это как синдром войны у афганцев – многие люди, которые прошли Майдан, они после Майдана не знали, куда себя деть. Они не хотели домой возвращаться, их там не принимали, они там никому не нужны были. Даже своим семьям. Разбитые, без денег, с долгами, еще и обманутые тем, кого они выбрали… Многие из них напивались, некоторые вешались, кто-то стрелялся… Они не знали куда себя деть – они уже впустили в себя агрессию, и им нужно было развитие этого духа агрессии. Поэтому и было после Майдана много вот этих случаев негативных как в Киеве, так и на Украине вообще. И когда пошли грабить сначала дома и дачи Януковича, Пшонки (сбежавший генпрокурор Украины), то многие находили для себя удовольствие в этом. И когда они пришли на войну, то, естественно, многие, когда была возможность, этим занимались»(см. с 12:44) [6] (сохраненная копия видео здесь).

Это свидетельство священника раскольнической религиозной структуры ценно, поскольку УПЦ КП никак нельзя назвать структурой, стремящейся опорочить солдат АТО или майдановцев. Тем более к этой категории нельзя отнести самого Серовецкого, который был близок как к политикам Майдана, так и к радикалам. И он говорит, что сначала участники Майдана руководствовались в своих действиях именно агрессией, а потом эта агрессия стала неконтролируемой и проявилась в зоне АТО, где «герои Майдана» совершили огромное количество преступлений. И это было сказано еще в далеком в 2014 году, что наглядно показывает: Майдан и боевые действия на востоке связаны одной темой – темой агрессии сторонников Майдана против тех, кто не хотел жить и мыслить в таком же ключе.

Тот же священник, продолжая свою речь, упоминает, что когда он находился в плену, многие из местных жителей, которые воевали против киевских властей, приходили и спрашивали у пленных, почему те грабят и насилуют, почему ведут себя как преступники, называя себя солдатами, и если пришли воевать против несогласных, то почему не решают вопросы на поле боя, а идут и выплескивают свою злобу на женщинах и детях. То есть это преступное поведение, которое началось на Майдане, где можно было безнаказанно калечить и убивать правоохранителей, продолжилось потом на востоке страны и породило огромную волну противостояния, в то время как политические вопросы можно было решить переговорным путем.

Если мы обратим внимание на заявления лидеров некоторых церквей, то увидим в них то же стремление к немедленной расправе над оппонентами в период майданов. Так, еще до заявления Верховного суда о невозможности определить победителя президентских выборов, 30 ноября 2004 года, от руководства УГКЦ, УПЦ КП, РКЦ и баптистов последовало обращение к Леониду Кучме с требованием наказать тех, кого подозревали в фальсификациях на выборах – то есть сторонников Виктора Януковича, чтобы устранить конкурентов и расправиться с неугодными чиновниками: «Промедление с принятием решений… воспринимается людьми как часть сознательно задуманного плана, направленного против интересов украинского народа» – заявили представители этих церквей[7].

Возникает закономерный вопрос: а какое вообще дело религиозным деятелям до неких правонарушений? Разве этими вопросами должны заниматься не правоохранительные органы? И почему привлечение кого бы то ни было к ответственности должно происходить ввиду заявлений религиозных деятелей, а не ввиду проведенных следственных мер и решения суда?

Как упоминалось ранее, участники первого Майдана из среды УКУ говорили о потребности жертвы для изменения курса развития страны.

В марте 2011 года проректор УКУ Мирослав Маринович в интервью, размещенном на сайте УКУ, заявил: «Как правило, нравственное преображение идет на основе весьма специфической матрицы, на которой это преображение может произойти. И этой матрицей всегда была жертва. Итак, где-то в будущем произойдет нечто такое, что скорее всего, может быть связано с жертвой. И на этой жертве какая-то определенная группа людей предложит обществу убедительную модель другого существования»[8].

То, о чем говорил Маринович, мы смогли наблюдать практически сразу после начала Майдана, как только пролилась первая кровь. А дальше эти жертвы, вероятно, из-за нежелания населения враждовать против русских, приносились уже во все больших и больших размерах: убийства в Одессе, где десятки людей были заживо сожжены майдановцами, а потом и противостояние на востоке страны. Многие говорили, что последнего можно было избежать, ведь на востоке просили не отсоединения от Украины, а определенной автономии, чтобы защитить свои права на доминирующий в регионе русский язык и отгородиться от бандеровской пропаганды. Но требования эти как будто умышленно игнорировались, а ситуация все больше накалялась, и вскоре туда были отправлены танки и боевая авиация, чтобы бомбить и расстреливать городские кварталы.

Подобные речи о потрясениях и жертве можно было слышать также из уст членов Инициативной группы «1 декабря», которую основал бывший гла-ва УГКЦ американец Любомир Гузар. Так, член этогой группы, почетный президент национального университета Киево-Могилянская академия Вяче-слав Брюховецкий 21 августа 2012 года во время заседания клуба «Честно» на тему «Революционный потенциал студенческих протестов на Украине» за-явил, что «из студента, который не бунтует, вообще никогда ничего не получится»[9]. А спустя пару месяцев, 27 ноября 2012 года, он же утверждал, что через три года (то есть к выборам президента Украины в 2015 году) Украину ждет большое потрясение, которое осуществит молодежь. Брюховецкий, говоря о грядущем потрясении, сравнил его с получением независимости и с «оранжевой революцией» – событиями, ставшими неожиданными для всех[10].

Но что же мы видим после Майдана 2013 года? Стало ли лучше на Украине с правами человека? Вот заявление российского МИДа от 2018 года: «Мы уже не раз констатировали тот факт, что официальный Киев совершенно открыто проводит политику подавления всякого инакомыслия в национальном информационном пространстве, и страна фактически стремительно скатывается к тоталитаризму»[11]. Конечно, некоторые могут сказать, что это якобы враждебная украине политическая пропаганда. Но вот что в 2021 году пишет Deutsche Welle: «Управление Верховного комиссара ООН по правам человека (УВКПЧ) выразило обеспокоенность ситуацией со свободой слова в Украине после прекращения вещания в этой стране целого ряда телеканалов. "Прекращение вещания телеканалов 112, NewsOne и ZIK повлияет на свободу выражения мнений в Украине", - говорится в заявлении УВКЧП»[12].

Ярким примером стремления к насилию радикалов и бездействия властей стала «мусорная люстрация» в 2014 году. Вот как ее описывают в СМИ: «Суть акции на первый взгляд проста и безобидна: выбросить государственного управленца, который служил старой власти в бак с мусором, заставить написать заявление об отставке, тем самым показать чиновнику отношение к нему простого народа. Да вот в последнее время эти акции обретают все более жесткую и ужасающую форму. Всеукраинская акция "Треш бакет челендж" (от анг. "выбор мусорного бака" - именно так прозвали флешмоб в интернете) началась в начале сентября в Одессе. Активисты с нашивками "Правый сектор" встретили на пороге местной администрации главу Фонда социального страхования Олега Руденко. Активисты поволокли чиновника в мусорный контейнер. После захлопнули крышку и разошлись. Эта показательная расправа стала настоящим толчком для развития акции по всей стране. Спустя пару дней активисты надели мусорное ведро на новоназначенного главу ОГА Виктора Чернявского, а руководителя Кировоградской ОГА Сергея Кузьменко и председателя Черкасского облсовета Владимира Вовченко запихнули в контейнер. Такая же участь постигла депутата Верховной Рады Виталия Журавского. Его у стен парламента подкараулили активисты и погрузили в емкость для отходов. А на его коллегу Виктора Пилипишина выбросили ведро грязи и облили краской. Настоящий апогей этой акции случился 30 сентября в месте, где она и начиналась, - в городе Одессе. Радикально настроенная молодежь в масках попыталась выбросить в мусорник нардепа от "Оппозиционного блока" Нестора Шуфрича. Депутат сопротивлялся, а активисты явно переборщили. В итоге нардеп получил черепно-мозговую травму, тяжелое сотрясение мозга и сейчас находится в больнице. Эта ситуация заставила общество задуматься: а что дальше?»[13]. И это были только первые плоды «революции достоинства», которая, по словам идейных организаторов, призвана была научить людей уважать честь и достоинство друг друга.

Даже сами проуниатские деятели говорят, что стремление к расправе и ненависти было присуще им сразу после легализации и сохранилось до сих пор, просто приняло другие формы. Еще в 2003 году религиовед, а потом и депутат, один из авторов антицерковных законопроектов Виктор Еленский отмечал, что сразу после легализации УГКЦ возник конфликт «конфессионального и даже политического реванша»[14]. То есть даже лояльные к УГКЦ деятели отмечали стремление униатов подавить оппонентов как в религиозной, так и в политической сферах.

Эта ненависть касалась и отдельных людей, и целых территорий. Мы все прекрасно помним, как говоря: «Луганск – это Украина», «Донецк – это Украина», майдановцы называли жителей Луганской и Донецкой областей лугандонами. Причем такие оскорбительные формы обращения использовали даже высокопоставленные чиновники[15] (сохраненная копия видео здесь).

Самым ярким эпизодом репрессий при попустительстве властей в истории Украины навсегда останется день, когда на глазах у народа радикалы избили, а потом заживо сожгли десятки людей в Доме профсоюзов в Одессе 2 мая 2014 года. Возможно, эта жажда крови и расправы над инакомыслящими, этот террор, который был развязан майдановцами после 2013 года, и которого так недоставало майдановцам 2004 года, были причиной того, что новая майданная власть не вмешалась в расправу даже тогда, когда в здании заживо сжигали людей, а часть стоявших перед зданием людей продолжала стрелять в окна.

Примечательно, что украинские СМИ, как и власть, имеют всего одну официальную версию трагедии 2 мая: якобы антимайдановцы спровоцировали футбольных фанатов, и из-за этого в городе начались беспорядки. Именно поэтому после трагедии под следствием оказались не майдановцы-радикалы, которые сжигали людей, а противники Майдана.

Как бы то ни было, как и в случае Майдана, следствие ничего не расследует, а обвинения выдвигаются исключительно в адрес противников Майдана. Это отсутствие реального расследования было отмечено даже в Европе, хотя об этом предпочитают не говорить. Следствие тормозилось, судебные заседания переносились, а в ноябре 2015 года обвинения были полностью зачитаны лишь шестерым задержанным. Спустя полтора года СМИ сообщали, что в отчете ЕС касательно расследования преступлений в Одессе содержится целый ряд замечаний: «В отчете ЕС отмечается, что расследование Киевом событий в Одессе не соответствовало требованиям Европейской конвенции по правам человека (ЕКПЧ). Вместе с тем в документе указано, что есть свидетельства участия милиции в трагедии в Одессе. При этом в Совете Европы считают, что недостатки в расследовании событий в Одессе не дали установить виновных. Авторы доклада пришли к выводу, что существенного прогресса в деле достичь не удалось, независимого расследования трагедии в Одессе 2014 года обеспечено не было, а информация о ходе расследования трагедии в Одессе поступала неравномерно»[16].

Чем объяснить то, что виновные не были найдены? Возможно тем, что часть из тех, кто прибыл тогда в Одессу для подавления несогласных стали потом чатью власти? Показательный пример – группа воспитанников радикала Дмитрия Корчинского. Вот какие отзывы можно найти о самом Корчинском в СМИ: «"История любви" исламистских радикалов с украинскими нацистами началась давно. Еще в начале 90-х гг. руководитель УНА-УНСО Д. Корчинский установил связи с А. Масхадовым, что вылилось в создание двух украинских батальонов «Прометей» и «Викинг», последний из которых возглавлял известный деятель «евромайдана» Сашко Билый. Представители УНСО принимали участие во всех кавказских конфликтах, включая абхазский и южноосетинский. Оказывала УНА-УНСО чеченским террористам и организационную поддержку. На базе местных организаций УНСО создавались комитеты «в поддержку Чечни» и информцентры «Чечен-пресс». В 1998 г. Д. Корчинский организовал «Институт Кавказа», целью которого провозглашалось «создание широкого антироссийского фронта». Многие годы ваххабитская литература этой организации распространялась в мусульманских республиках Поволжья, среди диаспор Москвы и Петербурга и в Средней Азии. Впрочем, «птенцы гнезда Корчинского» далеко не ограничивались Кавказом»[17]. Сам Корчинский при этом весьма религиозен и не скрывает этого, и нередко его можно встретить в компании священников непризнанного Киевского Патриархата, которые в 2019 году получили томос от Патриарха Варфоломея. Именно поэтому подразделения, которые он создавал, имели религиозные названия: сотня Иисуса Христа, батальон святая Мария.

Корчинский также публично высказывался о вопросах связанных с ВОВ и дивизией СС «Галичина». Например в 2018 году в публикации на «Фейсбук» Корчинский написал: «мы инициируем акцию "Бессмертная дивизия". Восьмого и девятого мая с портретами наших дедов и прадедов из дивизии "Галичина" мы должны убедить ватников, что их полк не такой уж и бессмертный»[18].

Известно, что представители созданной Корчинским сотни Иисуса Христа 2 мая присутствовала в Одессе. Была среди них и известная активистка Вита Заверуха. В свое время она даже попала в публикацию французского Elle как борец против «российских сепаратистов». Однако, через некоторое время в СМИ появилась запись о том, что «Французский журнал Elle был вынужден извиниться за публикацию репортажа об «украинской Жанне д’Арк» и ее «отваге» в боях против «российских сепаратистов». Как сообщает британская газета Daily Mail, журналисты и редакция Elle даже не подозревали, что 19-летняя Вита Заверуха - неонацистка и активная участница батальона «Айдар»… свои праворадикальные взгляды Вита не стеснялась выражать на своей странице «ВКонтакте». Ее учетная запись заполнена фотографиями с нацистской символикой… Кроме того, пишет Daily Mail, она участвовала в организации обстрела поста ГАИ в Быковне, а также в нападении на одесский Дом профсоюзов в мае прошлого года»[19]. Обращают на себя внимание и другие публикации Заверухи на ее странице в социальной сети «ВКонтакте». Например, фотография двух ладоней, на которых находится кучка пепла и надпись на этой фотографии «единственный нормальный еврей»[20]. 

Через год после трагедии в Одессе она выложила картинку на которой видны герб Одессы, на заднем плане – бутылки с зажигательной смесью и разгорающийся Дом профсоюзов. И надписи на этом фото: «02.05.2014», «Одесса», «Я помню!», «Я горжусь!»[21]. 

А в записи от 7 октября 2014 года Заверуха пишет: «Я пропагандирую нацизм, террор, геноцид. При этом всем я не являюсь плохим человеком. Оправданием является «война ради мира». Если уйти, не доведя дело до конца, лишь в этом случае моим действиям оправдания не будет. Победителей не судят»[22].

В этой сотне был и Дмитрий Линько, который у себя на странице писал, что Майдан начал побеждать лишь тогда, когда майдановцы начали убивать сотрудников милиции[23]. 

Он призывал вооружаться и после Майдана, считая политику мирного разрешения ситуации в стране ошибочной и даже враждебной идеям «революции достоинства», как принято сейчас на Украине называть госпереворот 2013 – 2014 годов. 1 марта Дмитрий Линько сделал запись во «ВКонтакте», где заявил: «Время браться за оружие»[24]. 

10 марта он написал: «Для будущих партизан: новая украинская власть не заинтересована в вооружении населения для защиты страны. Наоборот, МВД призывает всех сдать оружие. Поэтому оружие нужно добыть самому, купить или отобрать»[25]. 12 апреля: «Власть потеряла контроль над востоком, и нам нужно действовать решительно, срочно и самостоятельно»[26]. 17 апреля: «Многие патриоты готовятся выдвигаться на восток и юг»[27].

2 мая утром Линько, ставший потом народным депутатом, опубликовал фото, на котором были 26 радикалов в балаклавах и с битами, с подписью: «Сотня Иисуса Христа. Нас ждет великая победа!»[28]. 

При этом в комментарии к этому фото Линько намекал на наличие у этих радикалов как легального, так и нелегального оружия. Все это было опубликовано еще за несколько часов до того, как в городе начались беспорядки, и это указывает на то, что радикалы прибыли в Одессу именно с целью расправы над представителями Антимайдана. Спустя некоторое время тот же будущий народный депутат Дмитрий Линько, как бы продолжая тему «великой победы», публикует фото убитого антимайдановца с подписью: «Минус один ватник»[29]. А через два дня после убийств в Одессе, 4 мая, делает запись: «Ходить на Майдан с флагом и плакатом – это провокация. Так Руслана сказала. Так что берите что-то нарезное, а лучше – гладкоствольное»[30].

Через полгода после этих событий другой воспитанник Корчинского Сергей Бригадир, открыто высказывающий свои симпатии к нацизму[31] 

и расизму[32], 

ненависть к мусульманам[33], 

героизирующий Андерса Брейвика[34], 

делает запись с картиной горящего Дома профсоюзов и надписью: «Я помню. Я горжусь». И пишет комментарий: «еще больше (чем Россию) я ненавижу наших ватников и сочувствующих. Я горжусь причастностью к событиям полугодовой давности. Лекарство от сепаратизма – очищающий огонь»[35]. 

При этом, судя по его публикациям, евреев он ненавидит не меньше чем мусульман, называя каждый раз постмайданных президентов именно "жидами" подвергшимися сексуальному воздействию[36] (и здесь).

И после этого он не только не был наказан и не подвергся преследованию со стороны правоохранительных органов, но, судя по записям на его странице в соцсети, получил место в батальоне спецподразделения, равно как Дмитрий Линько получил место народного депутата Верховной Рады Украины. Более того, он стал одним из доверенных лиц кандидата в президенты Украины Мишеля Терещенко в 2019 году[37] (а также здесь, здесь, здесь, здесь и здесь), 

а потом получил работу в Общественном совете при Киевской горадминистрации[38].

Весьма примечательно, что Бригадир и организация Корчинского «Братство», ввиду своего тесного сотрудничества с представителями не признанного Киевского Патриархата, не раз публично делали заявления, что придерживаются воззрений «православного джихада»[39] и стремятся к установлению правления хунты[40] на Украине.

Возникает вопрос: почему следствие три года обвиняло целый ряд участников Антимайдана, а когда их оправдали в сентябре 2017 года[41], они тут же были подвергнуты нападению со стороны радикалов. При этом люди, которые открыто демонстрируют фотографии и говорят, что прибыли в город для создания массовых беспорядков и нападения на инакомыслящих, не только не привлечены к ответственности, но и допущены к властным структурам? Ответ лежит на поверхности: к власти после Майдана пришли подобные им люди, которые устроили госпереворот, идя по трупам сотрудников милиции и протестующих.

Это утверждение весьма наглядно демонстрирует заявление депутата Андрея Денисенко, в котором он прямо указал, что считает убийство людей в Одессе умышленным и совершенным людьми, которые называют себя патриотами. Более того, он призвал быть готовыми к повторению подобного сценария: «Слишком много предателей и приспособленцев, придя к власти на патриотических лозунгах, забыли о своих обещаниях. Обидно, но как и в Одессе 2 мая, дело защиты Украины сегодня в Днепре не является общей задачей власти, а беспокоит лишь небольшой круг патриотов в среде общественности и спецслужб. Думаю, что нам надо быть готовыми, как и тогда, 4 года назад, смести всю эту рашистскую нечисть очищающим огнем. Мы или они. Третьего не дано»[42].

Интересна и реакция церковных структур на события в Одессе. Я открыл официальный сайт УГКЦ с новостями за тот период[43] и не нашел ни одной заметки, посвященной трагедии в Одессе. 

Была новость, что на следующий день после трагедии Святослав Шевчук призвал всех прийти на выборы президента Украины, что 9 мая он полетел в Канаду на встречу с премьер-министром, который поддерживал УКУ, а 10 мая была запись о том, что Шевчук сочувствует гибели священника Павла Жученко на Донетчине. Гибель десятков людей, сожженных заживо, видимо, оказалась не настолько значимым событием, чтобы упомянуть об ней на сайте. Но это и объяснимо, если учесть, что одесситов убивали майдановцы, половина из которых, как упомянул униатский епископ Борис Гудзяк, прихожане УГКЦ, а убитые в глазах униатов – «ватники» и «колорады», которые сопротивлялись Майдану.

В какой-то мере позицию УГКЦ и УКУ объяснил еще во время Майдана Ярослав Грицак, который впоследствии был награжден и получил возможность влиять на выборы должностных лиц. 30 декабря на сайте Украинского католического университета было размещено интервью, в котором Грицак говорит о властях, об их попытке разрушить баррикады, и о том, что они не довели дело до конца: «Первая версия – действительно, они настолько идиоты. Они, кажется, не читали Макиавелли, который советовал: «Если бьешь, то уже убивай». Ибо нет ничего хуже, чем враг, которого ты не добил»[44].

Там же он говорит, что достижением Майдана было бы привлечь к ответственности тех, кто делал силовые попытки разогнать Майдан. При этом обществу в период Майдана не было представлено никаких проектов экономических реформ, никаких идей развития страны, никаких вариантов того, как улучшить жизнь простых граждан, реализацию которых можно было бы, безусловно, назвать достижением. Но вместо этого главным достижением было названо наказание тех, кто пытался противостоять протестующим. И это при том, что сотрудники милиции выполняли приказ, не выполнить который не имели права, и в любой стране разгоны несанкционированных демонстраций с применением силы – это нормальная практика.

Эта позиция представителя католического университета, цитирующего Макиавелли, во многом объясняет то, что творится сейчас на Украине как в социальных, так и в межконфессиональных отношениях. После того, как образованные люди из университетской среды спускали эту идею в массы, она приняла самые уродливые формы на уровне боевиков и экстремистов, и реализовывалась при попустительстве новой власти.

И мы можем наблюдать, что высказывания радикалов в Одессе становятся все более скандальными. Например, глава отделения «Правого сектора», непосредственно связанного с униатской средой, Татьяна Сойкина в Одессе, городе с большим процентом еврейского населения, заявила: «Украина будет принадлежать украинцам, а не жидам»[45].

Были и другие примеры, в которых можно наблюдать попытки новых властей оправдать преступления участников АТО и Майдана. Так, во время суда над командиром добровольческого батальона «Айдар» Валентином Лихолитом, которого подозревали в грабеже, руководстве бандой, краже автомобилей и угрозе убийства правоохранителей[46], генпрокурор Юрий Луценко лично вмешался, заступаясь за него: «В военных условиях применять обычные правила мирной жизни – неадекватно. В каждом случае нужно подходить не только к составу преступления, но и к условиям, в которых оно происходило. Если есть условия военного времени, то это нужно учитывать»[47]. То есть по словам униата Юрия Луценко, который является бывшим заключенным, не имеет юридического образования и при этом занимал должность генпрокурора Украины, грабить, убивать и насиловать в условиях боевых действий можно.

Как только начался конфликт на востоке Украины, в эфире созданного при поддержке фонда Сороса телеканала «Громадское ТВ» сторонник Майдана журналист Богдан Буткевич прямо заявил, что на Донбассе не нужно пытаться понять население, среди которого полтора миллиона человек – вообще лишние, а нужно Донбасс использовать как ресурс, а некоторых мешающих – просто убить[48] (сохраненная копия видео здесь). Его слова вызвали резкий резонанс в обществе, и журналист, оправдываясь, заявил, что не имел в виду убийство всех полутора миллионов, а только тех, кто, «не имея чего терять, взял оружие в руки», противясь политике киевских властей[49]. Вот и получается, что если люди были вынуждены взять в руки оружие, чтобы защитить себя и свои семьи от вооруженных преступников (чьи преступления, как было сказано выше, новая власть преступлениями не считает), их необходимо убивать, чтобы никто не мешал и дальше совершать преступления на Донбассе.

И это не предел! В ноябре 2016 года греко-католик Евгений Нищук, много раз принимавший участие в мероприятиях УГКЦ, а после Майдана ставший министром культуры, заявил: «Ситуация, сложившаяся на востоке и юге – пропасть сознания. Более того, когда мы так много говорили о генетике в Запорожье, на Донбассе, то это города завезенные. Нет там генетики, это сознательно завезенные города. Черкассы – славный гетманский и шевченковский край. Сам город Черкассы – наполовину завезенный. Почему? Потому что боялись шевченковского духа. Это была технология Советского Союза»[50] (сохраненная копия видео здесь). Представляете, какой скандал разразился бы в Германии, если бы там министр культуры заговорил о генетике жителей бывшей ГДР? Еще один деятель культуры, известный рок-музыкант Олег Скрипка, который ранее говорил, что «Майдан – это полное ощущение рая»[51], в апреле 2017 года заявил: «Люди, которые не могут выучить украинский, имеют низкий IQ, таким ставят диагноз «дебилизм». Надо их отделить, потому что они социально опасны, надо создать гетто для них»[52]. И добавил, что окружил себя на работе и в быту украиноязычными профессионалами.

С подобными высказываниями, близкими к нацистской идеологии, выступают многие представители Майдана, публично называя инакомыслящих «биомусором». Причем, если в начале Майдана до таких слов, как «биомусор», в отношении людей опускались только радикалы, то сейчас это все более проявляется в среде так называемых лидеров Майдана и представителей культуры. Так, недавно известная певица, кандидат политических наук, доцент кафедры международных отношений и дипломатической службы Львовского национального университета имени Ивана Франко и бывшая ведущая львовского Евромайдана София Федина в ответ на запись в «Фейсбуке» о том, что сотрудники УКУ получают после майданов разные награды, заявила, что те, кто критикует таких авторитетов, как Борис Гудзяк, и других сотрудников УКУ, о которых шла речь в дискуссии, не люди, а мусор[53]. Примечательно, что именно Федина стала, по сути, лицом партии Петра Порошенко, после того как он в 2019 году проиграл президентские выборы, и идет вместе с ним в Верховную Раду[54].

В том же ключе высказался и сенатор УКУ Юрий Ехануров – тот самый бывший министр обороны, при котором шла организация ежегодных паломнических поездок солдат ВСУ в церковный комплекс УГКЦ «Зарваница». В ноябре 2017 года он заявил, что жители ЛНР и ДНР после возвращения в состав Украины должны быть поражены в правах – их не должны допускать до голосования всеукраинского масштаба. При этом он четко дал понять, что ценность представляют именно территории, а не люди, предложив жителям Донбасса, не согласным с поражением в правах, уехать в Сибирь[55].

Но и это еще не самое поразительное. В ноябре 2017 года депутат Верховной Рады Евген Рыбчинский заявил: «Мне все равно, что там в Луганске. Я не интересуюсь жизнью тараканов. Даже когда миллион их родится на моей кухне, это не будет означать, что кухня будет принадлежать им. Никаких статусов и спецрежимов для тараканов, только дихлофос, много дихлофоса. Ну и пара тысяч "Джавелинов", конечно»[56]. Причем это сравнение миллионов жителей Донбасса с тараканами у политика встречается не в первый раз, и ранее он открыто заявлял: «Если таракан родился на нашей кухне это не означает, что она принадлежит ему! Донецк был и будет украинским, с вами или без вас!»[57].

Подобная ненависть и злоба была присуща не только униатам. В ноябре 2016 года жители Украины были шокированы заявлением главы УПЦ КП Филарета Денисенко. В своей проповеди в храме он так высказался о страданиях мирного гражданского населения на востоке Украины: «Не надо думать, что население Донбасса не виновно в этих страданиях. Виновно. И свою вину должно искупить страданиями и кровью. Голосовали на референдуме за федерализацию? Голосовали. Согрешили? Согрешили. Вот это следствие этого греха»[58]. Я, правда, как и многие другие так и не понял где в Библии или у святых, или в учении Церкви сказано, что голосование за федерализацию является грехом, и тем более, что его надо смывать кровью. Возможно, это некое новое учение.

Не осталась в стороне и УГКЦ. Летом 2017 года проходило судебное разбирательство в отношении того, должен ли храм в Коломые принадлежать УГКЦ или УПЦ МП. После этого заседания появилось «Официальное обращение Ивано-Франковской епархии УПЦ по поводу применения угроз и физического насилия в отношении православных верующих в помещении Коломыйского суда»[59]. Среди прочего в этом обращении сообщалось: «Отмечаем, что во время судебного разбирательства присутствовали священники-капелланы УГКЦ Михаил Арсенич, Юрий Атаманюк, представители организаций «Правый сектор» и «Черная сотня». Их поведение было явно агрессивным. В адрес прихожан Благовещенского храма постоянно звучали оскорбления и угрозы физической расправы. Заметим, что все эти события происходили в государственном учреждении и в присутствии представителей полиции, начальника Коломыйского отдела полиции Остапа Билейчука. Однако наибольшее возмущение вызывает то, что после судебного заседания в помещении суда был избит священник Благовещенского храма прот. Виталий Димнич. Вынуждены констатировать, что в очередной раз права верующих УПЦ нарушены. Под руководством священников УГКЦ происходила открытая травля коломиян православного вероисповедания по конфессиональному признаку».

После того, как 4 октября 2017 года было оглашено постановление суда, согласно которому упомянутый выше храм оставался за православной общиной, в связи с действиями УГКЦ появилось заявление Отдела внешних церковных связей УПЦ. В заявлении указывалось: «ни позиция Синода УГКЦ, ни решения судов не помешали священникам УГКЦ 18 октября текущего года силой захватить православный храм в Коломые»[60]. На странице членов организации «Тризуб» имени Степана Бандеры можно найти упоминание, что после этого весь октябрь его члены проводили сборы на территории храма с целью поддержать позицию священников УГКЦ[61]. Среди униатских священников, которые в этом участвовали, был и известный Николай Арсенич, который в 2010 году произнес в священническом облачении речь перед собравшимися. Вот как ее передают СМИ: «Сегодня мы реально способны на революцию. Терпели ли бы вояки УПА сегодня Табачников и Януковичей?! Только атентатом (убийства и террористические акты в отношении политических оппонентов — ред.) можно вести борьбу! С врагом не может быть другого разговора, кроме как разговора пуль! С врагом не может быть другого языка, кроме как шума леса – это шумят веревки, на которых повиснут коммунисты! Шум, который к каждому нашему сердцу взывает – возьми в руки оружие и отбрось страх! Не время бояться! Мы 20 лет ждем! Мы хотим убедиться, что завтра ни китаец, ни негр, ни еврей, ни москаль не придет отбирать мой дом! Только от каждого из нас зависит, насколько наша рука не дрогнет перед врагом, насколько наш глаз будет держать в прицеле сегодняшнюю власть. Так пусть нашу руку утвердит приклад! Слава Украине!»[62]

Сообщается, что в событиях в Коломые «было применено грубое насилие для оттеснения православных верующих от храма, особо выделялся капеллан УГКЦ Николай Мединский, который лично кулаками наносил удары православным»[63]. При этом священники УГКЦ якобы сказали православным верующим что: «если они не откажутся от своего храма, то им перережут горло»[64].Какова же была реакция руководства УГКЦ на эту преступную деятельность священников? По существу, они ее одобрили, продолжая развивать радикализм. Глава униатов через некоторое время сделал заявление, что применение насилия недопустимо, но возвращать силой захваченный храм не счел нужным. Тем более не последовало никакой реакции в отношении священников, которые провели захват храма вопреки постановлению суда и, по сути, совершили уголовное преступление. О том, что руководство УГКЦ молчаливо поддержало преступников в рясе, говорили разные эксперты, анализируя ситуацию[65]. Более того, развивая тему радикализации и поддержки радикалов из числа организации «Тризуб» имени Степана Бандеры, глава Коломыйской епархии УГКЦ Василий Ивасюк назвал Степана Бандеру Моисеем для Украины[66]: «Моисей боролся за независимость своего народа, старался вывести его из-под ига египетской неволи и рабства. Его сущность была проникнута единым желанием – благо народа выше всех земных благ, выше всех земных правительств и всякой человеческой похвалы. Степан Бандера думал аналогично. Его жизнь – это самопожертвование на алтарь Божий за нацию, народ и государство».

Комментируя события в Коломые, представитель Отдела внешних церковных связей УПЦ МП Николай Данилевич назвал происходящее «откровенным и ничем не прикрытым разбоем»[67]. А в другом интервью он отметил, что правящий епископ УГКЦ в Коломые, по сути, поддерживает преступников, поскольку с его стороны осуждения этих событий не последовало: «В тексте коломыйского греко-католического епископа нет ни одного осуждения, хотя бы поверхностного, незаконных и насильственных действий греко-католических священников, нет ни призыва к капелланам и их последователям освободить храм перед тем, как начинать хоть какие-то переговоры (то есть возвращение к какому-то условно нейтральному состоянию), ни призыва о переносе дела на уровень епископа (что могло бы вывести ситуацию из тупика), что он, как правящий греко-католический епископ в Коломые, должен был бы сделать, а не потакать бесчинствам капелланов. Конструктивной конкретики почти нет, все общие слова и попытки стоять на своем»[68].

Волна агрессии униатского священства, благодаря лояльным чиновникам, очень скоро распространилась по всей Западной Украине. Даже в захвате храма в Коломые участвовал лояльный к УГКЦ депутат Верховной Рады Юрий Тимошенко из партии «Народный фронт». Комментируя ситуацию с захватом, он отметил: «Сейчас храм наш. Наш – это украинской общины Греко-католической церкви Украины»[69]. Уже через пару недель после захвата храма в Коломые депутат Луцкого горсовета Павел Данильчук призвал к захвату другого храма УПЦ МП: «Давайте выйдем и заберем храм Российского Патриархата» – заявил Данильчук во время сессии горсовета[70]. На следующий день депутаты Львовского горсовета потребовали принять дискриминационный законопроект № 5309, согласно которому УПЦ МП предлагалось принудительно переименовать в РПЦ на Украине[71].

В декабре Львовский облсовет публично объявил о репрессиях в отношении УПЦ МП. Так, помимо того, что депутаты призвали СБУ проверить священников УПЦ МП на причастность к сотрудничеству со спецслужбами России, было заявлено о рекомендации «Министерству информационной политики всесторонне доносить информацию обществу и раскрывать сущность антиукраинской пропаганды, раскольнической деятельности УПЦ МП». Наряду с этим стремлением подавить Православную церковь депутаты постановили активизировать процессы по созданию единой церкви[72].

Но почему же УГКЦ пошла на такое откровенное преступление и радикализацию настроений? Дело в том, что Ватикану, несмотря на его пацифистские заявления, жизненно необходима радикализация общества. Это вопрос выживания, и об этом еще будет сказано далее. К тому же, как отмечал в тот период глава униатов, Запад потерял интерес к Украине, видя бесконечную пропасть коррупции и лжи чиновников[73]: когда деньги постоянно уходят в никуда, а получившие их рассказывают о реформах, которые вот-вот произойдут, но которые на самом деле даже не начинались, рано или поздно это любому надоест. Вероятно, некоторым людям пришла в голову идея встряхнуть Украину нестабильностью. Дело в том, что любая страна, в том числе и ЕС, заинтересована в стабильности возле своих границ, и поэтому дестабилизация Украины в определенной мере приведет к вынужденной помощи со стороны ЕС, который многие политики на Украине рассматривают как «дойную корову». В то же время, как ни странно, Канада и США объявили, что собираются выдать Украине летальное оружие в связи с усилением конфликта на Донбассе.

Не менее интересно и то, что Генпрокуратура Украины, которой руководит униат Луценко, преследует судей за действия в отношении представителей Майдана. В январе 2014 года представитель радикальной организации «Правый сектор» Дмитрий Беда призвал к захвату областной администрации. Судья города Николаев назначил ему формальное наказание в виде административного ареста на пять суток[74]. Тем не менее, представители прокуратуры в 2017 году вручили судье извещение о подозрении в вынесении заведомо неправосудного решения, что согласно законам Украины, может повлечь наказание до пяти лет лишения свободы[75].

Степень террора, распространившегося по Украине, можно проследить и из истории издания этой книги. На определенном этапе я планировал выпустить тираж на Украине, но я когда связался с директором одного из издательств и рассказал ему, что готовлю к печати данную книгу, в которой говорится об определенной деятельности Католической церкви вообще, и о деятельности Украинской греко-католической церкви в частности, то услышал в ответ, что издание такой книги на Украине невозможно, поскольку ни один магазин не станет ее продавать из страха перед властью и радикалами, и распространять ее будут разве что на книжных рынках из-под полы.

Та же картина массового террора отображена в последнем «Докладе о ситуации с правами человека на Украине», который опубликовало Управление Верховного комиссара ООН по правам человека[76]. Там сообщается о похищениях людей, пытках и насилии не только в зоне боевых действий, но и в других регионах Украины, и о том, что многие преступления попросту не расследуются властями: «Проблемой является и эффективность расследований. Например, следствие по уголовному делу о незаконном содержании под стражей в Харьковском управлении СБУ идет уже год, но не дало никаких результатов, что вызывает обеспокоенность в отношении искренности намерений привлечь виновных к ответственности».

Немалую скандальность приобрели и попытки УПЦ КП сблизиться с радикалами. Например, Филарет Денисенко за два месяца до ареста Руслана Онищенко, комбата «Торнадо», награждал его как настоящего патриота[77]. 

Вскоре тот предстал перед судом за целый ряд тяжелых преступлений: убийства, похищения людей, изнасилования, пытки. На суде были представлены свидетельства того, что «герои» насиловали женщин, занимались извращениями над жертвами и проявляли редкие формы садизма даже в присутствии детей[78]. И этих преступников как героев наградил глава раскольников за два месяца до ареста. В свете неоднократных проявлений такой дружбы раскольников с радикалами и стремления сблизиться с участниками АТО, которых Филарет награждал сотнями[79], а священник УГКЦ Николай Медынский провозглашал при жизни святыми, весьма примечательно, что следственные органы, несмотря на протекции генпрокурора, на начало 2016 года вели порядка 400 уголовных дел в отношении добровольческих батальонов[80].

Пиком сотрудничества раскольников с «Правым сектором» стало заключение соглашения о сотрудничестве 4 мая 2017 года, где указывалось, что «стратегическими направлениями сотрудничества является создание Украинского самостоятельного соборного государства и единой поместной церкви»[81]. Учитывая, что подписант со стороны «Правого сектора» имеет богатый опыт по захвату православных храмов в пользу так называемого Киевского Патриархата, становится понятно, каким образом радикалы должны были помочь УПЦ КП строить единую церковь.

При таком тесном сотрудничестве не удивительно и то, что в 2017 году крестный ход, посвященный празднованию Крещения Руси, представители УПЦ КП провели при значительном участии радикалов «Правого сектора», которые организованно прибыли на это мероприятие. И одновременно был создан новый вид паломничества – патриотический, когда участникам шествия предлагалось идти не к святыням, а по историческим местам[82].

Все это привело к тому, что сами священники этих организаций после Майдана периодически становились фигурантами скандалов и уголовных дел на почве радикализма. Так, в мае 2014 года в центре скандала оказался епископ УПЦ КП Кирилл (Михаил Илярович Михайлюк) в Ужгороде. Он решил самочинно захватить территорию в центре города, чтобы построить там храм в честь «Небесной сотни»[83] (сохраненная копия видео здесь).

Когда к месту установления креста приехали журналисты и начали его расспрашивать, он заявил, что земля не принадлежит ни мэру, ни другим политикам, а является Господней. Когда же на место событий прибыл депутат и сказал, что Майдан боролся против злоупотреблений, и все должно делаться в соответствии с законом, а не путем захватов, Михайлюк закончил свою речь словами, что он является ультраправым националистом и заявил: «У нас революция, и мы будем действовать революционными методами… Я ультраправый националист. Я сейчас за то, чтобы у нас была диктатура нации, как когда-то большевики сделали диктатуру пролетариата. Только тогда мы сможем сделать Украину». И добавил: «Скажут, что хохлы могут иметь только президента-жида, потому что они не умеют сами управлять»[84] (сохраненная копия видео здесь).

Однако руководство раскольнической структуры УПЦ КП никак не отреагировало на заявления своего епископа и его попытку рейдерского захвата территории в центре города. Вероятно, поэтому в декабре 2014 года он стал фигурантом еще одного скандала. В Интернете были опубликованы фотографии и заявления Михайлюка в зоне боевых действий, где он не только позировал с разными видами оружия в руках. «Согласно опубликованным в СМИ объяснениям епископа Кирилла, он якобы "стал воином Христа" и якобы "лично “послал” нелюдям Путина несколько боекомплектов, как кару за оккупацию украинской земли"»[85]. 

Такое грубое попрание канонов Церкви, запрещающих священнослужителям брать в руки оружие и использовать его, уже не могло игнорироваться руководством, и синод УПЦ КП был вынужден запретить Михайлюка в служении. Однако он был сразу принят в раскол УАПЦ[86], несмотря на скандалы и канонические нарушения, а после попытки легализации раскольников Патриархом Варфоломеем, он стал епископом новосозданной структуры под управлением Епифания Думенко. Вот таких замечательных людей Патриарх Варфоломей и предлагает верующим Украины признать в качестве епископов Церкви Христовой. 

В начале августа 2016 года капеллан УГКЦ Иван Гопко был задержан полицией при попытке вывезти из зоны АТО боевые гранаты и гранатометы[87].

В августе 2017 года был задержан Василий Косяченко, капеллан УПЦ КП. «Мужчина был задержан по подозрению в совершении ряда преступлений – он якобы был участником нападения на офис «17 канала» в 2014 году в Киеве. Василий Косяченко в 2014-2015 годах принимал участие в боевых действиях, занимал должность командира одного из подразделений «ДУК Правый сектор». В середине 2016 был назначен в дьяконы. В начале 2017 года он получил сан протоиерея в г. Константиновка Донецкой области, в мае 2017 года прошёл проверку и был назначен на должность капеллана Краматорского пограничного отряда»[88].

Александр Вознесенский