Коронавирус украинской суверенности

За последние полгода в СМИ и в публичных дискуссиях стали все чаще говорить о внешнем управлении. В общем лексиконе уже полноценно прижились такие определения, как соросята, грантоеды и агенты внешнего влияния.

После прихода к власти новой команды и оценки ее первых управленческих шагов в коллективном бессознательном общества зародилось неприятное ощущение. Это ощущение бесконечной пустоты в том месте, где еще вчера громоздилась уродливо-тучная фигура прежнего режима. Своей карикатурной, отвратительной и ничтожной фактурой тот режим тем не менее заслонял пустошь. Пустота — это место, где должен был находиться суверенитет государства Украина.

Слуги не народа

Не очень хочется быть адвокатом дьявола, но некоторые нотки ностальгической грусти «порохоботов» за временами президентства Петра Порошенко вполне понятны и логичны.

Петр Алексеевич успешно отыгрывал роль монументальной фигуры, стоящей в стерильно пустом от рациональных смолов пространстве. То, что критикам Порошенко казалось глупым, бессмысленным, неприемлемым и преступным, сторонниками Петра Алексеевича воспринималось как нечто фундаментальное.

«Порохоботы» ведь тоже живут не в полном заточении и отрешенности от реальности и ощущают атмосферу. Для них пластмассовая воинственность, наигранная суровость и лживость проповедей Порошенко оставались последним редутом перед неизбежным осознанием пугающей пустоты государственной конструкции. То, что эти люди продолжают цепляться за образы прошлого, конечно, говорит о неизлечимости их синдрома отрицания и невозможности принятия неизбежного отрезвления.

Новая властная команда не смогла закрыть собой образовавшуюся пустоту, хотя после Порошенко это казалось не такой уж и сложной задачей. Зе-команда, наоборот, обострила чувство опустошенности и усилила громкость скрежета распадающейся государственной системы. На смену воинствующим любителям и вороватым агитаторам пришла группапрофанов и ноунеймов. Они не принялись исправлять ошибки предшественников, а в турборежиме стали совершать новые, еще более вызывающие.

Однако выдающаяся способность допускать новые оплошности — не самое слабое место нынешней властной команды. Главная ее проблема — абсолютное и врожденное отсутствие привязанности к матрице национальных интересов Украины как модели суверенного государства.

В данном контексте, обсуждая нынешнюю власть в целом, справедливо вынести за скобки президента Владимира Зеленского.

Несмотря на все изначальные недостатки и допущенные за очень короткий период правления ляпы, Владимир Александрович все еще воспринимается как символ окончания эпохи Порошенко. В отличие от Кабмина, Верховной Рады, силовых ведомств и других госструктур, Зеленский еще вызывает у общества ощущение, что в застывшей постмайдановской действительности произошли какие-то изменения.

Но этот эффект крайне недолговечный. Тенденцию подтверждают последние социологические замеры уровня доверия украинцев к президенту. В январе уровень доверия к Зеленскому впервые опустился ниже 50%. Это серьезный звоночек для Владимира Александровича и повод задуматься над изменением политической тактики.

Эпицентр информационных бедствий и скандалов серьезно сместился в сторону Кабмина. Только два министра в правительстве Алексея Гончарука действительно соответствуют определению новые лица. Остальные успешно работали в недрах прежней власти, хоть и далеко не на первых ролях. После ухода Порошенко на авансцену вышла именно эта команда, ранее влияющая на процессы из-за спины колоритных персонажей предыдущего режима.

К управлению страной пришла рафинированная команда тех, кого называют соросятами и грантоедами. Пока большинство этих представителей выполняли во власти незаметные для обывателя функции, спокойно работали в «грантоедских» организациях и проходили обучение по программам иностранных фондов-доноров, об их роли почти не говорили. Но когда большинство этой тусовки потребителей грантов заняли ключевые должности в управленческой иерархии страны, реальное положение дел стало ослепительно-очевидным. Ведь концентрация грантоедских парашютистов в государственных органах действительно достигла критического уровня.

Заповедник «мягкой силы»

Количество различных фондов, иностранных структур, поддерживаемых ими программ-организаций в Украине очень большое и разнообразное. Соросята — это собирательный образ, объединяющий представителей разных зарубежных донорских структур, которые представлены отнюдь не только знаменитым фондом «Возрождение» Джорджа Сороса.

Сорос просто оказался самым заметным игроком в украинских реалиях. Показательно, что по количеству офисов глобального соросовского фонда «Открытое общество» Украина оказалась мировым лидером.Структура Сороса имеет активные представительства более чем в 30 государствах, по одному офису в каждом, и два — в ЮАР. А в Украине работают целых пять офисов — подобной «плотности» соросовских филиалов нет ни в одной стране.

В целом подавляющее большинство донорских организаций в Украине составляют структуры из США. Центральной структурой заокеанских «благотворителей» выступает Агентство США по международному развитию (USAID) при государственном департаменте. Вокруг USAID формируется пул других американских грантодателей: Институт поддержки демократии в Восточной Европе; Национальный фонд поддержки демократии; Международный республиканский институт; Национальный демократический институт; Центр международного частного предпринимательства; Freedom House и т. д.

Остальные донорские фонды и организации из других стран зачастую работают в тесном сотрудничестве и под патронатом американских структур.

При поддержке Международного республиканского института, например, сейчас работает обучающая программа «Академия Qirimli» в Херсонской области. В официальном описании программы указано: «До участі у комплексній навчальній програмі «Академія Qirimli» запрошуються кримські татари, які проживають у Херсонській області. Академія спрямована на підготовку відповідальних громадян, які в подальшому стануть провідниками змін у своїх громадах». Зачем американские фонды в Украине решили финансировать проекты в сфере местного самоуправления с акцентом на крымских татар-переселенцев, как говорил Янукович, «додумаете сами».

По активности и охвату финансирования украинской среды грантовых программ на втором месте находятся европейские структуры. Например, далеко не самый влиятельный и не очень «токсичный» немецкий Фонд им. Генриха Белля поддерживает 18 общественных организаций в Украине. Работа фонда курируется немецкой партией Зеленых и дружественными ей политсилами в ЕС.

Работа этой структуры преимущественно направлена на экологическую тематику и возобновляемую энергию. Часть финансируемых организаций в Украине занимаются подготовкой инвестиционных проектов под заход инвесторов, которые интересуются солнечной и ветровой генерацией. «Общественники» находят подходящие площадки для солнечных и ветровых станций, предварительно договариваются с представителями местной власти и формируют готовые проекты для иностранного бизнеса. С учетом ставки «зеленого тарифа» в Украине, который во много раз превышает среднеевропейские показатели, работа украинских «эко-активистов» является очень востребованной.

Еще одной категорией влиятельных грантодателей в Украине выступают международные финансовые организации и посольства иностранных государств. Из последних наиболее активными являются посольства США, Нидерландов, Канады, Швеции, Великобритании и Дании. Обширную сферу финансируемых программ имеют Европейский банк реконструкции и развития и Мировой банк. ЕБРР, например, спонсирует организацию EU4BUSINESS, которая имеет 15 представительств в Украине и тесно работает с сегментом бизнеса. Но наиболее активно иностранные посольства и финансовые фонды сотрудничают с органами власти в сфере реформирования и структурных преобразований.

Вирус острой суверенной недостаточности

Весь огромный сегмент донорских организаций в Украине работает в нескольких ключевых направлениях: общественный блок и сфера образования; СМИ и информационная политика; бизнес и экономические связи; экология и альтернативная энергетика; сотрудничество с государственными органами власти и сектором гос-управления.

Все это называется помощью, поддержкой и благотворительностью.

Конечно, восхищаться такими масштабами международной щедрости способны только те, кто искреннее считает, что, например, деятельность Джорджа Сороса — это благотворительность. Назвать Сороса меценатом язык повернется только у тех, кто не в теме или в доле (либо работает в Фонде Сороса).

Фонд Сороса и другие грантоедские структуры, на первый взгляд, декларируют весьма безобидные цели, ратуя за права человека, развитие гражданского общества, борьбу с коррупцией, формирование демократических институтов, экономическое развитие и пр. Но под приятной маской либеральных ценностей и демократических свобод спрятан старинный рефлекс получения и максимализации прибыли. Лишь психически нездоровые люди будут безвозмездно тратить миллиарды долларов на продвижение демократии и прочие альтруистические пожелания. И только безнадежный идеалист, скажем так, может верить в искренность и реальность таких феноменов.

Сорос мастерски владеет изящным искусством оперирования глобальными финансовыми спекуляциями. Также он выступает глашатаем и гидом для части влиятельных групп транснационального финансового капитала. Безродная природа скромного финансового космополита объясняет наличие интересов Сороса в разных уголках мира: ведь циркуляция финансового капитала не стеснена никакими границами.

Работа грантоедских структур с национальными государствами напоминает внедрение в организм развитого штамма вирусного заболевания. Болезнь поражает организм избранного государства открытием первого офиса фонда и развертыванием сети социальных связей. Изначально инородный вирус кажется очень приятной и прогрессивной формой жизни. Культурные мероприятия, инициативы, акции, интеллигентная критика власти и очевидных недостатков функционирования государства — это вызывает интерес и симпатию у населения.

Далее соросята выстраивают клеточную инфраструктуру обитания. Создается аффилированная с фондами прослойка туземного бизнеса и экономических субъектов. Выстраиваются отношения с представителями национального капитала, который вовлекается в донорские проекты и становится частью продвижения интересов зарубежных «меценатов». Учреждаются грантоедские общественные организации и движения, появляются свои СМИ, формируются тесные связи с представителями управленческого класса государства.

Следующим этапом эволюционного мутирования соросовских структур становится активное инвестирование в политические процессы страны, участие в продвижении правильной власти, отдельных лиц или решение вопросов через уже встроенных во властные структуры управленцев.

После этого этапа лоббистская сетка обобщенного Сороса обретает цельность и богатый функционал влияния на принятие решений суверенного государства. Парадокс функционирования разных форм внешних структур—агентов влияния заключается в том, что, проповедуя постулаты демократизма, они медленно удушают государственный суверенитет, парализуя или окончательно умерщвляя его.

Высшей формой становления либерального вируса грантоедско-лоббистских структур в организме государства является механизм воспроизводства своего управленческого класса посредством выстраивания автономной образовательной системы подготовки и отбора кадров.

Скажем, студент попал на некое мероприятие респектабельного западного фонда или организации, финансируемой этим фондом. Сам не осознавая того, молодой человек успешно проходит «смотрины» на мероприятии, и его дальше регулярно приглашают на подобные встречи. Далее ему предлагают пройти интересную стажировку за рубежом, конечно, за счет щедрого фонда. Без пяти минут выпускник уже получает работу в аффилированной с фондом организации. Его карьера идет вверх, и он занимает руководящую должность в структуре. Дальше можно не продолжать. И вот приблизительно таким образом еще вчерашний Алеша становится Алексеем Валериевичем и занимает пост премьер-министра крупного государства.

Реанимирование государственности

Галопирующий рост влияния иностранных донорских структур в Украине за последние 5—6 лет очевиден и очень заметен. Это прямое следствие стремительной деградации государственных институтов. Резкое падение функциональной эффективности государственного аппарата, примитивизация системы подготовки национальных управленческих кадров — показательные процессы, сопровождающие разложение суверенной госсистемы.

Грантоедские кадры и программы стали искусственными элементами, которые заполнили пустоты разрушающейся государственной машины. Парадоксально, но зарубежные «благотворители» отчасти предотвратили полное крушение украинской государственности. Однако они переформатировали ее функциональный софт под собственные цели и стратегии.

Вполне разумно было бы присмотреться к опыту Венгрии. В 2018 г. решительным законодательным ударом премьер-министр Виктор Орбанбуквально вышиб из страны Фонд Сороса, который работал там еще с 1984 г.

Выздоровление организма украинской государственности и укрепление иммунитета национальной суверенности невозможно без ампутации инородной сети зарубежных «благотворителей», «меценатов» и прочих «больших друзей Украины».

Роман ГУБРИЕНКО