Красный винил

Всё, что делали в СССР, имело ни с чем не сравнимый размах. И основательность. Более прочего — в деле культуры.

Это может показаться странным — тут бы против мировой агрессии выстоять, укрепить государство и армию, но в том и сила и секрет «Красного проекта»: и сам он, и его создатели опирались пусть и на несбыточное, казалось бы, но на возможное в принципе.

Шли сквозь стены, напролом, будто и нет никаких препятствий. И строили будущее без оглядки назад, без шума в ушах от «добрых» напутствий. 

Слышите музыку вечности?

Она в аббревиатурах. 

В нечитаемом и непроизносимом — как заклинания. Начиная с всемогущего Госплана (посмейтесь, посмейтесь, продлевает жизнь) и всевидящего ВЦСПС (поищите в нете да обрящете) и заканчивая Музтрестом и Грампласттрестом Наркомата лёгкой промышленности. Производство пластинок на 78 оборотов в СССР росло адовыми темпами начиная с 1928 года. Кто в основном выпускал? «Апрелевский завод памяти 1905 года». Национализированный большевиками и вставший на службу Октябрьской революции.

Вот тут и крик поднять самое время: «Отняли! На чужом капиталистическом горбу в рай свой пролетарский! Сволочи!!!»

Да-да.

Можно подумать, неимоверная по своим масштабам и значимости фирма «Мелодия» возникла из отнятого сама по себе. Так просто, между делом, превратившись в мировой бренд.

«И что же там было такое, на тех пластинках?!»

А... Так вы, похоже, ничего не знаете о главном проекте советского винила?

Воистину грандиозная, не имеющая и близко никаких аналогов в мире вообще и в мире грамзаписи в частности, «Антология русской симфонической музыки» (создавалась более двадцати пяти лет вместе с Евгением Светлановым и Государственным академическим симфоническим оркестром СССР, Геннадием Рождественским и Большим симфоническим оркестром Всесоюзного радио, Евгением Мравинским и Академическим симфоническим оркестром Ленинградской филармонии). 

Полтора столетия русской классической музыки — тысячи часов звучания. Абсолютное культурное наследие, база в граните, и, конечно, миллионными тиражами. «Зачем? На кой чёрт? Кто это покупал!?» Покупали! Такие времена были — слушали люди с удовольствием и в стране советской, и за рубежом. Экспорт был феноменальный — может потому, что мало кому в мире приходило в голову вот так системно заниматься классикой. От Глинки и Чайковского, Римского-Корсакова и Бородина до Танеева и Ляпунова, Аренского и Калинникова. 

Стравинский. Прокофьев. Шостакович. Шнитке.

Перечислять можно бесконечно.

Поражает маниакальное упорство советской власти в деле тотального просвещения «нашего» и «их» населения на предмет «наших» и «их» композиторов — отдельные циклы формировались из студийного материала, записанного исключительно для выпуска на пластинках (по радио никогда и не транслировали эти записи в таком объёме), скажем, все двадцать семь симфоний Николая Мясковского, все симфонии австрийца Антона Брукнера, все симфонии и симфонические поэмы финна Яна Сибелиуса и швейцарца Артюра Онеггера (его и посейчас считают одним из крупнейших композиторов XX века, именуя «Пикассо классической музыки»), абсолютно все симфонии и балеты Прокофьева.

Попадались ли вам в букинистах от музыки эти роскошные картонные короба с винилами «Мелодии» и подробными описаниями того, что там записано, включая комментарии дирижёров? 

Однажды я набрёл на такое богатство. В одном неприметном месте. И даже не помню и не понимаю как сумел дотащить до дома два огромных кофра, почти оторвавших мне руки... 

Когда выпадает свободный день ничегонеделания, я слушаю классику — диск за диском, сторона «8», сторона «12»... Последний раз это была «Свадьба Фигаро» в исполнении Венского филармонического оркестра под управлением дирижёра Эриха Клайбера и хора Венской государственной оперы (видите — не только «хлебом советским»). Ленинградский завод «Мелодии», 1968-й. С бледно-лимонными яблоками. Увесистый, тяжёлый винил. И ни черта ему не делается из года в год.

Были у «Мелодии» и тиражи, подготовленные исключительно для экспорта (такие тоже можно найти в музыкальных букинистах), но это никак не ущемляло внутренний рынок: всё доходило до всех, чтобы каждый тракторист знал Пушкина и слушал Бородина.

И что же вы не смеётесь злорадно? Не смешно?

Сегодня такая культурная интервенция просто немыслима.

Просто немыслима...

А почему?

Так вот «Мелодия».

Она была создана в 1964-м по приказу министра культуры Екатерины Фурцевой.

Объединив под одним лейблом всё, что имел в музыке Союз нерушимый. Апрелевский завод грампластинок как флагман. Подразделения звукозаписи и заводы в Москве, Ленинграде, Риге, Таллине, Вильнюсе, Тбилиси, Алма-Ате, Баку и Ташкенте.

Чтобы каждый тракторист.

И хлопкороб.

Когда-нибудь будут зачтены нам подвиги сизифового праведного труда того времени.

Московская студия (Всесоюзная студия грамзаписи) располагалась в здании бывшей англиканской церкви в Вознесенском переулке (в то время это была улица Станкевича) — акустика запредельная, как ангелы пальцем показали. Были тут и реставрационные аппаратные (поднимали архивы и восстанавливали всё, что только могли), и выездные студийные комплексы для записи в других городах. Можете ли вы себе представить, что для увековечивания на виниле ансамбля старинной музыки, ну пусть бы и из Архангельска, а может, и из Тобольска, если вдруг не могла выехать к ним звукозаписывающая бригада «Мелодии» из Москвы и писали силами на местах, таковую запись представляли в обязательном порядке столичному худсовету и, если что не так было с качеством, перезаписывали. Без стонов и возражений о растраченных бюджетах. 

Только на детскую мультипликацию (а чего вдруг она именно «детская»?) работали два симфонических оркестра и семь дирижёров, и главный лейбл Страны Советов безропотно предоставлял нашему будущему всё лучшее — время, залы, таланты и тиражи. Ведь после выхода каждого мало-мальски популярного мультфильма на свет божий появлялась и пластинка с музыкой из оного. И ладно там про зайчиков да белочек, а что творилось после сокрушительного триумфа «Бременских музыкантов»!? Такой же точно триумф — только на виниле. И из каждого окна — «Луч солнца золотого».

И кто всё это делал, создавал, обеспечивал? «Всесоюзная фирма грампластинок «Мелодия» — именно так и было написано на каждом яблоке. Каждого из винилов

А ведь была серия радиоспектаклей. И для маленьких, и для больших. Одна «Алиса» Высоцкого чего стоит. Никто не может до сегодняшнего дня посчитать точный её тираж, и не потому, что воровали. А потому, что архивы уничтожены... И потому, что печатали тираж (и его неоднократные допечатки) все заводы всего бывшего СССР.

Такие были времена.

В 2012-м «Мелодия» (то, что от неё осталось) хватилась перевыпустить в Германии (у нас, видать, и негде?) памятный тираж «Алисы в стране чудес», а ни одного альбома в идеальном состоянии и с идеальным конвертом в архивах найдено не было... Или вообще никакого не нашли. Так просили, чтобы люди несли свои. Сканировать...

Впрочем, всякая империя по себе оставляет и величие руин, и горечь осознания потерь. Однако восстановим? На то вся надежда. 

Если что, музыкальные аппараты у нас тоже были. В кафе стояли. В барах. Бары у нас тоже были, люди там выпивали культурно, не менее культурно закусывали и слушали популярную музыку. Пять копеек в «меломан» — и любая из ста песен с пятидесяти заряженных в автомат сорокопяток (производства «Мелодии» — с выдавливаемой серединкой — прям как в Штатах) к вашим услугам.

Были там и «всякие роки с джазами» — на тех пластиночках много чего западного проскакивало, и наши «буги-вуги» и твист вприсядку, и «Ландыши». Аппараты Meloman производили для нас поляки (а нам всё не до того было — космос, и нет тут иронии) на предприятии Unitra Fonica в городе Лодзь. Поставляли их в СССР в изрядном количестве, и «Мелодии» пришлось наладить отдельный выпуск спецтиражей с маркировкой на яблоке «Для аппаратов Meloman / По заказу конторы «Союзинвентарь» / Цена 2 р.18 к.»

Это я к тому, что большевики странным образом (вроде как «дикари и исчадия ада») постоянно думали о культуре, о всяких её проявлениях и всё пытались культуру эту повсюду насадить с «особенной жестокостью» и всем подряд её настойчиво и нудно прививать.

То был и правда «луч солнца золотого».

«Смех и радость мы приносим людям!» 

А ещё вспомним про серебряный вагон выездной звукозаписи (не голубой) «Тонваген», он же вагон MCI, сотворённый в городе Лондоне тамошними умельцами и привезённый ими же и всякими дипломатами, замаскированными под шпионов, на московскую выставку «Связь-80» в качестве троянского коня. Потрясать и изумлять столичную публику — и чтобы знали с кем дело имеют.

Советская власть в лице фирмы «Мелодия» коня осмотрела, купила за бешеные сотни валютных тысяч (а шпионов из него вытрясла) и запустила по стране записывать камерные оркестры классической музыки и всякие народные хоры.

Ну а по ночам...

Ну а по ночам там же, в этом же клятом вагоне, напичканном всеми благами звукозаписывающей цивилизации, звукоинженер Виктор Глазков помогал рок-группам (звучит гордо) «Аквариум», «Странные игры», «Алиса» и «Мастер» ваять свои первые альбомы, вероятно, тоже вошедшие в мировую сокровищницу музыкального наследия человечества... 

Говорят, такие вагоны были у Rolling Stones, в таких работали Deep Purple и Led Zeppelin. 

Знаете, я не истекаю желчью — сам ведь пишу о джазе и роке постоянно.

Я о другом... 

Вдумайтесь.

Какая зверская, какая неимоверная мощь и внутренняя сила должна была быть в людях, жизнь положивших на продвижение классической музыки, классического радиотеатра в первом мире государстве рабочих и крестьян. Для этих самых рабочих и крестьян. Строивших мечту человечества (если уж по-честному, не отводя глаза в сторону) — пусть и в самом первом приближении.

Вдумайтесь.

Кто, когда такими вот средствами разжигал посреди ветров ледяных и стылой стужи — костёр. Для всех. Для каждого. Не жалея хвороста и дров.

Если что, в здании «Мелодии» снова англиканская церковь, и службы там идут строго на английском языке. Зачем? Почему? Для кого?

А какая акустика была в рижской студии звукозаписи, что размещалась в здании реформаторской церкви. Сами рижане-звукорежиссёры утверждали, что такой акустики нет нигде более во всей Прибалтике. А записи органа Домского собора помните?

Что-то навроде легенд и мифов Древней Греции...

«Мелодия» объединяла на пике могущества двадцать одно предприятие, её продукция продавалась по всему миру буквально. Это была марка, сравнимая по мощи с ведущими западными лейблами. Да, в своей нише. И да, на высочайшем уровне.

А ведь времена бывали разные. В Великую Отечественную флагманский Апрелевский завод грампластинок эвакуировали практически со всем оборудованием в Кемеровскую область. 28 ноября 1941-го издан был приказ об организации на базе вывозимого из Апрелевки оборудования Беловского завода грампластинок, который разместили на площадях ремесленного училища станции Белово Томской железной дороги. 

Не только танки. Не только снаряды. Не только... Как они тогда, в том аду, успевали про всё подумать? А в Апрелевке остался один маленький цех. Наверно, вы догадались, что он выпускал в полную мощь на пластинках в 78 оборотов — «Священную войну».

Нам не понять...

Но можно хотя бы отдать должное.

Перестав хихикать в кулачки, употребляя при этом омерзительные словечки «нафталин» и «совок».

Такое поведение лишь подчёркивает величие ушедшей эпохи.

Впрочем... И её возвращение — приближает тоже.

«Мы своё призванье не забудем...»

«Нам дворцов заманчивые своды не заменят никогда свободы...»

 

Сергей Цветаев

Писатель, публицист