Кто защитит Макрона от «жёлтых жилетов»?

В настоящее время во Франции реально действуют 60 рот, специально предназначенных для обеспечения общественного порядка и пресечения массовых беспорядков. Штат каждой из них в среднем состоит из 120-180 человек

Этот раздел абсолютно технический, очень многим он может показаться неинтересным, однако он позволяет получить ответ на ряд очень важных вопросов, логично объясняя: почему именно так и не иначе сегодня поступают французские правоохранители.

Управление Республиканских отрядов безопасности

В том числе, на ключевой в настоящее время для парижских манифестантов вопрос: в чем заключается реальная полицейская слабость французского правительства и как ее можно использовать?

Весь личный состав Управления Республиканских отрядов безопасности (CRS) в настоящее время составляет порядка 14 000 сотрудников. За вычетом логистического и административного аппарата остаётся чуть более 10 000 человек на всю страну.

Для простоты в этот вычет сразу включим персонал шести тренировочных центров, два из которых даже теоретически не подлежат никакой мобилизации, так как один готовит горных спасателей, а другой – морских спасателей.

Не забудем также почти 100 человек музыкантов Оркестра Национальной Полиции Франции (как уж эти "боевые профессионалы" оказались включены в число штатного личного состава элитного спецназа – известно только французам; это всё равно, что записать ансамбль Виктора Елисеева в полном составе... в ОМОН). Вероятно, так оркестр пытались сохранить от сокращения штатов.

Из оставшихся необходимо вычленить персонал непрофильных и малопригодных для разгона демонстрантов подразделений.
Антитеррористические группы условно пригодны. Они обладают соответствующей подготовкой, но использование их "на износ" чревато тем, что в случае реальной террористической атаки страна окажется беззащитной. Их специализацией, всё-таки, является именно нейтрализация вооруженных террористов.

Рота почётного караула (compagnie dédiée aux S.P.H.P. (CRS n° 1) также очень маловероятна к использованию против "жёлтых жилетов". Это уж если манифестанты захотят захватить непосредственно резиденцию президента республики... Они, конечно, хотят, но такое развитие событий, всё-таки, на сегодняшний день слишком фантастично. К тому же рота, насколько мне известно, не имеет специализированного снаряжения для противодействия массовым беспорядкам.

фото: CNN International

Горные подразделения так же почти никак невозможно использовать. Их задача: спасение людей в горной местности и расследование несчастных случаев, произошедших в горах. Обучают их альпинизму и катанию на горных лыжах в том самом горном центре CRS, который мы ранее уже исключили из анализа.

Довольно большую часть сотрудников "в поле" составляют девять рот CRS по автомагистралям. С одной стороны, это большая сила, с другой – "жёлтые жилеты" очень активно используют в своей стратегии акции по блокаде автомагистралей и пунктов оплаты.

Вообще, сопротивление подорожанию топлива, послужившее формальным спусковым крючком для рождения "жилетов", быстро расширилось, в том числе и до борьбы с платными автотрассами.

 

Следует учитывать тот факт, что французские правительства, последовательно представленные политическими силами разной направленности, ещё несколько десятков лет назад прекрасно осознали всю прибыльность платных дорог. 

Теперь они широко представлены как короткими промежутками, срезающими места пробок или природные препятствия (например, платные тоннели), так и целыми направлениями, и трассами.

фото: Bloomberg

Ведь оказалось возможным абсолютно "честно" зарабатывать на многочисленных немецких туристах, едущих на семейных отдых в Испанию. А поскольку от платных дорог страдают не только немецкие туристы, но и местные жители, то злоупотребление в течение десятилетий этим способом развития и поддержания дорожной сети дало сегодня закономерные всходы социального недовольства.

Ведь у истоков протеста "жёлтых жилетов" стоят именно автомобилисты. Таким образом, CRS по автомагистралям в сколько-нибудь серьёзном количестве отвлечь от основных задач и отправить на помощь парижской полиции скорее всего не получится.

Остаются ещё шесть специализированных мотоциклетных подразделений. Включить их в силы противодействия массовым беспорядкам так же почти невозможно. Во-первых, они не имеют спецсредств и необходимой подготовки. Их организационная структура заметно отличается от стандартных CRS и предназначена для действий в парах или маленьких группах. Во-вторых, основной задачей мотоциклетных подразделений является патрулирование улиц и пресечение правонарушений с использованием мототранспортных средств.

фото: Bloomberg

Знатоки истории российских правоохранительных органов вспомнят о том, что такой отряд в свое время был создан в Москве для борьбы с так называемыми в те времена "бандами рокеров", то есть организованными преступными группами, совершавшими грабежи и скрывавшимися с места преступления на мотоциклах. Рокеров этот спецотряд в конце концов победил, но использовать его для подавления массовых беспорядков у нас тогда никому и в голову не пришло.

Таким образом, в настоящее время реально действуют 60 рот (compagnies de service général), специально предназначенных для обеспечения общественного порядка и пресечения массовых беспорядков. Именно такое число рот поддержания общественного порядка даёт официальный сайт французской полиции. Штат каждой из них в среднем состоит из 120-180 человек.

 

Помощь сайту Сбербанк: 4274 3200 6835 7089

 

Для простоты и с очень большими натяжками остановимся, всё-таки, на общей цифре в 10 000 человек, которых условно можно сегодня использовать для борьбы с "жёлтыми жилетами". Допустим даже, что дело стало так плохо, что на улицу выгнали даже прекрасный оркестр Национальной полиции, раздав им вместо виолончелей гранаты со слезоточивым газом.

фото: Bloomberg

А теперь сравним с расчетными данными уже понесенные французской полицией потери.

Итак, только в Париже у спецназа примерно 100 раненых и 350 контуженых за один день. Это означает, что 1% от личного состава ранен и 3,5% – контужены. Конечно, не Верден, но потери вполне уже сопоставимые с военным временем. Тем самым: около 5% личного состава за один день убыло, и они уже не в строю.

Кроме того, нельзя не учитывать последствий общего постоянного накопления физической и психологической усталости у личного состава спецназа, не покидающего улиц. Они тоже люди…

Только вот, если маршевое пополнение в пехоту можно подготовить за несколько месяцев (СССР в 1941 году, в самый критический период войны, на формирование и подготовку новых дивизий тратил 2-3 месяца), то спецназ готовится годами. Кроме того, для увеличения численности личного состава сначала необходимо увеличить штаты. 

Во Франции штаты утверждаются с точностью до одного человека. Под это фиксируется и финансирование. Кто болен, кто в декретном отпуске, значения не имеет. Штатную должность он занимает.

Процедура увеличения штатов, предполагающая корректировку бюджета, сама по себе непростая, так как это длительный бюрократический процесс. Кроме того, такое решение несет серьёзные политические риски для политиков, и в текущих условиях будет негативно воспринято обществом. Естественно, при массовых беспорядках парижского типа большинство пострадавших среди полицейских имеют лёгкие ранения и даже не всегда выбывают из строя. Так что ситуация, когда протестующие выведут из строя весь основной состав полиции даже не рассматривается.

Но вот серьёзно ослабить наиболее боеспособную часть противостоящих им подразделений при длительном конфликте демонстрантам вполне по силам. И свидетельства этого есть уже сегодня. А получить пополнение полиции в настоящее время неоткуда.  Ситуация далека от трагедии, но потенциальная опасность всё-таки существует. И французские власти её прекрасно осознают.

Отсюда и осторожное предложение (первоначально внесенное, как ни странно, полицейскими профсоюзами) ввести чрезвычайное положение. Министр внутренних дел, а во Франции это в первую очередь политическая фигура, хотя и курирующая правоохранительные органы, хоть и в мягких политкорректных выражениях, но косвенно введение чрезвычайного положения поддержал.

При чрезвычайном положении к патрулированию улиц можно привлечь военных. В этом случае они снимут значительное территориальное давление на полицию, давая ей возможность сконцентрироваться именно на ликвидации оплотов активных демонстрантов и предотвращении наиболее опасных акций.

Кроме того, военные патрулируют улицы с настоящим боевым автоматическим оружием и имеют право его применять. Собственно, ничего другого они и не умеют. Поэтому "бузотёрство" в отношении военных грозит совершенно иными последствиями, к которым французское общество объективно не готово.  Французы знают, что с 1789 года по ним не стреляют (за рядом исключений, конечно) и они этим гордятся, и заслуженно ставят это себе в заслугу перед всем человечеством. Привлечение военных – последняя надежда французских властей в случае резкого ухудшения ситуации.

Чтобы добавить "ложку меда" в описание современного состояния французского спецназа, необходимо отметить, что CRS, как специализированные подразделения по обеспечению правопорядка при проведении массовых мероприятий, обладают первоклассным оборудованием и отличной подготовкой.

Их пластиковые доспехи давно превзошли фантазии голливудских дизайнеров фильма "Робокоп". Они легки, эргономичны и обладают высокой степенью защиты от всего, кроме огнестрельного оружия. Сами французы утверждают, что эти доспехи лучшие в мире и постоянно пытаются их продвинуть на экспорт.

На вооружении полицейских состоит большая номенклатура газовых гранат разной мощности, как ручных, так и отстреливаемых из специального ружья. Так же имеются и довольно широко используются водомёты, за свою мощность получившие грозное прозвище: "водяная пушка". За одни сутки 1 декабря в столице из этих пушек было "выстрелено" по демонстрантам более 110 тонн воды.

Ещё одна составляющая – это отличный моральный дух и высокий уровень профессиональной подготовки. CRS не живут в казармах, как, например, сходная по функциям мобильная жандармерия. И уж, тем более, не ходят на работу из дома как обычные полицейские.

Кстати, в качестве отступления, французские полицейские перемещаются на работу и обратно исключительно "в гражданке", нередко чувствуя себя во враждебной среде. Когда я, в свое время, попытался объяснить им, что у нас зачастую руководство прямо требует от сотрудников прибытия из дома на объект в форме, мне просто не поверили. Десять раз переспросили: "Ты прямо в форме из дома идешь на работу через весь город?", но предпочли списать мои "бредни" на трудности перевода. Это было и остаётся моим единственным непониманием с ними. Думаю, если бы я сообщил им, что ношение формы вне времени исполнения своих непосредственных профессиональных обязанностей нередко требуют и от курсантов школ милиции/полиции, они бы вообще объявили меня сумасшедшим.

К слову, в обоснованности их тревоги и недоверия я убедился в первый же день, проведённый мной в комиссариате полиции Лиона. Как только я вечером вышел из комиссариата и дошёл до ближайшей автобусной остановки, то немедленно подвергся словесной агрессии группы подростков из проблемного пригорода, которые, по их словам: "меня опознали". Хотя я был, естественно, весь день в гражданской одежде.

Возвращаясь к CRS, необходимо подчеркнуть, что их быт совершенно отличен от обычных полицейских. Они никак не связаны с местным населением, живут на своих отдельных базах. Уровень проживания примерно соответствует 3-х звёздочному отелю. 

При этом каждая рота не имеет конкретной территориальной привязки. Половину времени они осуществляют миссии в различных регионах страны. При отсутствии массовых мероприятий их придают на усиление обычной полиции в "чувствительных кварталах". Вторую половину времени они проводят на одной из баз, отдыхая и тренируясь. Каждая рота полностью автономна и способна к выполнению самостоятельных задач.  Таким образом, это закрытая корпоративная структура, не привязанная к определённой территории и постоянно повышающая свою боеготовность. Естественно, при таких условиях воспитания и организации, они отличаются высоким уровнем профессиональной подготовки и корпоративной солидарности. Кроме того, они не боятся применять силу.

Даже единственное полуотделение CRS, приданное на усиление всей патрульно-постовой службе комиссариата полиции в обычном французском городе, сразу меняет в нем криминальную ситуацию, ибо об ее прибытии немедленно становится известно местным "хулиганам". Одним своим присутствием на месте они в корне преображают отношение жителей проблемных кварталов к представителям власти и снижают уровень агрессии до минимума.

Национальная жандармерия Французской республики

Единственным, но весьма реальным усилением CRS, как специализированных подразделений для борьбы с массовыми беспорядками, является мобильная жандармерия. Созданная ещё в 1921 году, она явилась прообразом собственно самих CRS. Вплоть до 2009 года жандармерия подчинялась министерству обороны и разделяла свои функции с полицией таким образом, что полиция в основном поддерживала правопорядок в городах, а жандармерия в сельской местности. 

Для применения мобильной жандармерии в городских зонах требовалось соблюсти особый правовой порядок. После переподчинения мобильной жандармерии министерству внутренних дел, она сохранила собственную структуру и до сих пор не инкорпорирована в полицию. В связи с этим сохраняется некоторый антагонизм между полицейскими и жандармами, а взаимодействие между ними нередко затруднено.

Два вида спецназа со сходными задачами имеют каждый свою собственную вертикаль подчинения, что сказывается и на их деятельности.

Следует отметить, что в целом обеспечение мобильной жандармерии спецсредствами и уровень ее подготовки уступает CRS. Если последние специализированы именно на городской герилье, то жандармы традиционно привязаны к сельской местности, а в города вызываются только на усиление в исключительных случаях. Также они сохранили многие рудименты принадлежности к военному ведомству. Кроме того, поддержание общественного порядка является только частью их функций. Помимо него у них сохраняются много посторонних обязанностей, отвлекающих на себя как силы и средства, так и учебное время.

Прежде всего, значительная часть подразделений мобильной жандармерии традиционно занята в поддержании порядка в заморских территориях и на Корсике. Оттуда их выдернуть не только сложно и дорого, но и опасно. Часть территорий постоянно пытается изменить свой статус, вплоть до попыток проведения референдума о независимости, а до многих из них добрались уже и вездесущие "жёлтые жилеты".

Так, на острове Реюньон, расположенном в Индийском океане, в ряде местностей даже пришлось ввести комендантский час.

фото: Police-Nationale.net

На мобильную жандармерию, как на части высокой боевой готовности, возложено и участие в международных военных и полицейских миссиях, а также охрана французских посольств за рубежом. Имеется у мобильной жандармерии и отдельное бронированное подразделение. Однако и у него круг обязанностей неоправданно расширен. Помимо сохраняющейся формально функции поддержания порядка, оно, среди прочего, отвечает за обеспечение радиационной, бактериологической и химической защиты.

Такой широкий разброс полномочий, а также доставшаяся в наследство от армии обязанность обладать компетенциями как в сфере обеспечения общественной безопасности внутри страны, так и в сугубо военной сфере (а это необходимость освоить разные виды вооружений, две в корне отличающиеся правовые базы и т.д.) обуславливают более низкий потенциал этих спецподразделений. 

Несколько хуже, хотя и не на порядок, и оснащённость их спецсредствами.

Однако, мобильная жандармерия, при всех своих минусах и перманентном состоянии реформирования и переподчинения, всё же представляет собой весьма боеспособные подразделения, специально подготовленные для подавления массовых беспорядков и имеющие соответствующий опыт.

Общий штат мобильной жандармерии составляет 13 000 человек. Из них, конечно, следует вычесть персонал, находящийся в заморских территориях и департаментах, на Корсике, а также персонал, занятый в международных миссиях. Не менее трёх тысяч составляет административный и логистический персонал. Как и у CRS, в жандармерии имеются немногочисленные горные подразделения, являющиеся скорее горными спасателями, чем правоохранителями. Ну и куда деваться от оркестра! Это какой-то бич французского спецназа! При том, что по факту и штату оркестр занимает место роты подготовленных полицейских очень узкой и редкой специализации – подавление массовых беспорядков. Два спецназа, два оркестра, две роты минус. Не имею ввиду обидеть прекрасных, действительно нужных музыкантов, но здесь как раз налицо скорее близорукость бюрократов. Сохранение оркестра за счёт урезания штатов самого боевого и подготовленного подразделения очень недальновидная идея. Лучше бы оптимизировать работу пресловутого административного и логистического аппарата, забирающего на себя до 30% вакансий. Но бюрократия, похоже, везде одинакова, ничего не поделаешь.

Имеется также Группа интервенции Национальной жандармерии Франции (le Groupe d'intervention de la Gendarmerie nationale). Аналога в российской правоохранительной структуре я найти не могу: может быть группа задержания, но такой перевод будет очень неточным. Группа считается элитным подразделением, однако для целей активного противодействия массовым беспорядкам её ценность весьма относительна.

Задачами группы являются:

• Борьба с терроризмом и захватом заложников
• Наружное наблюдение за "опасными лицами" и сбор доказательств
• Персональная защита и защита объектов

Вторая и третья части группы интервенции могут быть использованы в качестве очень узко специализированных участников мероприятий по предупреждению массовых беспорядков, однако их эффективность остаётся достаточно условной. Оставив в покое более мелкие подразделения мобильной жандармерии, не влияющие на расстановку сил и средств, мы получаем 109 эскадронов (историческое название) по 100 человек, согласно штата, в каждом.  Каждый эскадрон разделён на пять взводов, один из которых является командно-логистическим. То есть при полном штате порядка 80 человек можно выставить в первую линию. Учитывая, что значительное число этих эскадронов постоянно занято в заморских территориях и департаментах, на Корсике и в международных миссиях, мы можем с очень большой натяжкой допустить возможное присутствие на улицах континентальной Франции только около 7 тысяч подготовленных жандармов.

С одной стороны, в дополнение к ранее учтенным нами отборных 10 000 бойцов CRS это огромное подспорье. С другой стороны, на всю территорию Франции, при значительном географическом разбросе протестных акций, численность подготовленного личного состава явно недостаточна. Очевидно, что французские власти в настоящее время все больше и больше начинают остро ощущать данную, весьма грустную для них реальность. И лихорадочно искать все возможные варианты выхода из сложившейся ситуации. Как это будет у них получатся – покажет ближайшая неделя-две.

В заключение стоит добавить, что за последние восемь лет штаты CRS и мобильной жандармерии были в совокупности сокращены более чем на 2 000 человек, при одновременном расширении круга их обязанностей оставшихся сотрудников. Сегодня эта погоня за снижением бюджетных расходов аукнулась французскому правительству.

При длительном регулярном дальнейшем продолжении и усилении активных протестных акций, широко распределенных по территории страны, министерство внутренних дел Франции в определенной степени неизбежно теряет контроль над ситуацией. Единственным выходом остаётся привлечение армии.

Либо всеобещающие политические заявления и массированное применение коллаборантов…

заглавное фото: Axios / Надпись на жилете: "Макрона в отставку". ​

Евгений Ворожцов – адвокат Межреспубликанской коллегии адвокатов, первый российский милиционер - выпускник Высшей школы комиссаров французской полиции