Новости

Лазер в тёмном царстве

В общем медийном пространстве Беларуси и России на минувшей неделе больше всего обсуждали интервью Романа Протасевича. Прокомментировал даже президент России Владимир Путин: «Какой-то Роман Протасевич! Я знать его не знаю. И знать не хочу. Пускай он там делает, что хочет — борется с режимом Лукашенко». Всё-таки в большой политике юмор особенный...

Тезисно пройдёмся по тем моментам интервью, которые, по мнению автора обзора, стоит выделить:

Мы не знаем, в каких условиях находится Роман Протасевич, оказывалось ли на него психологическое и другое давление. Определять было ли оно или нет по видео и фото из сюжетов белорусского госТВ, как ряд экспертов, не стоит, т.к. это немного похоже на лечение по фотографии. Подобный визуальный анализ даёт не так много информации. Изучая мимику героя интервью, можно лишь сказать, что он явно в состоянии стресса. Сложно понять, где его эмоции истинны на 100 %, а где есть элемент игры.

Хоть и нельзя полностью доверять внешним проявлениям эмоций, всё же данные из других открытых источников явно говорят в пользу того, что Протасевич обижен на бывших соратников по идейной борьбе, в том числе на Степана Путило и Франака Вечорку.  Как и предполагалось ранее в журналистских кругах Беларуси (причём среди журналистов разных политических взглядов), Путило  явно не истинный создатель проекта «Нехта», либо же его вклад крайне мал. Это хорошо было видно в интервью, которое он дал российскому блогеру Юрию Дудю (о нём мы упоминали в этом обзоре).

Намного больший и реальный вклад в основной медиа-актив протестов внесли другие. Опять же, многие журналисты ранее считали, что это сделал Владимир Чуденцов. Он не успел убежать в Польшу, и был задержан в Беларуси ещё до выборов в конце 2019-го года, о чём мы упоминали в тексте «Цепь страха». В своём интервью Роман Протасевич тезис о большом вкладе Чуденцова подтвердил, и выглядит это весьма убедительно. Отметим также, что Протасевич  отчасти ученик Чуденцова.  По злой иронии судьбы и мастер и ученик не на свободе. Причём учитель тоже ранее давал небольшой комментарий для госТВ, но не такое развёрнутое интервью, как Протасевич.

Защитная тактика Протасевича такова: он хоть и оппозиционных взглядов, но вроде как не совсем революционер, он  журналист. Хотя очевидно, что в последние годы почти вся его работа пропаганда или журналистика с налётом пропаганды. Почти отрицая это, Протасевич даже сделал микрореверанс в сторону Лукашенко лично. Скорее всего, это тоже линия защиты.

Тема украинского батальона «Азов» так и не раскрыта до конца. В сети есть фото Протасевича в форме с шевроном данного батальона, на которой у него разгрузка с боеприпасами и ручной пулемёт. Сам герой интервью поясняет, что один раз всё-таки был в зоне АТО как журналист в 2014 году. По его словам, командировка продолжалась 1,5 месяца, но на кого Протасевич тогда работал и кто оплатил поездку  неизвестно. Публикаций из зоны АТО под именем Протасевича никому найти пока не удалось. Возможно, работал под псевдонимом. В 2015 году он, опять же, по его словам, снова был в зоне АТО.

В репортаже hromadske.ua, датированном 23 марта 2015 года, его показывают раненым в гражданской одежде. Вероятно, форму «Азова» он надел позже. Вот как сам об этом говорит Роман в интервью ОНТ:

«Я и был просто журналистом, пусть при подразделении. Позже я вошёл в состав одного из подразделений. Но опять же, в то же время в я продолжал заниматься, в основном, фотографией».

Одновременно с этим на вопрос о том, был ли он в штате батальона, интервьюируемый говорит: «Нет. Я же иностранец...». И тут же иностранец признаёт, что ему выдавали ручной пулемёт. При этом Протасевич также пояснил, что был слишком молод тогда: в АТО его привлекала военная романтика. И в целом он это считает ошибкой.

Как бы то ни было, очевидно, что в какой-то момент, пусть не на поле боя, но технически Протасевич стал комбатантом. Он надел форму с опознавательным знаком и взял в руки оружие. Всё. Это уже не «просто журналист».

Для примера. В годы Второй мировой на фронтах работали Василий Гроссман и Александр Верт. Первый был хоть и корреспондентом, но одновременно и офицером, что не скрывалось. Верт же был просто британским журналистом, знающим русский. Форму какой-либо армии он не носил, хотя и очень сочувствовал Красной Армии. Протасевич всё-таки не Верт. Странно, что и Гроссман и Верт, оставили после себя немало репортажей, а вот фронтовых записок или репортажей Протасевича никто из заочных «адвокатов» пока так и не предоставил. Хотя в других случаях многие из этих «адвокатов» любят клевать журналистов за то, что они в зоне конфликта оказались на фото рядом с оружием. Просто рядом. Не в форме какого-то подразделения и не с полной разгрузкой.

Всё-таки герой интервью серьёзно напуган. Он признался, что боится экстрадиции в ЛНР. И даже с экрана умолял Лукашенко, не выдавать его. Но какая может быть экстрадиция в непризнанную юрисдикцию? Может быть, это тоже один из элементов вынужденной игры в надежде на помилование.

Роман много говорил о внутренних дрязгах оппозиции. Правильно ли он всё описал или что-то нафантазировал — неизвестно. Но некоторые данные уже озвучивались ранее. Например, о доме Ольги Карач, который она заполучила в Вильнюсе, известно давно. Разбирать остальное нет смысла  внутрипартийная борьба была, есть и будет.

Не факт, но похоже всё-таки проект «Нехта» получал деньги из России. Бизнесмен, о котором говорит Протасевеич, по описанию очень похож на уроженца Беларуси Дмитрия Мазепина. Автор этого обзора специально просил российских коллег задать Мазепину вопрос на сей счёт. Бизнесмен отказался давать комментарий…

В качестве резюме можно отметить, что интервью, конечно, намного лучше других продуктов белорусской госпропаганды и, возможно, на кого-то будет иметь эффект. В целом же пока создаётся такое впечатление, что оно стало не то чтобы лучом солнца в тёмном царстве противостояния двух политических лагерей — оно обожгло многих как лазер. Только обожгло по-разному: одни заразились ещё большей ненавистью к оппозиции, другие — к власти.

В общем, пока нет 100 % гарантии, что интервью Протасевича станет эффективным идеологическим оружием государства против революционных течений — скорее наоборот. Ведь даже, если кто-то из оппонентов власти сочтёт большую часть слов Протасевича искренними, он просто разочаруется в конкретных лидерах оппозиции, но недовольство политическим режимом останется.

Василий Малашенков (Белоруссия)