«Лучший сценарий — это полный локдаун»

Максим Степанов, министр здравоохранения, в интервью Радио НВ рассказал о неутешительных прогнозах относительно пандемии и новых карантинных ограничений. Публикуем его ответы в виде монолога.

Эпидемия разворачивается ураганными темпами. Я считаю, что как министр здравоохранения я должен честно говорить нашим гражданам, что нас ждет. Нам не удастся избежать второй волны, которая пройдет легко по нашей стране.

Давайте четко определимся, что мы имеем в виду под коллапсом. Мы говорим, что медицинский коллапс — это когда у нас будут заполнены все места, которые способны оказывать медицинскую помощь больным COVID-19. На сегодня это 52000 коек, а это 30% всего коечного фонда. При цифрах больше 15 до 20 тысяч больных в сутки мы можем дойти до стопроцентной заполненности. Это наша реальность, и я хочу, чтобы люди знали, что такое у нас может быть. К таким цифрам мы можем дойти до 1 декабря. Но десять тысяч будет уже на этой неделе.

Сейчас мы пытаемся увеличить количество коек в наших больницах. Больной должен быть обеспечен прежде всего медицинским персоналом. Именно из этого родилась мобилизация врачей-интернов и студентов вузов, стремительное перепрофилирование наших врачей, которые способны оказывать медицинскую помощь при COVID-19. Мы хотим увеличить количество мест для коронавирусных больных еще на 20 000 коек. Во-вторых, это развертывание мобильных госпиталей. Это увеличит нам общее количество коек, где мы способны будем оказывать медицинскую помощь. Но здесь есть одно но: все равно есть предел. И все равно эта граница может заполниться всеми 100%.

Митинги в Украине увеличивают количество больных. Если мы будем видеть такие митинги, какие мы видим второй день подряд, это будет приближать дату полного заполнения больниц. Я понимаю людей, могу понять, почему они, но все такие события увеличивают количество заболевших. И это наша реальность, я еще раз это подчеркиваю, мы должны пройти вторую волну с наименьшими потерями. Это будет трудно.

Лучший сценарий — это полный локдаун. Все запретить, полностью разорвать цепь передачи болезни, минимум на 21 день. Потому что максимальный инкубационный период 21 день. Однако реальность такова, что мы как страна не можем себе позволить полный локдаун. При полном локдауне люди будут терять работу, людям элементарно не за что будет покупать даже продукты питания. Мы не можем сейчас себе позволить того, что было весной.

Мы будем следовать путем усиления карантинных ограничений. Сейчас разрабатываем механизм жесткого карантина выходного дня, когда будет максимально ограничена работа общепита, других учреждений. Однако без ограничений транспорта. Мы должны предпринять такие шаги.

Карантин выходного дня заработает точно не на этих выходных. Мы только разработали этот нормативный документ. Нужно, чтобы его согласовали мои коллеги-министры, члены правительства. После согласования, после принятия станет понятен срок, чтобы все к этому могли подготовились. Кроме карантина выходного дня, мы говорим о дополнительном ограничении по работе тех или иных заведений по времени.

Мы не говорим о закрытии баров и ресторанов. Речь идет о рекомендациях по введению соответствующих часов. Будем очень рекомендовать введение часов для обслуживания пенсионеров в магазинах и в аптеках. А также усиление адаптивного карантина при определенных показателях распространения болезни. Если сейчас у нас есть десять ограничений, которые мы принимаем с учетом позиции местных властей, то при определенных показателях мы будем жестко вводить все ограничения, которые будут существовать.

Я думаю, что в регионах после местных выборов ситуация изменится. У меня есть много претензий к местной власти относительно того, что было накануне выборов. Однако после моего совещания с мэрами областных центров мы согласовали алгоритм, по которому они действительно придерживались ограничений, которые мы устанавливали с учетом их мнения. Более того, в некоторых городах из красной зоны намного улучшались показатели и выходили из нее. Я считаю, что наша стратегия адаптивного карантина была полностью успешной, если мы посмотрим на распространение болезни.

Жизнь украинцев всегда была сверхприоритетом. Жизнь людей зависит в частности от выполнения определенных правил, жизнь людей зависят от способности медицинской системы оказывать медицинскую помощь, а также — от экономического состояния нашей страны.

О распределении средств из Ковидного фонда. Он не был создан народными депутатами как исключительно медицинский фонд. Я был бы очень рад, если бы было так. Есть соответствующие потребности, которые мы как Министерство здравоохранения декларируем, на что нам нужны средства. Мы нуждаемся в большем количестве средств именно на систему медицины. В последний раз мы приняли решение о закупке быстрых тестов на антиген, и закупке дополнительного оборудования. Сегодня мы посчитали, что дополнительно получили от местных органов информацию о сумме, которая им нужна еще на кислород. Им нужно еще 895 миллионов гривен. Мы подали соответствующий проект о выделении нам этих средств, и я точно знаю, что эти средства будут выделены.

Мы постоянно увеличиваем коечный фонд в больницах. На сегодняшний день по Украине есть 19774 коек с подведенным кислородом. Однако мы подчеркиваем, что в течение ноября должно быть уже 42 тысяч коек с подведенным кислородом. Это задача, которую должна выполнить в том числе местная власть, которая является владельцем больниц. И мы готовы обеспечивать их средствами.

Мобильные бригады в стране работают, но многие говорят, что нет. Что касается тестирования, цифра — очень упрямая вещь. В начале апреля в Украине мы имели возможности делать 200 тестов в сутки. Сейчас мы делаем почти 50 тысяч. Мы сразу акцентировали на своей стратегии и на возможности в турборежиме создать разветвленную лабораторную сеть. Мы говорили, что в сентябре у нас будет 25 тысяч тестов в сутки, в ноябре — 50 тысяч ПЦР-тестов в сутки. И далее мы хотим выйти на 100 тысяч тестов, к чему и движемся.

Сейчас мы дополнительно вводим экспресс-тестирование на антиген. Это метод диагностики, который только появился. Эти тесты мы сразу вводим по нашей стране. Делается это следующим образом. Человек делает тест на антиген. Если он положительный, в таком случае этот материал исследуется и на ПЦР-диагностике. Дополнительно мы будем вводить лабораторный метод, ИФА-тесты на антиген. Это украинская компания-производитель. Метод забора мазка такой же, как при ПЦР. Однако срок, который нужен для того, чтобы его сделать, намного меньше.

Если увеличивается общее количество заболевших в стране, врачи и медицинские работники находятся в зоне риска. Они постоянно контактируют в том числе с больными COVID-19. В апреле около 20% заболевших были врачи. Сейчас — около 4,2%. Все наши больницы на сегодняшний день имеют все средства индивидуальной защиты, и в них дополнительно остается минимум двухмесячная потребность.

Что касается оттока кадров, то это проблема, возникшая не только в связи с COVID-19. Это проблема, которая нас сопровождает последние несколько лет. И еще на фоне того, что европейские страны постоянно снижают барьер входа в специальность, и наши врачи, медицинские работники постоянно выезжают за границу.

Мы увеличиваем заработную плату медицинских работников. Кроме 300% по коронавирусу, которые они получают, мы с сентября ввели, в том числе, доплаты нашим медицинским работникам. Например, врач получит 3650 гривен. Но я все равно считаю, что это недостаточная сумма средств. Это минимально, это первый шаг, который мы сделали.

Заработная плата для врача должна быть не менее 22 000 гривен. Я на этом настаиваю. Далее заработная плата медицинской сестры должна быть около 17 000 гривен. Если мы хотим, чтобы у нас была надлежащая медицина, средств должно быть столько, сколько требует медицина. Точка. Хотя бы минимальный уровень.

Несмотря на то, попаду ли я в Одесский облсовет, все равно буду заниматься Министерством здравоохранения. Давайте сначала пусть подсчитают, объявят результаты, а потом я определюсь. Однако я буду работать в Министерстве здравоохранения. И все время я трачу именно на украинскую медицину.

Кристина Бердинских (Украина)