Лукашенко готовит механизм передачи власти в Беларуси

В Сочи проходит встреча президентов России и Беларуси. Накануне переговоров Владимира Путина и Александра Лукашенко во внутренней и внешней политике Беларуси произошли радикальные сдвиги. Международный скандал вокруг посадки европейского самолета ради ареста белорусского оппозиционера Романа Протасевича, разгром самого популярного белорусского СМИ — интернет-портала Tut.by, а также выход декрета, который предполагает передачу руководящих функций Совету безопасности в случае гибели главы государства, заставляют вновь говорить о возможном в скором будущем транзите власти в республике.

Защита от заговора?

Появление декрета «О защите суверенитета и конституционного строя» напрямую связано с информацией о заговоре, направленном против Александра Лукашенко. Сам белорусский президент анонсировал принятие этого документа, комментируя сообщения о готовившемся перевороте.

Таким образом, если верить официальной версии, новый декрет должен стать своеобразным предохранительным механизмом на случай политического форс-мажора в случае физического устранения президента. Документ предлагает некий алгоритм действий власти, который должен обеспечить сохранение стабильности и преемственности курса, а также обеспечить передачу власти новому главе государства после внеочередных выборов.

Однако механизм действий на случай недееспособности главы государства и проведения досрочных выборов уже прописан в белорусской Конституции — в этой ситуации исполняющим обязанности президента становится премьер-министр, который исполняет эти функции до избрания нового главы государства.

Новый декрет, по сути, лишает премьер-министра этой роли.

Несмотря на то, что именно глава правительства возглавляет Совет безопасности, в случае предполагаемого форс-мажора функции главы государства переходят именно Совбезу как коллективному органу, принимающему решения на коллегиальной основе.

Ослабление премьер-министра?

В связи с этим возникает подозрение, что одной из истинных причин принятия декрета является стремление дополнительно институционально ослабить пост премьер-министра.

Зачем это делать, учитывая, что позиция премьер-министра в Беларуси и так очень слабая? Фактически глава правительства — это чисто техническая фигура, которую президент может отправить в отставку в любой момент.

Однако юридически премьер-министр — это второе лицо в государстве, которое не только наделено полномочиями исполнять обязанности президента «в случае чего», но и потенциально способно стать альтернативным центром власти.

В этом смысле много пищи для размышлений белорусскому президенту предоставляет опыт России, где соотношение президента и премьер-министра в целом похоже.

В России позиция премьер-министра может быть как чисто технической, как и в Беларуси, так и стремительно наращивать свой аппаратный вес, особенно в ситуации, когда будущий преемник уходящего главы государства презентуется публике именно в качестве премьер-министра. Так было в 1999 году, когда Ельцин представил общественности Владимира Путина.

Опыт путинско-медведевского «дуумвирата» с рокировками премьера и президента также означал увеличение аппаратного веса поста председателя правительства. Кроме того, этот опыт показал, что связка президента и премьер-министра может подвергаться серьезным испытаниям на прочность из-за того, что в элите начинают развиваться конкурирующие группировки, делающие ставку на один из двух «престолов».

В Беларуси, в отличие от России, пост премьер-министра всегда находился в глубокой тени президента.

Однако нельзя не вспомнить, что в бытность премьер-министром Сергея Румаса (а было это как раз накануне турбулентных президентских выборов 2020 года) очень многие прочили его то ли в преемники Александру Лукашенко, то ли даже в главные альтернативные кандидаты ему.

Румас имел репутацию компетентного технократа, который устраивал белорусские элиты, а также мог выступить компромиссной фигурой для России и Запада, в отличие от конфликтного и непредсказуемого Лукашенко.

Несмотря на то, что сам Сергей Румас не проявлял никаких публичных политических амбиций ни в бытность премьером, ни после отставки, нельзя исключать, что его популярность была воспринята как угроза. Сегодня Сергей Румас работает в России, а в «Белагропромбанке» и «Банке развития», которые он в свое время возглавлял, раскручиваются громкие коррупционные дела.

Нынешний премьер-министр Роман Головченко выглядит как полностью лояльный и командный игрок, от которого власти Лукашенко не может исходить никакой угрозы. Однако нельзя исключать, что президент решил подстраховаться и исключить для премьер-министра, кем бы он ни был, любые соблазны сыграть в самостоятельную игру.

С этой точки зрения лишение премьер-министра права исполнять обязанности президента в случае форс-мажора и замена его «коллективным президентом» в лице Совбеза выглядит вполне логично.

Умение выстраивать систему сдержек и противовесов в собственном окружении — одно из главных искусств, обеспечивающих политическое долголетие авторитарных лидеров.

Задел под конституционную реформу?

Возможно, декрет о передаче власти также стал элементом подготовки к конституционной реформе, частью которой может оказаться усиление Совета безопасности.

С одной стороны, становится достаточно очевидным, что власти республики намерены сохранить президентскую модель. Не менее очевидно и то, что некую децентрализацию полномочий эта реформа все-таки предполагает.

Учитывая, что Александр Лукашенко традиционно не доверяет органам политического представительства и вряд ли пойдет на существенное усиление роли политических партий и парламента (недавний отказ в регистрации партии «Союз» косвенно подтверждает это), вполне вероятно появление в системе управления неких дополнительных органов. Им и будет передана часть полномочий, но которые при этом будут пользоваться доверием президента и работать с ним в одной связке.

На роль подобного органа рассматривалось Всебелорусское народное собрание (ВНС), очередной съезд которого состоялся в феврале этого года. Тогда много говорилось о возможном придании ему конституционного статуса.

Однако сегодня тема ВНС полностью исчезла из информационного поля, и это может указывать на то, что от этой идеи решили отказаться.

Действительно, еще один представительский орган, то ли дублирующий парламент, то ли противостоящий ему, с неясным функционалом, выглядит громоздко и нелогично.

Иное дело Совет безопасности, состоящий из уже действующих высших чиновников.

Он может стать своеобразным политбюро, ответственным за выработку наиболее значимых решений.

К тому же, Совбез неплохо вписывается в нынешнюю идеологическую конъюнктуру, с нагнетанием темы внешней угрозы и противостояния глобальному миропорядку — своего рода «орден меченосцев», стоящих на страже суверенитета и независимости белорусского государства.

Всеволод Шимов