Люблю, целую. Ваш Арсен

Подготовка к саммиту в «нормандском формате» вступила в финальную стадию. Вероятно, стороны уже согласовали краткое итоговое заявление, содержащее очень мало конкретики, особенно в части выполнения политических пунктов Минских соглашений. Попытки достигнуть большего могут быть предприняты непосредственно в ходе прямого общения лидеров. Впрочем, в последнее верится с трудом.

Пока все сводится к публичным заявлениям, в которых обозначается переговорная позиция сторон. С таковыми выступил Владимир Зеленский в интервью ряду ведущих западных изданий. Для проведения выборов Зеленский выставляет четыре основных условия:

1. Обмен пленными.

2. Перемирие в Донбассе.

3. Полный вывод с территории Донбасса всех незаконных воинских частей.

4. Передача Киеву контроля над границей.

Территориальные инстинкты

По первым двум пунктам принципиальных расхождений нет (вопрос только в том, как это реализовать на практике). А вот два других куда проблематичнее. «Выборы проходят по украинскому законодательству. И украинский закон исключает присутствие боевиков. Все украинские партии должны иметь доступ, наблюдатели, журналисты, ОБСЕ, Центральная избирательная комиссия. Если есть вооруженные группировки, ни одна партия не пойдет туда», — заявил президент Украины.

Причем прямо признано, что его позиция противоречит Минским соглашениям: «Я говорю им честно: я не согласен с тем, как этот вопрос был решен в Минске. Согласно Минскому соглашению, сначала пройдут выборы, затем контроль над границей». Зеленский подчеркнул, что позиция украинцев — сначала граница, потом выборы.

В подобном ключе представители официального Киева высказывались и раньше. Позиция Зеленского сводится к требованию фактической капитуляции самопровозглашенных республик, причем весь их актив должен будет покинуть Украину, что Зеленский недвусмысленно дал понять следующим заявлением: «Я верю и знаю, что там есть люди, которые за Украину. Также есть те, которые «потерялись». И, наконец, есть те, кто за Россию. Те, кто за Россию, могут поехать, Россия сейчас раздает нелегальные российские паспорта. Каждый человек имеет право выбирать, где он хочет жить... Я не стал бы бороться за людей, которые считают себя только россиянами».

Также президент подчеркнул, что во время встречи «нормандской четверки» поставит вопрос, возможно ли в этом формате обсуждать вопрос Крыма: «Если нет, то мне бы хотелось, чтобы мы согласовали еще какой-то формат. Это наша территория, и я бы хотел, чтобы она к нам вернулась... Думаю, что в деле с Крымом могли бы помочь США. Мог бы быть такой формат переговоров: Украина, Россия, США».

Повис в воздухе и вопрос закона об особом статусе ОРДЛО, действие которого истекает 31 декабря и на продлении которого категорически настаивала Москва. На нынешней пленарной неделе он не внесен в Раду, и в целом отсутствует информация о видах на его дальнейшую судьбу, хотя пару недель назад Дмитрий Разумков говорил, что обсуждать его будут на последней пленарной неделе, с учетом итогов Нормандского саммита.

Очевидно, что в Париж Зеленский едет с предельно жесткой переговорной позицией, которая во многом обусловлена сопротивлением «партии войны». В СМИ, соцсетях, заявлениях политиков полно угроз в адрес президента, а на 9 декабря готовится очередной майдан, участники которого у стен Офиса президента будут ждать его с результатами встречи.

Понятно и то, что именно общественным мнением Зеленский будет объяснять свою позицию партнерам по «нормандскому формату». Однако в ответ на это уже сделан контрход: в Донецке принят закон, по которому территорией «ДНР» признана вся территория Донецкой области, а глава самопровозглашенной республики Денис Пушилин заявил, что в «ДНР» будет один государственный язык — русский. Понятно, что эти демарши предприняты не без влияния Москвы и имеют цель показать, что и российская сторона должна учитывать мнение самопровозглашенных республик.

И совсем уж нетрудно представить реакцию Владимира Путина на предложение обсудить проблему Крыма, да еще с привлечением США. Такое предложение будет выглядеть в глазах России как недружественный шаг, призванный сорвать встречу, причем так, чтобы виноватой выглядела РФ.

В общем, речь идет не столько о шансах на прорыв, сколько о том, чтобы не было откровенного провала. Содержание согласованного краткого итогового заявления, понятно, пока не обнародовано, но есть все основания полагать, что в нем содержится пункт о неукоснительном следовании Минским соглашениям. Но теперь само подписание такого пункта Зеленским будет трактовано отмобилизованной «партией войны» как сдача позиций и предательство, к чему украинский президент чрезвычайно чувствителен.

Можно прогнозировать и то, что в контексте недовольства «партии войны» любые итоги Нормандского саммита значительно усложнят дальнейшую судьбу закона об особом статусе, которая так или иначе должна решиться на последней в этом году пленарной неделе Рады 17—20 декабря. Напомню, в прошлые разы его продление обеспечивалось фактическим ультиматумом «нормандцев», что если это не произойдет, антироссийские санкции будут сняты автоматически.

Т. е. две священные коровы, на которых уже почти пять лет держалась неустойчивая конструкция урегулирования в Донбассе, — формальная приверженность Минским соглашениям их участников и закон об особом статусе — могут пасть в ходе Нормандского саммита или сразу после него. А значит, существующий статус-кво с большой вероятностью будет нарушен.

Война на паузе

Выходом из ситуации может стать переход к продекларированному ранее «плану Б» (он же — «Кипрский вариант»). Т. е. заморозка конфликта, перенос политического урегулирования на отдаленное будущее (фактически навсегда) с установлением прочного прекращения огня, обеспеченного миротворцами или иным способом. Понятно, что такое стратегическое решение может быть принято только на уровне лидеров государств. Собственно, можно полагать, что именно для этого Зеленский так настаивал на саммите, на очных переговорах с Путиным.

Как сообщают наши источники, согласно разработанной в Офисе президента стратегии тема заморозки должна возникнуть за переговорным столом, когда станет очевидной несовместимость позиций России и Украины. Маловероятно, что это выльется в принятие некоей публичной декларации с признанием того факта, что Минские соглашения себя исчерпали. Но важно, чтобы это было признано лидерами хотя бы за закрытыми дверями и т. о. начался процесс юридического и фактического оформления новой реальности.

Показательно, что в последние дни Зеленский акцентировал именно на необходимости прекращения огня и мирного решения. Так, в цитировавшемся выше интервью он заявил, что в любом случае не начнет войну на Донбассе. При этом, по его словам, «есть много горячих голов», призывающих «отобрать Донбасс», не думая о цене. Также отдельным постом он отреагировал в соцсетях на гибель двух военнослужащих в зоне конфликта: «Соболезнования семьям и близким. Теряем лучших. Мы обязательно добьемся прекращения огня. Это прекращение детских слез, материнской боли и потерь наших собратьев».

Что касается позиции России, то приведу отрывки из интервью российского политолога Олега Бондаренко, по крайней мере в недалеком прошлом входившего в число ближайших помощников Владислава Суркова и Алексея Чеснакова.

«Я не вижу возможности, при которой Минские соглашения и «формула Штайнмайера» были бы реализованы в том виде, в котором они подписывались. Просто это невозможно на данный момент. Может быть, это было возможно в 2016 году, но сегодня, в конце 2019-го, я не могу представить себе, что Донбасс даже на самых привлекательных условиях вернется в состав Украины.

— В таком случае стоит ли в нынешних условиях ожидать выполнения договоренностей? Обеими сторонами.

— Не думаю. Такому развитию событий препятствуют несколько факторов. Первый — это то, что Украина, с точки зрения ее элиты и населения, не желает возвращения Донбасса... Второе — конечно, невозможно предполагать, что жители юго-востока, те люди, которые десятками, если не сотнями тысяч воевали в Донбассе, так вот исчезнут.

И есть еще один фактор, пусть и не напрямую, но все же препятствующий реализации Минских соглашений. Если мы представим ситуацию, при которой договоренности выполнены, и Донбасс возвращается в состав Украины, это будет неоднозначно воспринято в российском обществе и не лучшим образом повлияет на имидж власти.

— Существуют ли сегодня реальные способы прекращения конфликта в Донбассе?

— Заморозка конфликта. На мой взгляд, это вполне реально, если 9 декабря участники встречи договорятся об обмене пленными и разведении войск с созданием широкой нейтральной зоны. Просто нужно, чтобы в Донбассе перестали стрелять. Банально. Для этого нужно развести войска не на 10 километров, а значительно дальше.

— Как в таком случае будут строиться отношения между Украиной и республиками Донбасса?

— А какая модель отношений Северного Кипра и Кипра? А какая модель существует в Приднестровье, в Нагорном Карабахе? Или в Абхазии и Южной Осетии? Ничего нового — заморозка конфликта, непризнанные республики. Очень такой неудобный статус. Но опять же, кем-то признанные, кем-то нет. Очень важным, на мой взгляд, было решение Владимира Путина о паспортизации Донбасса. Это то, о чем мы вместе с коллегами говорили все последние четыре года. То, что продвигал Владислав Сурков. Самое главное, что может сделать сейчас Россия для жителей Донбасса, — дать паспорта».

Интервью Бондаренко интересно тем, что показывает, что и в Москве, причем на достаточно высоком уровне, хватает сторонников заморозки. И процитированная выше публикация — первая по крайней мере из попавшихся мне на глаза, где их мнение высказано столь откровенно и подробно. Поэтому высказывавшееся мною ранее предположение, что жесткая позиция Москвы, требующей выполнения Минских соглашений в полном объеме, не более чем переговорная позиция, дабы согласие на заморозку выглядело как очень крупная уступка, требующая, естественно, встречных шагов, прежде всего со стороны Парижа и Берлина.

На поводу у протестов

При этом заморозка конфликта в Донбассе должна привести к постепенной разморозке деловых связей с Россией в тех сферах, в которых наличествует взаимный интерес. Самый животрепещущий вопрос — газовый. Неделю назад я уже отмечал наметившиеся подвижки, а 28 ноября в Вене представители Украины и РФ провели переговоры по сотрудничеству в газовой сфере. Этот раунд ранее никто не анонсировал.

Как сообщили в пресс-службе российского Минэнерго, стороны договорились сделать более интенсивной «совместную работу в двустороннем формате в ближайшие дни». В переговорах приняли участие министр энергетики РФ Александр Новак, глава «Газпрома» Алексей Миллер, министр энергетики Украины Алексей Оржель, а также руководители «Нафтогаза» и компании «Оператор газотранспортной системы Украины». Показательно, что это были первые с 2014 г. двусторонние переговоры Украины и России по газу. Прежде стороны встречались только в присутствии представителей Еврокомиссии.

Еще одним симптомом стало объявленное намерение правительства сменить руководство «Нафтогаза». Большинство наблюдателей связывают их предполагаемое смещение с тем, что они выступают за конфронтационный сценарий в разрешении газовых вопросов. Впрочем, заявление правительства хоть и громкое, но нереализуемое. Уже стало известно, что от желания уволить действующих топ-менеджеров газового монополиста Кабмину пришлось отказаться из-за слишком сильного давления со стороны западных партнеров.

Совещание у президента, где он потребовал уже в декабре ощутимо снизить цены на коммуналку, также связывают не только с падающим рейтингом Зеленского, но и с созданием пиар-базы под новые газовые соглашения, которые и позволят облегчить бремя коммунальных платежей для украинцев. Видимо, газовые соглашения также могут быть обнародованы в Париже.

Но с ними та же проблема, что и с мирным урегулированием: «партия войны» не приемлет никакого компромисса, в частности, в принципиальном для России вопросе об урегулировании судебных споров.

Такое требование, к примеру, содержится в фактическом ультиматуме Зеленскому от имени фракций «Евросолидарности», «Голоса» и «Батькивщины», озвученном в Раде 3 декабря. В СМИ идет кампания с призывом к Зеленскому не лезть в газовые дела, в которых он ничего не смыслит, а полностью доверить это дело профессионалам.

Ситуация усугубляется тем, что нормандская встреча и ее возможные итоги — удобный повод для решительной атаки на президента. Когда активисты 9 декабря соберутся под Офисом президента, вряд ли организаторы объявят им, что, дескать, президент был молодцом, ничего не сдал, и можно расходиться по домам, готовиться к новогодним праздникам. Повод для протеста почти наверняка будет найден.

Особо отмечу, что «партия войны» получила сильное подкрепление. Арсен Аваков разместил в своем Фейсбуке пост, формально являющийся ответом на заявления спикера Госдумы РФ Вячеслава Володина, но содержащий следующий пассаж: «Нашим, тоже скажу — сторонникам всепрощения, покупки электроэнергии, дешевого газа со скидкой и прочим твердящим «мы один народ» — перечитывайте володиных, а если не доходит с ходу, то знайте, что есть многие — такие, как я. До ваших послуг — російськомовний український націоналіст Арсен».

Впрочем, скорее всего, министр внутренних дел в своем фирменном, известном со времен президентства Порошенко стиле решил напомнить первому лицу о своей незаменимости, улучив для этого удобный момент. Но в любом случае прессинг на Зеленского очень сильный. И это делает его линию на Нормандском саммите, а значит, и ее итоги, весьма труднопрогнозируемыми.

Cергей БУРЛАЧЕНКО