Мартовские выборы в Казахстане и реалии политики по «методу оптимальных решений» К.-Ж. Токаева

Оригинальная модель политической трансформации

19 января в Казахстане опубликовали указы президента К.-Ж. Токаева о роспуске нижней палаты парламента (Мажилиса) и роспуске областных народных собраний депутатов (маслихатов). Указами назначены внеочередные выборы в парламент на 19 марта и поручение ЦИК об организации подготовки выборов в регионах. Не исключено, что будет организовано что-то вроде нашего «единого дня голосования». Эти выборы должны завершить трансформацию политической системы у наших соседей в соответствии с планом «Реформы 1 сентября».

До избрания нового состава нижней палаты парламента законодательные полномочия будут осуществляться палатой верхней – Сенатом республики, значительная часть состава которой (40 %) прошла неделю назад через процедуру своих промежуточных выборов. Из пятидесяти мест избиралось двадцать. И вот тут интересно посмотреть на то, что из этих двадцати мест шестнадцать заняли новые лица. Это примечательное соотношение, учитывая, что десять мест в верхней палате официально назначаются непосредственно президентом республики.

Собственно, особенностью будущих выборов в Казахстане станет не явление миру каких-то новых политических сил, а максимально полное обновление состава в парламенте от основных партий. А такое обновление идет в данном случае рука об руку с обновлением исполнительной власти на местах (акиматах). Т. е. вопрос не в том, победят ли три основные партии, а в каком обновленном составе они будут представлены в Мажилисе и на местах.

Для того, чтобы закрепить такое обновление, Токаев изменил соотношение между выборами по партийным спискам и одномандатным округам. Если до этого практически все депутаты избирались по партийным спискам и 9 из 107 – Ассамблеей народов Казахстана (т. е. фактически утверждались в Акорде), то сейчас пропорция составит 70 % по партийным спискам и 30 % по одномандатным округам, на уровне региональных советов пропорция составит 50 % на 50 %, на уровне районов – 100 % составят избранные по одномандатной системе.

Автором не раз отмечалась довольно необычная для региона модель политической трансформации, которая неоднократно демонстрировалась руководством Астаны. Своеобразный «метод оптимальных решений». Токаев не стал формировать заранее отдельную политическую силу «по центру», он просто преобразовал правящую «Нур Отан» в «Аманат», предоставив почти год на то, чтобы представители и ставленники его предшественника определились с позицией, а дальше – «кто ушел, тот ушел». Но определиться – это не просто набор слов в данном случае, поскольку значительная часть позиций в исполнительной власти на местах вполне закономерно была представлена этой партией. Новая система выборов также позволит Астане, не акцентируя на этом особо внимание, расширить представительство русских и русскоязычного населения в системе местных советов.

И вот теперь уже по промежуточным выборам в Сенат становится понятно, что обновление и на всех уровнях ниже будет весьма существенным. То есть, не меняя существенно политической карты как таковой, Токаев заменяет в ней кадровый состав, который, собственно, и составит де-факто тот самый центристский блок, что будет проводить сверху вниз программу реформ «1 сентября». Перед тем как нижняя палата парламента была распущена, Токаев провел отмену конституционного закона «О первом президенте республики Казахстан – елбасы», еще ранее было отменено и государственное празднование «дня первого президента». С отменой закона «О первом президенте...» с Н. Назарбаева была снята неприкосновенность не только за действия на посту президента, но и после его ухода.

Однако конкретный и практический интерес в данном случае представляет другая норма этого закона, а именно ст. 3:
 

«Неприкосновенность распространяется на все имущество, принадлежащее на праве частной собственности Первому Президенту Республики Казахстан – Елбасы и совместно проживающим с ним членам его семьи, а также на используемые ими жилые и служебные помещения, служебный транспорт, средства связи, переписку, принадлежащие им документы. Неприкосновенность также распространяется на имущество, принадлежащее фонду Первого Президента Республики Казахстан – Елбасы и иным учреждаемым им юридическим лицам».

Собственно этим Токаев поставил логическую, хоть и пока не окончательную, точку в клановом противостоянии в республике. Окончательная будет поставлена после мартовских выборов. Дело о беспорядках в январе прошлого года далеко от завершения, и никаких особых уступок в плане контроля за энергетическими и финансовыми активами Токаев делать команде предшественника не собирается, тем более что на этом не в последнюю очередь построен его «общественный консенсус» относительно демократизации и социальных реформ. Также стоит и вопрос усиления инвестиций, которые Казахстан традиционно привлекает из Китая, Британии и Нидерландов, ведь собирая обратно активы, Токаев уже в сентябре прошлого года объявил о расширении возможностей приватизации.
 

Языковой вопрос

К такой работе «по методу оптимальных решений» во взаимодействии с Казахстаном нашему политикуму, в том числе и экспертному сообществу и медиа, придется привыкать. Например, автор прогнозирует, что для того, чтобы облегчить т. н. «языковой вопрос» после полноценного запуска реформ, Астана будет проводить ускоренный курс практического перевода на латиницу. В местном дискурсе все будут вынуждены привыкать к этому и, как ни странно, «ультранационалисты», и «русскоязычные», а русский останется формально вторым государственным. В реальности сам процесс такого перехода может оказаться весьма нетривиальным даже для тех, кто до этого выкладывал ролики «за язык». Для российских спикеров это будет однозначно инфоповодом, а для Астаны – «оптимальным решением».

И так во всем. Уехали от мобилизации «релоканты», пожалуйста, релоцируйтесь, только не забывайте, что период пребывания свободный сокращен, а в отелях Астаны взимается «сбор» в размере 5 % в сутки от стоимости проживания. Договора на поставку и транзит «санкционки» заключайте, но не забудьте сертификат таможенный оформить и т. д. и т. п. Когда очередной раз возникнет разговор о том, что Казахстан может выйти из ЕАЭС, то Казахстан не выйдет, но и ничего за рамками «метода оптимальных решений» делать не будет. Даже приход в парламент депутатов от «экологов» (а они там окажутся обязательно) даст возможность Астане встраиваться в разного рода «климатические» диалоги, и вполне органично.
 

Единый платежный инструмент для Средней Азии

В России довольно долго велась (да и сейчас ведется) общественная дискуссия о проектах под общим названием «СССР-2.0», дескать, рано или поздно под зонтиком ли ЕАЭС, или каким-то другим большая Евразия дружно соберется в новое формирование. Вот мартовские выборы в Казахстане такую дискуссию не сразу, но закроют, зато откроют другую – более реалистичную и прагматичную, как строить долгосрочные отношения в там самом оптимальном ключе.

На самом деле это уже стало понятно после октябрьского саммита ШОС, а в декабре Казахстан и Узбекистан – два постоянных региональных конкурента, заключили Союзный договор, обсуждаются различные формы такого взаимодействия с Киргизией. Т. е. регион сам формирует свое ядро даже с учетом приличной разницы в направлении поиска инвестиций: Казахстан – Британия, Нидерланды, Китай, Узбекистан – ОАЭ. Такие процессы поиска форм региональной «самоинтеграции» можно было наблюдать все лето и осень, о некоторых шагах писалось и на страницах «Военного обозрения».

Все это не означает какой-то катастрофы, но требует наконец-то реалистично смотреть на вещи. Форматам ЕврАзЭС и ЕАЭС более 20 лет, но объем внешней торговли Казахстана с Россией не превышает 6 % от общего внешнеторгового оборота этого государства-соседа. Как ни билась команда С. Глазьева, но никак не хотела наша финансовая элита продавливать и финансировать несырьевой экспорт, да и вообще работу на данном направлении. Это же не только с Казахстаном, можно брать любую республику и смотреть на показатели – общее пространство нормативно формировали, а наполнять было особо нечем. С Казахстаном-то еще показатели – 24 млрд долларов, относительно других стран высокие, за счет сырья и удобрений хотя бы.

Отказываться от приобретенного опыта и наработок в этих форматах не стоит, он дает не только финансы или торговые потоки, но еще и взаимодействие как таковое, совместные инструменты планирования и координации, а это в нынешней ситуации уже неплохо. Рассматривать себя теперь уже с сугубо прагматической точки зрения нам надо скорее как часть большого «восточного экономического кластера», хотя будет иронично, если в этом году именно Казахстан выйдет с инициативой создания единого платежного инструмента для Средней Азии, и эту инициативу соседи примут.

Михаил Николаевский