Мем о демократии

Из большого интервью с Владимиром Путиным (на удивление, без купюр) Financial Times вынесла на обложку самый яркий, с точки зрения газеты, ответ президента — о том, что либерализм свое отжил. Для либерального Запада мысль звучит, конечно, кощунственно. Но я пойду дальше: в мире уже давно, больше двух тысяч лет, нет демократии. А с недавних пор подзабыт и ее главный принцип.

Беда в том, что ушел в прошлое главный критерий наделения правами той или иной социальной группы. А я напомню.

Когда-то я довольно подробно рассказывал, как была устроена избирательная система классического древнегреческого полиса, откуда, собственно, и пошла демократия. Правом голоса обладали только мужчины — граждане, составлявшие народное собрание — гилею. Их было не более шести тысяч человек. Еще 30 – 40 тысяч домочадцев были гражданами без права голоса, и еще 70 – 90 тысяч — рабы.

В современном представлении древнегреческие женщины были жутко дискриминированы. Однако это было не так — поскольку мужчины были физически сильнее и могли держать в руках оружие, необходимое для защиты родного полиса, то и законы они принимали, держа в уме возможные военные действия. Даже если у города на десятки лет воцарился мир с соседями. Например, затраты на укрепление городских стен приоритетнее затрат на социалку — пенсий, пособий на детей, медицину и т.д. 

Разумеется, пенсий и пособий в Древней Греции не было, это я так, чтобы было понятно. Но каждый гражданин мужского пола был обязан иметь оружие, которое покупал сам в зависимости от достатка. Даже если семья испытывала финансовые трудности, щит и меч у хозяина дома все равно имелся. Другими словами, безопасность государства — приоритет, остальное — по остаточному принципу. 

Примерно такой порядок — то есть, дискриминация женщин сохранялся до XIX века, когда в моду вошли суфражистки, а с ними и движение за эмансипацию. Слабый пол (в прямом смысле) стал бороться за равноправие. 

И вот тут, как мне кажется, и берет начало либерализм и современная демократия. Потому что женщины боролись исключительно за равные права, пренебрегая равными обязанностями. А ведь в XX веке уже появилось мощное огнестрельное оружие, бронетехника, самолеты, и чтобы всем этим владеть и управлять, уже не нужна та сила, которая требовалась для войн с применением мечей и копий. Но суфражистки и их последовательницы за обязанность воевать и погибать на войне наравне с мужчинами почему-то не борются. 

Странно, правда?

Я вовсе не призываю отнять у женщин их права или сделать поголовно военнообязанными. Просто обращаю внимание на забавную избирательность воинственных западных феминисток, которые оскорбляются, когда перед ними открывают дверь или дарят цветы. Никто из них почему-то не требует от властей обучить стрелять из автомата или ездить на танке. Что, согласитесь, было бы логично — на равных, так на равных.

Как мне кажется, сверхбогатые мужчины (то есть, элита) в свое время предоставили женщинам равные права вовсе не потому, что чего-то устыдились. Нет, им просто понадобились дополнительные голоса на выборах, которыми они научились манипулировать. И на женщинах эти либералы, подозреваю, не остановятся.

Почему, собственно, не имеют права голоса дети — они что, не люди? Почему избирательным правом человек начинает обладать с 18 лет, чем он умнее 15-летнего? А кто лучше 7-летнего ребенка разбирается в детской проблематике, почему не слышен голос наших маленьких шустрых сограждан?

Я к тому, что современное государственное устройство, которое по привычке называют демократией, никакого отношения к демократии, конечно, не имеет. А либеральная доктрина со временем размоет и ее остатки, наделив правами всех подряд вплоть до грудных младенцев, лишь бы расширить электоральную базу. Разумеется, под звонким лозунгом — за все хорошее против всего плохого. 

Путин прав: либерализм отжил свое, особенно сейчас, когда превратился в тоталитарное учение и просто отталкивает людей, сохранивших здравый смыл. Вот только как правильно назвать современное западное государственное устройство, никто точно не скажет. На ум приходит одно словцо: «элитократия».

Впрочем, не настаиваю. Может, вы попробуете?

Павел Шипилин