«Меня уже повесили и расстреляли». Как завершался референдум в ЛНР

В Донбассе завершился референдум о вхождении в состав России

Более 98 процентов избирателей Луганской народной республики высказались за воссоединение. Все пять дней ЛНР жили под обстрелами. Какими были последние дни плебисцита в прифронтовой зоне — узнавал наш корреспондент.

Ветер чуть колышет занавески кабины, под ногами хрустит стекло — на участке для голосования в Рубежном никого. В ночь на 26 сентября в здание школы прилетели ракеты «Хаймарс», теперь в потолке спортзала дыра, настенные стенды, накренясь, висят на одном гвоздике, из шкафа в классе взрывная волна выбила бумажные сердечки с признанием в любви к учителю. На дальней полке присыпанные пылью со встряхнутого чудовищным ударом потолка советские еще учебники по алгебре академика Андрея Колмогорова. По таким учились на всей территории «одной шестой» от Львова до Камчатки.

Вообще, учебники на полках, как геологическая летопись, как отложения или осадки древних эпох показывают всю историю бывшей УССР — от изданных до 1991-го книги, чуть дальше произведения уже местных педагогов, но еще на русском языке, а затем и украинизированные география и геометрия. И спустя тридцать лет, два Майдана, гражданскую войну и зеленые переплеты колмогороских учебников, и сама школа возвращались в огромную страну, раскинувшуюся от Черного моря до Тихого океана. А на полу сдутая потоком воздуха наглядная агитация другой эпохи «незалежної України»: флаг, герб, гимн.

На фоне частично разрушенного здания представитель ЛНР в Совместном центре по координации и контролю (СЦКК) Алексей Гетманский исполнял свои обязанности, констатировал очевидные вещи, ровным тоном сообщал очевидные вещи: «Мы находимся в жилом квартале... Таким образом Украина пытается помешать проведению голосования».

— В моих руках находятся фрагменты боевой части с поражающими элементами, — держа в ладони металлический осколок, продолжал Гетманский комментировать произошедшее. — Всем известная визитная карточка «Хаймарс» насечка в виде ромбов.

Представитель ЛНР в СЦКК в общем-то не преувеличивал: ракеты реактивной системы залпового огня «Хаймарс» (HIMARS), или в просторечии «химаря» или «химеры», стали знакомы многим. Вопреки высказанным летом опасениям западных генералов, у Вооруженных сил Украины (ВСУ), судя по интенсивности обстрелов, таких снарядов хватало. За время проведения референдума «химаря» летели еще по Алчевску, Старобельску и Сватово, а «збройны сылы» усилили давления по всей линии фронта.

Подошедший к разбитой школе в Рубежном Сергей, член участковой избирательной комиссии был больше расстроен тем, что вся прилегающая территория напоминает то время, когда за город шли бои — битый кирпич и доски кругом. Он с земляками столько дней разбирал завалы, что вид разрушений его больше огорчает, чем пугает. Хотя цели украинских военных ему понятны: попытаться нагнать страху.

«Не позволить, чтобы могли высказать свое волеизъявление. За четыре дня процентов 60-70 точно пришли и проголосовали. Выборы в любом случае состоятся, победа будет за нами, так что мы не волнуемся», — действительно спокойно говорит Сергей.

— Понятно, что нам мстят. За что — непонятно, — вроде бы недоумевает Сергей, но сам же и отвечает. — От зависти, что впереди у нас будет хорошая, красивая жизнь, а у них только одна ложь и воровство… У них только одно желание — насолить и навредить.

Проходящие мимо жители тоже беспокоятся не столько о разрушениях в городе, сколько о непонятной им мягкости в обращении с бойцами нацбатов и иностранными наемниками. Запугать жителей ЛНР не удастся, а вот от того, как быстро будет сломлен дух врага, зависит мир. «Пусть этих идиотов не берут в плен, что тут полно их, что в Северодонецке», — пенсионер Валерий демонстрирует непримиримость.

— Не получилось у них запугать?

— Да не, — отвечает тягуче его сверстник Валентин, сидящий на скамейке в доме рядом со школой, и переключается на ту же тему. — Телевидения у нас нет, есть радио. Смотрю, судят, отпускают, обменивают наемников. Я бы их стрелял на месте. Я бы обратился к бойцам: «Не берите их, это не люди». А потом они такие хорошие «случайно я попал», «меня обманули». Они сознательно, они за деньги приехали нас убивать. Нельзя их прощать.

— Воны их взялы, воны их кормлять, обувают-одевают, — с характерным акцентом поддерживает Валентина сидящий рядом Леонид.

— А над нашими пленными как издеваются. Это не фашисты, они хуже, — подводит итог Валентин. Для живущих не одно десятилетие мужчин очевидно, что с успешным референдумом, и даже воссоединение с Россией — это только начало.

В Сватово люди отделываются неопределенным выражением лица на вопрос о референдуме. История с отступлением из Харьковской области научила их осторожности, с незнакомцем говорят отстраненно и осторожно.

В центре города «красуется» разваленная гостиница, бойцы комендатуры потешаются над тем, как удары «Хаймарсов» преподносятся в украинских медиа: «Десятки погибших, генерала убили или адмирала. Ну им же надо отчитываться за "химаря", те стоят столько… Такие ужасы про себя узнаешь», — смеется военный с черным нарукавником, символом власти, нужной для поддержания воинской дисциплины.

«Все равно меня уже повесили, расстреляли, врагом народа назвали», — радуется представитель гражданской власти Владимир Купцов, замглавы Сватово, города, который находится рядом с фронтом. Обычная реакция украинской стороны на появление очередного «коллаборанта» — угрозы расправы и оскорбления — его забавляет.

Веселый и экспансивный замглавы Сватово удивляется сам активности улыбчивых, но закрытых местных жителей: «По вчерашним вечерним подсчетам, должно выходить 65-70. Но очень много приезжали, приехали, проголосовали, уехали назад. Скандалы, были жалобы на нас в ЦИК. Первый же раз такие выборы. Я вчера еду, а люди группками стоят, тормозят: "стой!" В принципе, люди хорошо организовались, ходили. Неожиданно для прифронтового района».

Сюрпризом для Купцова стало и появление на участках людей из Харьковской области, которые захотели тоже голосовать за воссоединение с Россией. «Некоторые приезжали с-под Купянска: "а у нас нет участков!". Приезжали голосовать. Выезжал на участки, успокаивал их. Ну чуть-чуть обижены люди», — огорчался он.

А по дорогам во всех направлениях на скорости шли машины цвета хаки, бойцы привычно поднимали руки, приветствуя стоящих на обочине людей и встречных водителей.

Филипп Прокудин